Рождение нации (СИ)

Можно конечно поэкспериментировать, но это все небыстро.
Можно поступить проще и попробовать отлить из бронзы. Хотя тут тоже есть свои тонкости. Но ведь дорого до ужаса!
Есть еще вариант – стальные пушки. Тоже наверняка проблемы какие-то всплывут, но их можно будет решить методом проб и ошибок. Долго, муторно, но реально.
Рус собственно размышлял на тему, а надо ли их вообще делать, в смысле полевые пушки? Как говорится: и хочется и колется…
Если подумать, они не так уж и эффективны в полевом сражении особенно против конницы. Пара-тройка залпов и все, всадники уже рубят пушкарей в мелкий фарш, если конечно не подготовить хорошие укрепления (ну так стрелами и дротиками побьют). С уроном противнику при этом если посмотреть, тоже не ахти. Стоит ли овчинка выделки?
Ну, если поставить десятки пушек, то может и стоит, вот только… не обернется ли это в итоге против него самого? Ведь не зря говорят, что все тайное, рано или поздно становится явным. В данном случае секрет рано или поздно и скорее рано, чем поздно утечет на сторону, сиречь к ромеям. А это уже жопа. О поставках селитры сразу можно будет забыть.
«И останусь я тогда с этой самой голой жопой, – подумал Рус, – с пушками, но без пороха».
Как следствие, ромеи получат настоящую вундервафлю и развернутся во всю ширь, вплоть до того, что завоюют славян обратив их в рабов.
В итоге Рус пришел к выводу, что о полевом использовании артиллерии лучше забыть до лучших или… правильнее сказать, совсем скверных времен. Опыты конечно надо проводить, чтобы в случае необходимости можно было отлить нужное количество стволов, но о том чтобы использовать почем зря, лучше не стоит.
– А ведь с их помощью можно перекрыть горные дороги и никто не пройдет! – воскликнул Славян, когда Рус дал ему стрельнуть картечью по старым доспехам, кои изрешетило как дуршлаг.
То, что рано или поздно авары попробуют их на зуб, никто не сомневался (если конечно не удастся их разбить, но даже поражение авар от объеденной армии не гарантировало, что они не полезут к славянам), так что неудивительно, что Славян увидел в пушках возможность не пустить врага к Русгарду.
– Верно, вот только потаскайся с такими дурами по горам. Мы и с этой-то крошкой едва доперлись до места, а если они будут в три раза больше? А к ним еще боезапас! Просто не успеем добраться до места. Противник проскочит мимо.
– Это да… – несколько увял Славян. – Разве что поставить крепости на всех возможных путях возможного вторжения…
– Бесполезно. Горы в нашем районе не столь уж непроходимы. Обойдут. Да и нет у нас пока столько людей, чтобы держать столь большое количество крепостей…
Славян снова согласно кивнул с еще более кислым видом.
– А как еще можно использовать этот порох?
– Да мало ли? Можно ворота взрывать. Или стены, но тут подкоп надо делать, да пороха потребуется просто прорва. Можно скалы взрывать, да хоть рыбу глушить…
На это Славян только засмеялся. Ну да, пушечка может и не сильно бахает, но стреляли много, так что и он несколько оглох до звона в ушах.
Рус еще подумал о ракетах (но говорить о них брату пока не стал), но очень уж это капризное оружие и больше психологическое, при этом экономически не выгодное (с одной ракеты можно сделать три-четыре выстрела из пушки) так что смысла с ними особо возиться не видел. Разве что использовать пару тройку раз именно с целью больше напугать врага и обратить его в бегство, так что момент надо выбирать подходящий, когда иначе уже никак.
«Но такие ситуации наверняка возникнут, так что теперь еще нужно с ракетным топливом экспериментировать», – со вздохом подумал он ибо на эксперименты с артиллерийским порохом ушли все запасы селитры и надо покупать снова.
17
Наступило лето пятьсот шестидесятого года.
Посольские ромеи знали свое дело и все-таки добились своего – сподвигли Леха на войну с аварами. Сведения из его «дворца» по линии агентесс Ильмеры регулярно поступали к Русу. Посольские, не скупясь, накачивая соратников Леха золотом, давя на его тщеславие, привели пана к мысли, что победа над саксами это конечно хорошо, но этим он лишь сравнялся со своим братом Русом, а он все-таки пан и должен быть куда как более прославлен как полководец нежели князь.
 
Вели ромеи работу и с простыми вождями и атаманами обещая множество богатых трофеев в случае победы. А богатство для нищих славян это просто хорошая ткань, какая-никакая живность, железные изделия (несмотря на все старания руса до хоть сколько-нибудь полного насыщения металлом племен было еще очень далеко), рабы опять же, ну и так по мелочи, что для тех же ромеев дешевый мусор.
Так что предложение Леха к вождям выйти в поход встретило в общем и в целом положительный отклик. Воины стекались со всех концов из всех племен: славяне, ятвяги, гепиды, голинды, и даже несколько сотен пруссов вышло. Общее количество достигло порядка пятидесяти тысяч человек.
Прокормить такую ораву непросто. Лех на этот счет особо не заморачивался, пришлось заморочиться Русу устроив на пути движения лагеря с пунктами питания. А то ведь такая армия если ее не кормить превратится в разбойную шайку и начнет обирать аборигенов. А ему это надо? Не говоря уже о том, что от плохого питания начнутся проблемы со здоровьем и может слечь до половины армии. Ему это тоже никуда не упало лечить и содержать десятки тысяч больных.
Так что пришлось последние два транша со стороны оногуров за выкуп оставшихся пленных соплеменников потратить на прокорм армии Леха. Ну и организовать массовый лов рыбы по пути следования, благо реки ею в эти временя полны – бросишь сеть и едва ее вытягиваешь из воды от тяжести попавшей в не рыбы. Питье опять же кипяченой водой организовал, витаминизированной, чтобы не хлебали сырую речную воду. Для чего еще зимой пришлось сделать множество огромных бочек самоваров с чугунным дном, железной трубой и деревянными стенками.
В итоге все меры сделали свое благодатное дело и в горах Карпат на попечении Руса осталось всего около пяти тысяч человек (долбодятлов, что не выполняют предписания всегда полно), да и те в больных долго не проходят и большая часть догонят остальных и поучаствуют в сражениях.
«А пока будут лечиться, жрецы хорошо им на мозги покапают, – даже в плохом нашел положительный момент Рус. – Правду говорят, нет худа без добра…»
Вот что Русу не понравилось особенно сильно, так это взгляд Леха, когда тот увидел его Русгард. Слишком много зависти в них плескалось пополам с жадностью, а так же подозрительностью. И это понятно.
Так-то Лех, конечно, был в курсе, что его брат строит каменный город. Купцы рассказывали, его воины ходившие за железом докладывали. В горах все-таки живет и такое решение логично напрашивается само собой. Но что он ожидал увидеть несмотря на восторженные отзывы свидетелей? Кое-как сложенные кривые каменные блоки, низенькие и маленькие по размерам домишки. А тут!
Это тем более его впечатляло если сравнивать с собственным Лехградом, деревянным с полуземлянками. А тут двух этажные дома (пока двухэтажные), крытые чрепицей, да еще застекленные, не говоря уже о дворце самого Руса.
Ну и какое городище в глазах простых людей должно быть столицей? Леха от ширящегося недоумения спасало только то обстоятельство, что о городе Руса знало еще не слишком много людей и еще меньше видело его своими глазами.
Собственно пан, фигурально выражаясь, только что наступил себе на яйца когда допустил то обстоятельство, что вся его армия прошла мимо Русгарда и теперь об этом городе будут знать даже в самой захудалой деревушке и слухи превратят его в пресловутый сияющий град на холме.
Чем больше Рус понимал нюансов происходящего, тем неприятнее и тревожнее ему становилось. Он даже стал опасаться, что Лех не выдержит и просто захватит его город-крепость.
К счастью, Лех удержал себя в руках. Сейчас подобный рейдерский захват не поймут. Нет явных причин обвинить Руса в чем либо, плюс авторитет князя в войске все еще высок и в случае отдачи такого приказа может случиться масштабная замятня, практически гражданская война, что сорвет поход на авар. Собственно атаманы то и дело интересовались, пойдет князь в поход или нет, ведь у него репутация «погибели степняков».