Правила первокурсницы (СИ)

— Или разряжаются на дураков, что решили пошарить в богатом особняке, — добавила Дженнет, заходя следом за молодой женщиной на территорию чужой резиденции. — Беда в том, что ты до последнего не будешь знать, активна ловушка или нет. А когда узнаешь, зачастую уже поздно.
— Мы не будем подходить к господскому дому, — Цецилия свернула вглубь заросшего диким кустарником сада. — Меня вполне устроит домик прислуги или старая конюшня.
— В этом то и разница между нами, — тихо сказала герцогиня, но вместо привычной язвительности в голосе слышалась грусть.
Но в этой резиденции нам не повезло, мы прошли сад почти насквозь и наткнулись лишь на беседку с разрушенной крышей, да на высохшие плетни одичавшей розы. Герцогиня постоянно оглядывалась, не выпуская из руки черной рапиры. Но погони пока не было. Почему-то это тревожило сильнее, чем топот за спиной, который мы каждую минуту боялись услышать.
Между владениями по старой доброй традиции, знакомой мне по первому посещению Запретного города, был вырыт ров. Здесь тоже явно готовились к осаде, правда, в отличие от старого дома Астеров, тут ров оказался засыпан камнями от разрушенной постройки, опознать которую не представлялось возможным. От нее остался только серый фундамент, заросший старой травой и молодыми, похожими на росчерки пера, деревцами. Забор в двух местах оказался повален и оплетен прошлогодним коричневым вьюном. Мы перебрались на соседний участок, как раз когда первые крупные капли дождя застучали по прошлогодним листьям и скрипящей у нас под ногами каменной крошке.
— Туда, — указала целительница, на низкую постройку, к которой вплотную рос старый дуб, и укутывал крышу ветвями, словно большими руками.
— Почему у меня такое чувство, что я здесь уже бывала? — спросила я, следуя за женщиной.
— И у меня тоже, — добавила Дженнет, а потом резко остановилась так, что я едва не налетела на девушку. — Смотри, — она подняла руку, — ставлю все свое состояние, что это Серый чертог.
Я подняла голову и разглядела за черными лишенными листьев деревьями очертания серой замковой башни.
— Резиденция Муньеров, — проговорила я, вспоминая слова милорда Виттерна.
— Мы уже были здесь, только подошли совсем с другой стороны, — герцогиня оглянулась. — Теперь понятно для чего засыпали ров, это сделали нападающие, когда брали замок штурмом, здесь погиб последний полуночный волк.
— Уже не последний, — проговорила я, вспоминая Криса и случившееся в банке. Девы, неужели это произошло только сегодня утром? А казалось, прошла целая вечность.
— Что? — переспросила сокурсница.
— Вы идете? — уточнила Цецилия, не дав мне ответить, — Или остаетесь под дождем? — И с этими словами скрылась в домике.
Над серым замком Муньеров сверкнула молния, и мы бросились следом.
— Н-да, — протянула герцогиня спустя минуту, — Не отель Льежа и даже не купеческое подворье.
— Ты права, для ночлега не годится, — согласилась с ней Цецилия, разглядывая груды мусора по углам, поросшие крапивой и старое осиное гнездо под потолком. Ни дверей, ни окон давно не было, сохранилась лишь стены и крыша, по которой застучал начавшийся дождь.
— Для ночлега? — переспросила я. — Не совсем понимаю. С минуты на минуту по нашим следам пойдут, а вы предлагает заночевать тут, а не бежать, куда глаза глядят или еще дальше?
— Во-первых, не предлагаю, — ответила Цецилия, задумчиво рассматривая груду камней у северной стены, а потом, словно что-то для себя решив, просто села на обломки, нисколько не заботясь о чистоте платья. — Нужно найти что-то получше, и желательно пока не кончился дождь, он смоет все следы.
— Напоминаю, первый форт разрушен, сгорел, моими стараниями, если быть точной. И вряд ли после этого защита князя на нас распространяется, так что ночь нам лучше провести вне этой земли… — Я говорила и видела, как они переглядываются, Сидящая на земле целительница и вставшая у окна герцогиня. Совсем как маменька со старой нянькой Туймой, когда я уверяла обоих, что не покидала комнаты, тогда как на самом деле слезала по плющу. В их взглядах было что-то раздражающее и знакомое одновременно. Это было знание. Они знали что-то недоступное мне, и это знание объединяло их. Неприятное чувство на самом деле. А ведь совсем недавно Дженнет говорила о степнячке исключительно в пренебрежительном ключе. Когда все успело так поменяться? — Хотя бы попытаться… Не верю, что вы сдались, — тихо закончила я.
 
— А во-вторых, — продолжала молодая женщина, словно я ее и не прерывала, — первый форт стоит целехонький.
— Так что, если хочешь, можешь вернуться и вымолить прощение. — Герцогиня отвернулась к окну.
— Но…
— Первый форт — это не деревянный амбар, в котором мы имели несчастье жить, — сказала сокурсница.
— Настоящий первый форт находится под землей, — со вздохом пояснила Цецилия. — И он куда больше того, что ты видела. Намного больше, — она подтянула к себе чемоданчик и щелкнула замками.
— Вы меня не разыгрываете? — спросила я.
— Вспомни Мэрдока, — продолжая смотреть на струи дождя сказала Дженнет, — вспомни, как Крис и Этьен притащили его в Первый форт. Хоторн же…
— Маг земли, — пораженно закончила я, вспоминая испуг Хоторна и его попытку применить магию, которую пресек князь. — Он мог…
— Да, он мог, — согласилась целительница, доставая из чемоданчика склянку из зеленого стекла. — Возможно, он даже успел что-то почувствовать, хотя бы пустоту у нас под ногами. Но я разубедила его говорить об этом, иначе все труды по его излечению пошли бы прахом. — Она стала разматывать тряпку со своей ладони.
— Но зачем… К чему это все князю? Многие роптали, что он живет в какой-то лачуге, пренебрегая дворцами… — Я переводила взгляд с герцогини на целительницу, чувствуя, что это не все, что они собирались мне сказать. И это далеко не самое важное.
— А ты не поняла? Это ширма. Случись кому напасть на первый род в первом форте, их ждал бы очень неприятный сюрприз. Да и потом, тому, что сейчас смотрит на мир глазами Северина, нравится подобное. Оно любит плохо слепленные фасады и бутафорию, за которыми скрывается нечто иное. — Я увидела, как слезинка скатилась по щеке молодой женщины.
Да, она была права, я вспомнила нерасторопную горничную и таз белья в ее руках, вспомнила лакея в банке — все это было похоже на поставленный неумелым режиссером спектакль, бесталанные актеры, неправильно подобранный реквизит, нехарактерные героям реплики.
— Вы там были? — спросила я.
— Да, — ответила Цецелия, нанося на ладонь мазь. — Один раз.
— Нет, — одновременно с ней ответила Дженнет, повернулась, — лицом не вышла, — и снова коснулась правой стороны лица.
Да, она изменилась. Ветреная короста уже заявила на герцогиню свои права, разукрасив лицо девушки рисунком, так похожим на рыбью чешую и кору дерева одновременно. Болезнь словно разделила девушку пополам, слева обычная ровная кожа, а справа смертельный узор, словно кошка, у которой одна половина морды белая, а вторая черная.
— Мне очень жаль, — прошептала я, чувствуя, как дрожит голос, — так жаль, так…
— Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, Астер, а особенно в твоей! — Герцогиня снова отвернулась к окну.
— А вот я бы не отказалась от малой толики, — прошептала я, ощущая слабость в коленях, и оперлась рукой о стену. Произошедшее на дирижабле вдруг настигло меня во всей своей неприглядности. Раньше у меня не было ни минуты, чтобы все обдумать, а сейчас, глядя на сокурсницу, я вдруг ясно увидела свое будущее. Рисунок на коже, страх и смерть. — Девы! — Я все же опустилась на пол.
 
— Вижу, ты уже больше никуда не торопишься, — я поймала на себе внимательный взгляд Цецилии. — Хочешь нам что-то рассказать?
— Не знаю… Хотя, вряд ли это уже имеет значение. Я ненамного переживу тебя, Альвон Трид. Там на этом дирижабле тварь… Нет демон, он влез… проник… — Я всхлипнула.
— Он взял тебя? — бесстрастно переспросила целительница, убирая склянку обратно в чемодан.