Подвалы твоего сердца (СИ)

— Конечно, — наблюдая за напускной уверенностью походки Грейнджер, выдохнул Драко. — Только сперва посмотрю одно представление, — Малфой возликовал, пересекшись взглядом с гриффиндоркой. Будто подсечённая, она тут же споткнулась. Покраснев от стыда и злости, Гермиона пулей вылетела за дверь, оставляя слизеринцев одних в кабинете.
— Тогда встретимся после обеда на поле, — подвел итог Блейз, не обращая внимания на взгляд, которым Драко наградил ретировавшуюся Грейнджер. — И что за представление?
— Ты его не пропустишь. Клянусь, — довольно оскалившись, Малфой поднялся.
Когда слизеринцы уже были на пороге, дорогу им преградила высокая худощавая фигура. Директор Макгонагалл смотрела на Драко испытующе, и, кажется, еще до того, как губы её сложились в первые слова, юноша все понял.
— Мистер Малфой, я бы хотела поговорить с вами. Пройдемте в мой кабинет, — она, окинув небрежным взглядом Забини, резко развернулась. В ответ на встревоженный взгляд Блейза Драко только поморщился.
Коридоры замка казались уже и холоднее, и Малфой озирался по сторонам, надеясь, что его никто не видит. Юноше казалось, что фигура его сгорблена, а шаг — неровен. Страх перед раскрытием проникновения в кабинет Снегга почти придавливал к полу. Драко был остервенело обозленным, уставшим, очерствевшим, но не пустоголовым. Он прекрасно понимал, что вряд ли такие выходки сойдут ему с рук. За все время, пока они шли до кабинета, Минерва не издала ни звука и ни разу не повернулась к студенту. Когда же дверь за Малфоем закрылась и женщина спешно прошла к своему столу, усаживаясь в кресло, тишина была прервана.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — терпеливо предложила Макгонагалл. Малфой без лишних слов занял место напротив директора. — Я хочу поговорить с вами не как с учеником, нарушившим строгий запрет, а как с достаточно зрелым человеком, преследующим определенные цели.
На поверхность стола опустилось потрепанное издание «Пигментной магии». Драко сощурил глаза, раздумывая, разыграть изумление или все-таки до конца обнажить правду.
— Вы меня отчислите? — тихо спросил он, и Минерва поразилась высокомерию взгляда слизеринца, находящегося, между прочим, в весьма компрометирующем положении.
— Об этом позже. Зачем вы интересовались этим пособием? В школьной библиотеке есть учебники для уровня студентов.
— Они бесполезны. Вы и сами знаете, — уставившись на обложку, протянул Малфой.
— И поэтому вы решили проникнуть в запечатанный кабинет? — продолжала подавлять властным голосом Макгонагалл.
Драко поднял голову, но ничего не сказал. Он ненавидел отвечать на очевидные вопросы. Макгонагалл должна была догадываться, для чего ему собранная Снеггом информация о пигментной магии.
— Я кое-чем запачкался, — иронично хмыкнув, начал Драко. — Полагал, что в книге найду способ избавиться от пятна.
— Почему вы не обратились к профессорам или ко мне непосредственно? — уже менее грозно спросила директор. Она видела, как мерцает боль и обида в глазах студента. Хотя Драко пытался казаться взрослым, для неё он все еще оставался мальчишкой, сбившимся с пути.
— Тот, кто смог бы помочь мне, сейчас покоится в могиле. Вряд ли стоит его тревожить.
— Вы пробовали заклинание очищения? Зелье изгнания? — перебила Макгонагалл. Её пальцы нервно плясали по древку палочки.
— Вы считаете меня идиотом, директор? — хмыкнул Драко. — Я испробовал все, что было мне доступно.
— Вам следует обратиться к…
— Я не стану просить помощи. Те, кто мне помогают, умирают страшной смертью. Примите к сведению и мисс Грейнджер тоже об этом напомните. Кажется, в последнее время ей стало совсем скучно, — злобно бросил юноша.
— Это она была с вами в кабинете? — удивленно прошептала Макгонагалл, будто боясь, что её услышат. Малфой молчал, осознавая, что вслед за подтверждением этой догадки посыплются следующие вопросы, а раскрывать неприятную историю со связывающими чарами совсем не хотелось.
— Не понимаю, о чем вы, — спустя десяток секунд ответил Драко, не прерывая напряженного зрительного контакта. Между директором и студентом шел диалог, услышать который было невозможно. Они понимали суть каждого сказанного слова и каждой секунды молчания.
 
— Пообещайте мне, что больше не станете пытаться нарушить строжайший запрет, — поджав губы, Минерва поднялась из кресла. — За вами следят, мистер Малфой. Будьте осторожнее. Я тоже кое-что вам пообещаю, — жилистая рука Макгонагалл пододвинула книгу к Драко, — если только что-то понадобится, скажите мне. Я постараюсь обеспечить вас всем необходимым, если это, конечно, не будет пресекать черту тех правил, что установило Министерство. Надеюсь, мы придем к взаимопониманию.
Казалось, такая расположенность должна была удовлетворять, но Драко оскорбился. Он ненавидел, когда его ловили на запретном. Ненавидел, когда все его надежды на себя рушились и когда кто-то жалел его.
— Подачки, — не двигаясь, прокомментировал Драко.
— Разумный вклад в будущее, — опровергла Макгонагалл, останавливаясь позади Драко. — Я помогаю не только гриффиндорцам. Одаренные студенты должны развивать свои способности.
Но оба прекрасно понимали, о чем на самом деле идет речь. Драко сжал собственный рукав, неосознанно натягивая его ниже, хотя метку и так не было видно.
— Так вы не отчислите меня?
— Надеюсь на ваше благоразумие. И не хочу давать повод к злорадству прессы. Ваша семья его не заслуживает. Больше не заслуживает.
И снова тишина покрыла ледяной коркой воздух в кабинете. Драко сжимал ладони, до боли впиваясь ногтями в тонкую кожу, лишь бы сдержать себя в руках.
— Теперь идите, иначе опоздаете на обед, — будто чувствуя тревожные перемены в настроении слизеринца, поспешно пробормотала Макгонагалл. — И не забудьте книгу.
***
Разламывающая головная боль буквально заставляла лезть на стенку, и Гермиона поспешно шарила в сумке в поисках следующего обезболиващего зелья. Девушка прекрасно знала, что с подобными лекарствами перебарщивать не стоит, однако боль была уже настолько невыносимой, что альтернатива остановки сердца от передозировки казалась привлекательной.
Гриффиндорка целенаправленно решила не ходить на обед. Сразу после занятий она поспешила в свою комнату, чтобы не иметь возможности пересечься с Роном. Сначала боль в голове отзывалась легкой и едва ощутимой пульсацией, но по мере того, как приближалось обеденное время, спазмы усиливались. На глазах непроизвольно выступили слезы. Гермиона не знала, что делать. Информация о чарах в её расположении была ничтожной, так что о их нейтрализации не могло быть и речи. С каждой секундой терпеть было все более невыносимо, и девушка, едва отдавая отчет в своих действиях, накинула на ссутуленные от боли плечи мантию и рванулась на выход. Она знала, что чары просто так ни за что не позволят ей пренебречь желанием ублюдка Малфоя.
По крайней мере, когда она ворвалась в зал, слизеринца на его привычном месте не наблюдалось. Но Рон был тут, и девушка, медленно сглотнув, неспешно направилась к столу Гриффиндора, попутно замечая, что головная боль немного отступает. Только сейчас удалось заметить, что ноги тряслись от напряжения во всем теле. Бледнее, чем любой призрак в замке, Гермиона заняла место рядом с Гарри и Джинни. Рон что-то активно уплетал напротив и почему-то вызывал у Гермионы чувство умиления и вины.
— Я думаю, что он имеет на это право, — продолжила невысказанную из-за появления подруги мысль Джинни, укоризненно смотря на брата.
— Опаздываешь, — между прочим заметил Рон, лишь на мгновение подняв взгляд к Гермионе.
 
Волшебница качнула головой и схватилась за вилку, чтобы занять себя хоть чем-то. Страх обволакивал и подавлял.
— Про кого вы говорили? — Гермиона попыталась включиться в беседу чтобы не казаться слишком отстраненной.
— Малфой, — коротко выдохнула Уизли. Гермиона почувствовала, как все внутренности перекручиваются от одного лишь упоминания о слизеринце.