Подвалы твоего сердца (СИ)

— Меня не интересует власть, — многозначно протянул Малфой, приподнимая уголки губ в ироничной усмешке. Он знал, что Нотт достаточно умен для того, чтобы понять истинный смысл этой фразы.
— Может, только потому, что теперь она вряд ли достанется так легко? — хмыкнул Теодор, прекрасно понимая, что Малфой иронизирует над занимаемым им положением.
Окружающие не замечали, но между юношами вспыхнул синим пламенем воздух. Ледяные взгляды чистокровных волшебников встретились в поединке. Оба юных наследника — едва заметно для остальных, но явно друг для друга — усмехались, хотя на самом деле чувствовали раздражение. Малфой был поражен смелостью Теодора, а Нотт, в свою очередь, чувствовал недоумение собеседника. Слишком давно Драко никто не давал отпор. Слизеринцы, сквернословящие в отсутствие бывшего Пожирателя, при нем боялись сказать лишнее слово даже о погоде, как будто на них была направлена палочка, заряженная «авадой». Теодор же мог говорить в лицо Малфою только то, что не постеснялся бы высказать и за спиной. Между слизеринцами существовала связь, которая витала сейчас где-то в стенах Азкабана. Отцы двух благородных семейств были заключены в сырых камерах по причине ошибки в идеалах, и их сыновья как никто другой страдали от этого.
Но у Драко не было сил и настроения спорить, и потому он, посмотрев в заинтересованные глаза Нотта еще несколько секунд, отмер, заставляя всех остальных вздрогнуть.
— Причины не важны, — резко выдохнул Малфой, опираясь ладонями на подлокотники и поднимаясь. — Важны только факты. И один из них заключается в том, что плевать я хотел на это собрание. Замещайте меня хоть горным троллем — мне все равно. Так что, Грейнджер, — он с приторной улыбкой обратился к гриффиндорке, до этого молча выслушивающей вряд ли понятный ей диалог двух слизеринцев, — будь умницей и сделай старостой кого-нибудь другого. А мне нужно идти.
Под общее молчание Драко вышел из-за стола и твердой походкой покинул небольшой зал, предназначенный для собраний. Еще несколько секунд среди собравшихся царила тишина, а потом кто-то из старост выплюнул: «Кретин». Зашуршали бумаги, ножки кресел с тяжелыми звуками заскребли по полу. Собрание было окончено.
— Предлагаю сделать старостой Пэнси Паркинсон, — равнодушно заметил Теодор, поворачиваясь к Гермионе. Рассеянно окинув его взглядом, девушка сделала неоднозначное движение головой, а потом вскочила с места. Нотт изумленно вскинул брови.
— Я поговорю с ним, — бросила Гермиона напоследок, хотя ей хотелось провалиться на месте. Она рассчитывала, что хотя бы в присутствии старост Малфой будет вести себя разумно, однако ошиблась. Видимо, его апатия была куда глубже, чем могла себе представить гриффиндорка, ведь, насколько она знала, раньше Драко Малфой никогда бы не упустил должность старосты, ни одним словом не пытаясь её удержать. Даже с таким потворничеством со стороны директора Малфой умудрился окончательно потерять доверие совета старост. Раньше его хотя бы уважали, а теперь только слепо боялись и тихо ненавидели.
Выслушивая сегодня просьбу директора о помощи Драко в его проблеме с лишением звания старосты, Гермиона понимала, что легко будет вряд ли, но вот того, что Малфой собственноручно будет вставлять себе палки в колеса, гриффиндорка не ожидала. Слизеринец умудрялся вредить не только всем вокруг, но и себе тоже.
Выбежав из зала собрания, Гермиона ринулась вниз по лестнице, надеясь, что Малфой не успел уйти слишком далеко. Нервно оглядываясь по сторонам, Гермиона заламывала костяшки пальцев и нервно кусала губы, понимая, что слизеринец снова смог ускользнуть. Иногда девушке казалось, что Малфой и правда может перевоплощаться в змею.
Остановившись посреди коридора и обреченно опустив руки, Гермиона протяжно выдохнула. Сердце стучало в висках, а мысли метались от одного предположения к другому. Куда мог пойти этот ненормальный? Перечислив возможные варианты, Гермиона поняла, что будет бегать по замку и окрестностям до вечера, если проверит все свои догадки.
 
Внезапно перед глазами застывшей в раздумьях гриффиндорки возник извивающийся луч света и, сначала немного задержавшись на месте, понесся вперед, освещая полутьму коридора. Луч исходил из завораживающе мерцающего камня в кольце.
Ни разу не усомнившись в правильности своих действий, девушка спешным шагом направилась вслед за дорожкой света, постепенно размывающейся в воздухе. Волшебница миновала несколько коридоров и одну лестницу. Остановившись у двери в кабинет Снейпа, она недоумевающе огляделась.
Дело было в том, что помещение запечатали сильнейшими заклинаниями еще несколько месяцев назад, потому что только погибший преподаватель знал, насколько опасны зелья, хранящиеся там. Многие из них он создал сам, следуя исключительным и неповторимым рецептам. У профессоров и директора пока были дела поважнее, так что ревизия в кабинете, наполовину заполненном пузырьками с мучительной смертью, оказалась оставленной на лучшие времена.
Еще раз возмущенно посмотрев на кольцо, не переставшее мерцать, Гермиона осторожно прикоснулась к ручке двери. Почти наверняка зная, что дверь не поддастся, девушка потянула её на себя, но в последнюю секунду остановилась, отдергивая руку от прохладного металла. Запоздало пришло осознание того, что она попыталась проникнуть в запечатанное помещение против правил. Однако кольцо продолжало упрямо светиться, раздражая взгляд. Гермиона высоко оценивала свои умственные возможности и интуицию, и именно они сейчас подсказывали, что Малфой находится прямо за запретной дверью.
Другого выхода девушка не видела и потому поспешила собрать волю в кулак. Наложив чары невидимости, волшебница воровато огляделась и взялась за ручку двери. Луч из кольца скользнул в замок, а там вспыхнул и затух. Дверь беззвучно приоткрылась. Устав удивляться, Гермиона тенью скользнула внутрь, замечая, что дверь за ней закрывается все по тому же волшебству. Связывающие чары не переставали преподносить все новые сюрпризы. В том, что темная магия в этих артефактах все-таки имеется, сомневаться больше не приходилось. Вряд ли взлом сильнейших запечатывающих заклинаний был под силу обычному волшебству.
Но вскоре все побочные мысли улетучились, и девушка внимательно окинула взглядом полутемный кабинет. Все было по-прежнему, и только накинутая на столы и кресла белая ткань выдавала запустение. Пузырьки с зельями все так же безупречными рядами покоились на широких полках, а на столе под светлым покровом проявлялись очертания приборов и приспособлений. Только чей-то «люмос», светящийся в дальнем углу кабинета у стеллажа с книгами, нарушал общую картину спокойствия и нетронутой истории.
Осторожно продвинувшись вперед, Гермиона всмотрелась в угрожающую тень, отбрасываемую Драко Малфоем. Юноша, оперевшись плечом на стеллаж, сосредоточенно вчитывался в строки одной из книг, по привычке перетирая страницу между пальцами. Слизеринец был спокоен и сосредоточен, но от былого напускного безразличия, которое Гермиона наблюдала на собрании, не осталось и следа. Небольшая морщинка на переносице юноши свидетельствовала о его глубокой задумчивости, и, быть может, непонимании. Губы Малфоя едва заметно шевелились в такт с прочитываемым текстом, и Гермиона поняла, что он явно озадачен написанным.
Заявляя себе о том, что совершенно сошла с ума, волшебница сделала ещё несколько шагов по направлению к юноше и, подойдя совсем близко, остановилась, потому что, как казалось, остановилось и сердце. Адреналин, взыгравший в крови, приятно будоражил, но вместе с тем чувство опасности почти разъедало сознание. Гриффиндорка понимала, что разумно было бы сбежать из этого кабинета ко всем чертям, но, так как чувство самосохранения потерялось ещё на начальных курсах, она не сдвинулась ни на шаг, продолжая наблюдать за юношей.
 
Откинув мантию в сторону, Драко скользнул ладонью в карман и, изящно изогнувшись, припал спиной к стеллажу. Гермиона закатила глаза и чуть было не цокнула языком. Девушка поражалась тому, что Малфой оставался позером даже наедине с собой. Хотя, с другой стороны, возможно было предположить, что все движения у него были давно отточены воспитанием и поучениями отца, и потому Драко никогда не задумывался над ними.