100 грамм смерти (СИ)

— Потому что на моих руках и так достаточно крови. Твою я проливать точно не стану.
Бесполезный разговор сейчас. Бессмысленная смерть в будущем.
— И что теперь?
— Ничего. Попробуй повлиять на Дина. Попробуй уговорить его отказаться от сделки с падальщиками. Они — нелюди, созданные людьми…
— Кстати… Я тут нашла кое-какие записи… — вспоминаю о тайнике и пересказываю прочитанное. — Что же это за больница была такая? Что за эксперименты здесь творили?
— Оглянись… — Фолк кивает на соседние камеры. — Я в городе не жил, но держу пари, что даже там пациентов за решёткой не держат. Это страшное место… Даже падальщики до последнего времени обходили его стороной, и я думаю не просто так. Байка про запах лекарств — полное дерьмо…
— Постой… Думаешь, эксперимент, о котором я прочла… Думаешь, здесь выводили падальщиков?
— Допускаю, что так могло быть. Кстати, ты не знаешь, какая у падальщиков договорённость с Дином?
— Понятия не имею, зачем они могли ему понадобиться… Что у них есть такого, чего нет у Дина?
— А вот это мысль… — Фолк чешет затылок. — Тут есть над чем подумать…
— Тогда думай, ведь у тебя времени уйма! — вздыхаю я. — А мне уже пора.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, когда он снова меня зовёт:
— Кара…
— Чего?
— Спасибо, что зашла! — он растягивает губы в улыбке, но тут же морщится от боли.
— Да не вопрос. — От бессилия хочу уколоть его побольнее: — Могу даже на казнь прийти…
— Я займу тебе место в первом ряду! — обещает Фолк, а мне становится стыдно.
***
Брожу по окрестностям Крепости — так Дин называет наше пристанище. Времена уюта, тёплой постели и сытости прошли. Теперь мы обустраиваем не только быт, но и стены.
Кутаюсь в воротник куртки и шагаю вдоль покорёженных временем развалин. Здесь так пусто и мрачно, будто во всём мире не осталось ни души, а ты каким-то невообразимым образом перенёсся в прошлое да и застрял здесь совершенно один. Единственный мой спутник — ветер — то и дело бросается под ноги или пытается влезть под куртку. Может, ему тоже холодно? Давай, родимый, погрею…
Надо бы вернуться в Крепость, но на свежем воздухе думается лучше, а подумать мне есть над чем.
С тех пор, как я снова побывала в подвале, мои мысли неизменно возвращаются к Фолку. И чем чаще я о нём думаю, тем сильнее понимаю, что сидеть сложа руки не смогу.
Я должна достать ключ.
Вот так просто.
Задача ясна и понятна, но как её выполнить?
Ключ от камеры Фолка Дин носит на шее, вместе со своим оберегом. Так что снять его незаметно никак не выйдет. Да ещё и Тина вьётся вокруг.
Стоит вспомнить об этой чертовке и ревность царапает нутро, но я бью её по рукам, не позволяя вцепиться крепче. Дин изменился, но вот мои чувства к нему, выходит, что — нет. В них не осталось той воздушности и сияния, но они всё ещё со мной, за пазухой, где-то слева. Снова мысли текут совершенно не туда. Я словно неумелый гребец — стараюсь грести к берегу, а меня всё равно выносит в открытое море.
На улице быстро темнеет — скоро наступит зима и у нас появятся новые вопросы, связанные с выживанием здесь. Вздохнув, возвращаюсь в Крепость, хотя с некоторых пор она больше походит на тюрьму и не только для Фолка.
Запираюсь в своей комнате и ложусь на кровать. Сквозь заколоченное досками окно едва пробивается лунный свет — будто кто-то невидимый направляет одинокий луч фонаря.
Этой ночью мне снятся кошмары, в которых падальщик в кожаной куртке, кровожадно облизываясь, обещает съесть меня живьём. Вдруг его мерзкая вытянутая морда сменилась лицом Дина. Он наклонился ко мне, но вместо поцелуя сморщил нос, втягивая в себя воздух, как это делали падальщики, а потом облизнул щеку и на меня дохнуло гнилью и тленом.
  
Из дневника Эйрика Халле. Катакомбы
 
Ещё толком не зная, каким образом буду продолжать борьбу с Регентством, я ломал голову, как же мне незаметно попасть в город.
Стена — величайшее сооружение современности и личная гордость Регентства. Когда мы покидали город, Стена лишь приобретала свои очертания — фундамент был заложен, но я до конца не верил, что ее всерьез достроят. Теперь же она возвышается на пять метров вверх, по краю — колючая проволока — символ упадка свободы. Конечно, целями обозначена защита жителей от внешних врагов — Город отделен от мира, обведён пятиметровой границей. Попытаться пересечь стену — значит обречь себя на гибель или тюрьму.
 
Шли дни, текли недели, а я всё не мог придумать, как её преодолеть.
Ответ пришёл неожиданно. Однажды за завтраком ко мне подошёл один из наших. Молчаливый и угрюмый парень по имени Кьелл. Оказалось, он прознал о моей проблеме и смог предложить решение. Будучи инженером, Кьелл поведал, что под городом проходит сеть подземных каналов — целые дороги, по которым никто не ходит… Я не мог поверить такой удаче. И как это я сам не додумался?.. Мне очень повезло, что среди нас оказались сплошь умные люди. Врачи. Биологи. Инженеры. Учителя. Журналисты. Когда-то мы все звались интеллигенцией, а теперь с лёгкой руки Регентства нас величают неугодными.
Итак, Кьелл накидал примерную схему, как по катакомбам пробраться в Город, минуя Стену. А там… мне оставалось найти подходящий люк наружу и, выбравшись, смешаться с толпой.
Нелёгкая задачка, но вполне себе выполнимая. Так я убеждал себя, пока бродил по мрачным тоннелям в поисках пути наверх.
Говорят, любое событие происходит неслучайно и служит для какой-то цели. Не всегда великой и праведной, но это на самом деле не так уж важно. Имеет значение то, что мир меняется под тяжестью событий. Иногда в лучшую сторону, чаще — в худшую, но главное, мир не стоит на месте.
В этом главная ошибка Регентства — власть имущие пытаются законсервировать мир, застопорить его развитие, а это равносильно попытке остановить движение Земли — бесполезно и неминуемо приводит к катастрофе всей системы. И крах нашей тоже не за горами. Правда, я полагал, что не доживу до этих времён, но вполне вероятно, ошибался. Потому что, повторюсь, ничто не происходит случайно. И я тому прямое доказательство.
Окопавшись под землёй, я погряз в поисках пути, ведущего в город, а нашёл нечто такое, что было способно переломить ход истории. Эти тоннели скрывают много тайн. Спустя недели моих скитаний по тёмным мрачным ходам, я совершенно случайно обнаружил необычную находку.
Исследую очередной коридор, я запнулся о ступеньку и упал. Конечно, я здорово ушибся, но серьёзных повреждений не получил… Фонарь отлетел в сторону и уставился единственным глазом в стену, осветив едва заметные, почти скрытые в грязи и ржавчине, символы. Очистив поверхность, я понял, что на одном из кирпичей кладки выбиты какие-то цифры, но понять их смысл я не смог.
Расковыряв вокруг кирпича стену, я вытащил его и глазам своим не поверил. В нише, в прозрачном боксе, лежало с десяток прямоугольных пачек со взрывчаткой — об этом гласила надпись на боксе:
«Осторожно! Взрывоопасно!»
В тот самый миг я понял — Бог услышал мои молитвы.
  
Глава 19. Лагерь падальщиков
 
Старый крытый грузовичок с брезентовым кузовом появляется на горизонте ближе к обеду. Воистину всё меняется: ещё год назад падальщики и мечтать не смели о своей машине, а теперь разъезжают на собственном грузовике. С тоской вспоминаю Крошку, которая осталась гнить у острова, хотя без бензина она всё равно бесполезна. Выходит, эти чудовища не только раздобыли где-то машину, но и топливо к ней…
— Запрыгивайте! — командует Урик, поднимая край брезента. — А ты, Малыш, со мной в кабину…
Дин деловито кивает и ленивой походкой отправляется вслед за Уриком. Я, Бубба и Тина залезаем в кузов. Здесь сыро, пахнет плесенью и гнилой старостью. Но разве старость пахнет?.. В углу приютилась маленькая скамейка. Мы с Тиной усаживаемся, а вот Бублику места не хватает.
— Эй, Тина, можешь использовать мои коленки вместо подушки — и мягко, и тепло! — предлагает Бубба, подмигивая. — И все поедут сидя.