В теле пацана (СИ)

Молчу.
— Элиза, проследи, — кинул служанке и вышел.
— Да, мастер… — ответила с придыханием и мне: — маленький лорд, остынет же.
— Не голоден, спасибо, — говорю, подгребая под себя одеяло.
В ответ тишина. Слышу, стоит, думает чего — то.
— Вы случаем не заболели? — Спохватывается, на кровать садится и тянется лоб мой трогать.
Касается тёплой нежной ладошкой.
— Нет вроде, — недоумевает. — Может вам плохо из — за браги? Есть средства травяное, я принесу.
— Уйди, — шиплю на неё.
— Кристиан? — Переспрашивает ещё.
— Да уйди, сказал! — Рявкнул уже громко.
— Да, господин, — ответила тихой мышкой и… закрыла за собой дверь.
Ближе к вечеру стали ломиться снова. Пока просто не вошли в наглую с ванной. Начали там шуршать, воду заливать. Обернулся, снова Элиза.
Лежать надоело, поднялся, сел на кровать к ней спиной.
— Давайте помогу раздеться, — выдала и ко мне.
— Я сам! — Остановил грубо на полпути. Служанка в ужасе.
А мне совсем не хочется, чтобы она увидела присохшую сперму. Девочка взрослая, всё сразу поймёт.
— Камин разожги посильнее, — добавил уже менее нервозно и стал сам снимать одежду, пропитанную сладко — мерзким запахом Шейлы.
Содрал с себя всё полностью и, дождавшись огня, без всяких сомнений кинул одежду с бельём в камин.
— Ой, и зачем?! — Ахнула служанка. — Он же много дон стоит! Как теперь мы?!
Рванула вызволять, но я придержал. Голый дохлый, но всё ещё опасный недоносок. Который совершенно не стесняется этой девушки. Ведь она мне, как мамка.
А её трясёт всю.
— Что такое?
— За утерю вещей лорда с нас спрашивают, — едва ли не захныкала.
Отвечать не стал. Вынул из — под кровати один из украденных камзолов, вручил.
— Под кроватью ещё десять таких же и в шкафу битком, — прокомментировал. — Всё? Успокоилась?
Пока Элиза тупит, пребывая в шоке, я в ванную ложусь отмокать.
— Маленький лорд, откуда всё это?
Вместо ответа я погружаюсь в воду полностью. Убейте меня…
Уже ко времени выхода служанка пытается впарить мне очередной праздничный костюм. А вместо этого я напяливаю ночную рубашку, что до пят. И залезаю обратно в постель.
Уговоры не действуют, и она начинает плакать. Не выдерживая никаких соплей, выгоняю её нахрен из покоев. И пригрозив страже проклятыми рудниками, закрываю на щеколду дверь. Становится тихо и спокойно. А вскоре приходит умиротворение.
Поклевав немного из тарелки, я снова ложусь в кровать. Тело болит от плясок, душа — от разочарований.
Поздним вечером никто не беспокоит. Знаю, всем и так хорошо, есть я, нет меня. И спасибо, что не трогают.
Праздник уже должен быть в разгаре.
Когда у края кровати снизу высунулась чёрная морда, я даже вскрикнул! Лежал себе, медитируя на стену. И вдруг вылезло чудо. Я даже не услышал, как Ешшунора прокралась. Единственное существо, которое рад видеть.
— Не пугайся, мы же друзья… — заявляет ласково.
— От неожиданности просто, — оправдываюсь.
— Кто обидел Кристиана? — Спрашивает вдруг деловито, продолжая таращиться на меня из — под кровати. На башке перья мелкие чёрные, как раз для пуховой подушки подойдут. Глазами хлопает гарпия, ещё и коготки на покрывале.
— Всё — то ты чуешь, — улыбаюсь ей грустно.
— Только скажи где искать, — скалится.
— Ты всё равно не справишься с ней, — отвечаю на выдохе, вспоминая, что в день встречи Шейла в боевой экипировке состояла в ближайшей охране Ханы, а значит, совсем не проста.
— Ценой жизни справлюсь, — заявляет гарпия решительно.
— И зачем? — Горькая усмешка. — Моя обида не стоит твоей жизни.
— Ты ценишь мою жизнь? — Удивилась Ешшунора, немного помолчав.
— Конечно, — отвечаю, не раздумывая.
— Но ведь для людей я — чудовище.
Самокритично. Улыбаюсь ей, ты моя орлица.
— Люди сами в душе чудовища, — говорю ей. — Тогда как некоторые чудовища в душе люди.
Ешшунора подняла когтистую лапу и давай меня по волосам гладить. Аккуратно, с нежностью, стараясь не зацепить.
Разнежила меня, задобрила.
— Ты, наверное, за пивком пришла, — шепчу в полудрёме.
 
— Ешшуноре стыдно просить, — отвечает виновато, продолжая наглаживать мою шевелюру.
— Ничего такого, — встрепенулся я.
— Нет нужны, Кристиан, — продолжает проявлять вежливость гарпия.
Глаза её неожиданно чернеют. Убрав лапу, она смотрит на меня тревожно.
— Вебисида здесь, надо бежать, — шепчет и срывается.
Едва улавливаю её движение. Слишком быстрая, слишком тихая. Через секунду всколыхнулась занавеска, заслоняющая дверь на балкон.
Пришлось вставать. Дверь на щеколде. Эта дура дёрнет, и не заметив, поломает мне замок.
Стук в дверь. Встаю, иду открывать. Действительно Вебисида в вечернем платье, на этот раз тёмно — зелёного цвета с золотыми узорчиками. Грудь стянута тканью, соски торчат с кольцами. Всё проступает. Пришла без оружия, значит, не по душу моей птички.
— Крис, тебя там обыскались, — выдаёт с порога уже пьяненькая. — Но я по другому поводу. И не говори мне, что у тебя пойло кончилось.
— Сколько надо? — Спрашиваю вымученно.
— А сколько есть? Я готова заплатить любую цену, — заявляет воительница.
— А сколько ты мне уже должна? — Ехидничаю.
Задумалась.
— Дон пятьсот полагаю, — выдаёт. — Но часть выжрал твой Деодор, на него половину вешай.
— Да шучу я, — отмахиваюсь и отступаю. — Просто когда — нибудь я попрошу тебя об услуге.
— Всё, что угодно, Крис, — отвечает с серьёзным видом. — Разве что на бесчестие пойти не готова. И Деодора тоже не убью, даже не проси.
— Договорились, — бросаю.
Руку тянет.
Секунды две стою в ступоре. Договор что ли?
Принимаю, жмёт сильно, аж косточки мои хрустят. Отпускает с улыбкой лёгкой. Вид у неё конечно… пьяная. Хоть сиськи проси показать. Не откажет.
К шкафу подхожу. Колдую литровые бутылки. На пятой в груди заболело. Ну — с, что смог.
Взял всё в охапку и кото — людке вручил. Вебисида в восторге.
— Не разбить бы по дороге сие сокровище, — комментирует и к стражнику: — Эй, плюгавый, со мной пойдёшь.
— Не велено пост покидать, — ворчит в ответ, но неуверенно.
— С разбитым лицом всё велено, поверь, — бросает воительница с усмешкой, а дальше мне заговорщически: — как тебе наша принцесска?
— Какая? — Недоумеваю.
— Нелли Восьмой коготь, она дочь Узимира, — отвечает. — Ты присмотрись, к концу бала наверняка король спросит, готов аль не готов.
— Чего?!
— Не чего, а к чему, — ехидничает. — Ты как девочка, гарпия тебя раздери! К помолвке конечно. Её ж для тебя и привели. Ты давай, действуй. А то уведут. У тебя ж ещё четыре брата.
— Да и пусть, — фыркаю.
— Дубина ты, Узимир правитель трети провинций Фелисии, а она чистокровная принцесса. Её будущий сын заведомо претендует на трон. Слушай тётку прожжённую, и не криви нос. Всё, пошла я. И ты выдвигайся. А то Деодор тебя скоро волоком потащит. У него выбора особого нет.
— А ты напои его как следует, и постарайся, чтобы обо мне не вспомнил, — выдаю напоследок.
Вебисида задумалась. Кивнула. Взяла за шкирку стражника в помощь и ушла довольная.
А я на балконный переход пошёл, дышать воздухом. Наверное, сейчас принцессу Нелли окучивает Эрик или Тариас. Скорее брат Лины, первый на Цецилию глаз положил. Хотя, он, вероятно, тоже понимает, где его положение будет выше.
Цецилия… а ты ведь меня пыталась предупредить. И до этого поддержала в танце.
Значит, не такая уж ты и плохая. Интересно, а король о ней тоже будет меня спрашивать? Подсадили же за стол обеих. Хотя… стоит ли вообще верить Вебисиде, тем более пьяной.
Кошкину принцессу мне впаривает, потому что сама кошка.
На небе звёзды яркие. И даже не одна «полярная» звезда. Вдруг задумался, сколько же мне в этом мире отведено. Вроде море возможностей, а столько рамок. И, кажется, вот — вот наступит этот перелом, когда меня лишат свободы. Куда замахнулся? Куда полез? Мужику, которому пятый десяток, должно быть ясно, как белый день: нет любви. Её не существует. Кончил три раза в одну, и уже не интересна. Проходит год, два, три, и ты смотришь на другую. Так было у меня с женой. Какая бы ты ни была красавица и богиня в постели, ты надоедаешь. Такова мужская природа полигамии.