Подвалы твоего сердца (СИ)

— Надеюсь, ты хорошо запомнила то, что должна сказать! — вслед ей крикнул Малфой, и его злобный смех утонул в каменной кладке глухих к чужим проблемам коридоров.
Свернув за угол, девушка побежала. Задевая редких прохожих, она неслась в свою комнату со всех ног, совсем не заботясь о том, что о ней подумают как о старосте школы. Гермиона могла бы отдать все свои заслуги и звания лишь за то, чтобы ужасное желание Малфоя было лишь ночным кошмаром. Лишь плохим сном, но не реальностью, которую она была обязана собственноручно воплотить в жизнь.
Миновав гостиную и даже не заметив Джинни и Гарри, мило воркующих на диване напротив камина, гриффиндорка взлетела в свою комнату и обессиленно опустилась на пол рядом со своей кроватью. Откинув голову на мягкую постель, она сжала руки в кулаки и закусила губы. Нет. Гермиона Грейнджер не будет реветь из-за выходок Малфоя. Она делала это лишь однажды — на втором курсе, и больше не собиралась. Этот булыжник не стоил ни одной её слезы.
Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Гермиона поднялась и принялась расхаживать по комнате. Она должна была найти способ не допустить исполнения желания Малфоя. Что же говорилось в книге про нарушение обещания? Кольца имели право наказывать связанного, пренебрегшего желанием? Плевать! Ни Малфой, ни уж тем более древняя магия его рода не могла заставить её делать такие ужасные вещи! Да, быть может, Рон временами был невыносим, но он никогда не заслуживал настолько жестоких и неоправданных слов. И если Малфой мог поливать людей грязью, не зная о них ничего, кроме фамилии и чистоты крови, то Гермиона этого делать не собиралась.
— Я этого не сделаю, — решительно произнесла она. Все мысли, высказанные вслух твердо и уверенно, казались ей более правдивыми. Замотивировав себя на завтрашний день, Гермиона слегка успокоилась и даже высказала несколько нелестных слов зачарованному украшению, будто оно было способно её слышать.
Однако перед сном волшебница все-таки еще раз попыталась стянуть ненавистное кольцо.
***
Еще раз проведя рукой по уложенным волосам, Драко слегка повернулся, оценивая свой внешний вид. Мантия лежала на стуле в ожидании внимания, но Малфой не спешил заканчивать со сборами. Пальцами скользнув по узлу и всей длине бело-зеленого галстука, юноша усмехнулся. Еще вчера Грейнджер допустила самую огромную (после рождения, разумеется) ошибку в своей жизни. Её дерзость и бесстрашие не знали границ, раз она позволила себе быть такой безумной.
Дрожащее под его пальцами тело волшебницы Малфой не мог выкинуть из головы до сих пор. Раз за разом он вспоминал, как резко подался вперед, сильнее прижимая её к столу. Было забавно наблюдать страх в её глазах. Удивительно, но даже грубая сила и палочка не смогли напугать гордую гриффиндорку, а вот физическая близость ввергла в ужас. Что же такого сделал недоумок Уизли? Судя по сну гриффиндорки, особой осторожностью и нежностью её рыжий дружок не мог похвастаться. Драко с силой сжал зубы. Начинать день с размышлений о личной жизни надоевшей Грейнджер и презираемого Уизли было низко для его чистокровной натуры.
Последний раз бессмысленно поправив галстук, юноша подхватил мантию и направился на выход. Заклятье работало. Вместо волшебных часов утром Драко разбудила головная боль, напоминая об обязанностях. Малфой попытался не обращать на неё внимания и спать дальше, но ощущение того, что мозги кто-то упрямо просверливал, только усиливалось. Все утро слизеринец ходил разъяренный, словно голодный тролль, однако на занятия все-таки собирался. Злость на гриффиндорку стальными кольцами оборачивалась вокруг шеи. Зависимое положение угнетало и без того поганое настроение. Радовало только то, что Грейнджер будет обязана выполнить его желание. Исполненный предвкушения, Драко отправился на занятия.
Одним лишь уничтожающим взглядом разняв по пути парочку первокурсников, сцепившихся друг с другом в подобии драки, Малфой продолжил путь, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Когда он зашел в кабинет, на него уставились все, кто присутствовал. Наверное, студенты удивились бы куда меньше, если бы вместо Драко увидели, к примеру, дементора. Не пересекаясь взглядом ни с одним из однокурсников, юноша подошел к свободному месту и бесшумно опустился на скамью, одним эффектным движением расправляя мантию.
 
Драко действительно давно не был на занятиях и поэтому успел забыть эту атмосферу, царящую в кабинетах. Здесь было тихо и спокойно, стены пропитались запахом книг и тонким ароматом восковых свечей. На столах красовались все те же выцарапанные прежними учениками записи, под потолком висели пучки засушенных трав. Все было слишком привычно и до тошноты благополучно, будто не было Войны, разрушившей многие жизни. Слизеринец проклинал Грейнджер за то, что она заставила его находиться в месте, совершенно ему не подходящем. Драко чувствовал себя куда старше и куда утомленнее, чем все остальные студенты. Здесь его никто не ждал. Даже гриффиндорская заноза, которая, вероятно, должна была бы радоваться исполнению своего желания. Она ни разу не обернулась на него, и потому Драко мог сделать вывод, что Грейнджер напугана и разозлена.
Малфой не мог видеть, как нервно гриффиндорка кусает губы и как порывисто реагирует на внешние раздражители. Например, когда к ней подсела Полумна, Гермиона чуть ли не прискочила на лавке, а потом положила руку на сердце. Уйдя в глубокие раздумья, она совсем перестала наблюдать за окружающей обстановкой.
В кабинет вошел преподаватель, не преминувший восхищенно отреагировать на появление Малфоя. Началось занятие. Гермиона постаралась полностью погрузиться в материал, чтобы остальные мысли хоть на какое-то время покинули её голову. Она убедила себя ни за что не поворачиваться к слизеринцу. Стало ясно: чары работают. Драко Малфой ни за что бы не пришел, если бы не их влияние. А это значило, что его желание обладало такой же силой и Гермионе стоило пересмотреть свои убеждения.
Когда занятие подошло к концу, гриффиндорка почти всхлипнула от обреченности. Время обеда неумолимо приближалось, а она даже понятия не имела, сможет ли противостоять чарам. Гермиона не рассматривала возможность того, что ей все-таки придется сказать эти ужасные слова, поэтому запасного плана не оказалось.
— Малфой, — послышался голос Забини из начала класса. Он был изумлен не меньше, чем остальные, но не постеснялся высказать своё удивление вслух. — Что побудило тебя выбраться из подземелий? Неужели комнаты затопило? — итальянец, миновав Грейнджер, направился к месту, где все ещё восседал Драко.
— Не очень остроумно, Блейз. Моё отсутствие плохо влияет на твое чувство юмора, — холодно хмыкнул Драко, тем не менее ощущая, как гнетущее молчание и презрительные взгляды перестают давить так сильно. По крайней мере, он больше не чувствовал себя изгоем.
Гермиона остановилась и прислушалась к диалогу. Она впервые за долгое время видела, как Малфой с кем-то разговаривал.
— Так ты пришел ради меня? Это так романтично! — хохотнул Блейз, усаживаясь на парту напротив однокурсника.
— Не слишком обольщайся на свой счет, — Малфой не смог не приподнять уголки губ в искренней улыбке, потому что Забини паясничал до тошнотворного глупо, и делал это специально.
Гермиона пораженно смотрела на вмиг просветлевшую ауру Малфоя. До этого, девушка могла поклясться, вокруг слизеринца витало нечто темное, обещающее убить любого приблизившегося.
— Сегодня тренировка, придешь? Я уже поговорил с капитаном, — тише и серьезнее добавил Забини, оглядываясь по сторонам. Задев взглядом внимательно сосредоточившуюся на их разговоре Грейнджер, мулат нахмурился. Какого черта она подслушивала?
 
Кожей ощутив недовольство юноши, Гермиона поспешила закидать вещи в сумку, а потом быстро посеменила к выходу. Не хватало еще прославиться наушничеством. Однако ей действительно было интересно узнать, почему вдруг Блейз Забини, до этого только наблюдающий за Малфоем тяжелым взглядом, теперь так непринужденно разговаривал с ним.