Подвалы твоего сердца (СИ)

Вычерченные тенью скулы скользили по направлению к губам, но тонули в темноте. Едва видимые очертания Малфоя опять возвращали мысли Гермионы к античному образу темного бога, и в сердце зародился некий огонек восхищения и чувства приятной опасности. Больше, чем своего возможного обнаружения, волшебница испугалась этих ощущений.
Юноша вздрогнул и, медленно захлопнув книгу, оттолкнулся от стеллажа и встал на полную стопу. Повернувшись к полкам, чтобы поставить книгу на место, он тихо хмыкнул. Гермиона, повинуясь кричащим об опасности инстинктам, отшатнулась.
— Гоменум ревелио!
Не успев даже поразиться ловкости Малфоя, Гермиона поняла, что обнаружена — ухмылка слизеринца была тому подтверждением.
— Экспеллиармус! — выкрикнул Малфой, увидев, как отчаянная гриффиндорка вскинула свою палочку. Направленное на него оружие с глухим стуком отлетело в сторону. Поразившись рассеянности Грейнджер, Драко сделал шаг в её направлении.
— Заклинание невидимости освоила, а тихо дышать не научилась? — усмехнулся Малфой и, заметив попытку Гермионы к побегу, схватил за руку и рывком подтолкнул к столу. Загремели, падая, тяжелые приборы, а вслед за этим послышался звук разбитого стекла.
Гриффиндорка, ладонями уперевшись на покрытый материей стол, испуганно огляделась и ужаснулась тому, что стала причиной погрома в запечатанном кабинете. Однако Малфоя, кажется, это вовсе не волновало.
— Как ты сюда попала? — наклонившись над девушкой, медленно проговорил Драко, пытаясь сдержать гнев до поры до времени. Он и так слегка испугался, когда волшебница боком ударилась об угол стола.
— Люди попадают в помещения через дверь, Малфой. Тебя не учили таким простым вещам? — вздернув острый носик, съязвила Гермиона. Драко послал к чертям внутренние призывы к самообладанию, и длинные холодные пальцы сомкнулись на шее девушки.
— Как же ты тогда сказала? — он притворно задумался. — Кажется, что-то вроде «Ты не в том положении, чтобы дерзить, Малфой»? Так вот, Грейнджер, — буквально прорычал он. — Хорошенько подумай, прежде чем сказать что-то ещё.
— Это правда, — уже тише сказала девушка, медленно сглатывая и пытаясь унять страх перед вооруженным волшебником. — Я следовала за кольцом, чтобы найти тебя, и оно помогло мне открыть дверь.
Давление на шею ослабилось, и Гермиона судорожно выдохнула, не переставая смотреть прямо в глаза разъяренного юноши. Он, изучая выражение лица волшебницы, пытался понять, врет она или говорит правду. Остановившись на последнем, Драко слегка успокоился, но пальцев с шеи не убрал, а лишь переместил ладонь выше, попутно замечая, что кожа Грейнджер, даже слегка влажная от волнения, под ладонью ощущается превосходно.
— И зачем же ты меня искала? — он вопросительно приподнял бровь, подходя ближе к столу и к Грейнджер непосредственно. Она сильнее прогнулась назад, пытаясь увеличить расстояние между ними, но даже не подозревала, что своими действиями еще больше раззадоривает вскипающую чистую кровь.
— Я хочу, чтобы ты возобновил обучение и занялся тем, чем обязан, в качестве старосты, — выпалила она, ощущая, как пальцы Малфоя с шеи продвигаются все выше, перемещаясь на подбородок и щеки.
— Ты хочешь, Грейнджер? — с нажимом спросил он, стискивая щеки гриффиндорки пальцами. — А я хочу взять тебя прямо на этом столе. Что скажешь?
Гермиона бы обязательно испугалась, если бы не ехидная усмешка на лице Малфоя. Он издевался. Как всегда, прощупывая страхи и болезненные воспоминания, Слизеринец уничтожал и подавлял словами.
— Мечтай сколько хочешь, — в тон ему огрызнулась Грейнджер. — Но если это произойдет, ты наконец-то сдохнешь, — вытянув перед его лицом руку с кольцом, девушка сдавленно рассмеялась.
Веселье гриффиндорки еще больше разозлило Малфоя, и он, перехватив выставленную перед его лицом ладонь, резким движением прижал её к столу. Гермиона, болезненно зашипев, в отместку впилась ногтями в тыльную сторону ладони юноши. Он криво усмехнулся, ведь эта малейшая боль была несравнима с тем наслаждением, которое он испытывал, наблюдая за затравленным выражением лица подружки Поттера.
 
— К твоему сведению, моя дорогая, есть много других не менее интересных вещей, которые я могу сделать, например, с использованием твоего мерзкого рта, — хищно улыбнувшись, проинформировал Драко.
— О, своему рту я найду достойное применение прямо сейчас… — вложив в слова всю ненависть, процедила Гермиона и дернулась, стискивая зубами находящиеся в непосредственной близости пальцы Малфоя.
Обескураженный подобной дикостью юноша негромко зашипел, жмурясь от боли. Однако на этом Гермиона не остановилась и, вскинув свободную руку, схватила слизеринца за галстук и потянула на себя, наматывая ткань на кулак. Драко покачнулся и, чтобы удержать равновесие, выставил руки по обеим сторонам от девушки, торсом ощущая трепещущий от тяжелого дыхания живот Грейнджер.
— Ты будешь посещать занятия, Драко Малфой, и будешь выполнять все до единого обязательства старосты, потому что я так хочу! — разозленно прорычала Гермиона, с силой притянув мерзкого слизеринца за его мерзкий галстук еще ближе. Она не была уверена, что это сработает, но с трепетом ожидала реакции чар, решив пока не размышлять о последствиях. Конечно, это шло вразрез с их соглашением, но Малфой первый его нарушил. Он вел себя как самый последний урод, так почему же Гермионе нельзя было побыть стервой?
Легкое удушье вкупе с обжигающим гневом и зарождающимся желанием уничтожали и без того неустойчивое самообладание Малфоя.
— Еще слово, Грейнджер, и на кулак будут намотаны твои волосы, — предупреждающе заметил он дрожащим голосом и неосознанно сильнее вжался в неё бедрами.
Испуганный выдох девушки был сопровожден стремительной искрой света, разразившей своим сиянием темное помещение. Драко пронаблюдал за тем, как луч, начиная свой путь из кольца Гермионы, огибает пространство вокруг них и врывается в камень его кольца. Обреченно зажмурив глаза, Малфой ощутил, как нечто тяжелое поселяется внутри. Она загадала свое желание, и чары утвердили его. Из кольца Драко вырвался еще один луч, отличающийся лишь по цвету, и, взметнувшись вверх, застыл в воздухе, будто ожидая чего-то. Малфой понял все без лишних разъяснений. Все замерло, и лишь шумное дыхание обоих нарушало тишину запечатанной комнаты.
— Ты совершила непростительную глупость, Грейнджер, решив приказать мне, — с озлобленной иронией и легким предвкушением прошептал Малфой, снова обращая внимание на замеревший луч. — Настал мой черед загадать желание.
Комментарий к 5. Желание
Уф
Редактировала главу уже на телефоне, что крайне неудобно. Если будут какие-либо ошибки, пожалуйста, укажите на них.
Постаралась внедрить больше персонажей в этой главе, и, как по мне, получилось весьма органично. Все замечания постараюсь принять во внимание. Кто-то может заметить, что уже в этой главе я пытаюсь скорректировать сюжет, персонажей и события в правильную сторону.
Решила остановиться на интриге)
========== 6. Мир победившего добра ==========
умираю, цепями окованный -
разучился дышать и любить.
но твоею душой заколдованный,
я твержу: научи меня
жить.
Тишину кабинета прервал звук гонга. Резко поднявшись с места, Макгонагалл направилась к зеркалу, стоящему напротив её стола. Едва палочка коснулась стеклянной глади, отражение кабинета начало затягиваться светлой дымкой, но вскоре открыло взору директора полутемное помещение. Минерва ждала, что Драко все-таки наведается в кабинет своего преподавателя, однако это вызвало в её душе больше тревоги, чем она ожидала. Крепко сжимая палочку в руках, директор наблюдала, как из потайного хода, о существовании которого, вероятнее всего, знал только сам Снейп, появляется высокая фигура в мантии. Мелькнувшие в темноте светлые волосы подтвердили догадку. Медленно ступая и с опаской озираясь по сторонам, Драко вошел в кабинет и остановился у стола. С минуту он неотрывно смотрел на кресло Северуса, вероятно, предаваясь воспоминаниям. Но через секунду юноша вздрогнул, будто очнувшись от дурмана, и уверенным шагом направился к полкам с книгами. Макгонагалл возрадовалась хотя бы тому, что слизеринец не имел цели забрать из кабинета зелья. Он бы и не смог, даже если бы сильно захотел. Помимо запечатывающих чар на помещении лежали еще некоторые заклятья, благодаря которым любая вещь, вынесенная за пределы кабинета, обращалась в пепел. Однако уничтожить знания, которые Малфой мог получить из книг и записей Северуса, не могла даже самая сильная магия.