Горький вкус любви (СИ)

— Я смотрю, ты вписалась сюда. — усмехнулся Дмитрий. — Да, это место довольно аутентичное. Меня сюда привозили друзья, когда мы вместе приезжали в Ялту. Я запомнил это заведение потому, что именно здесь чебуреки были безумно вкусными, ну и обстановка…
— Необычная. — продолжила за него Северцева.
Чебуреки действительно оказались верхом кулинарного искусства. Кроме привычных, классических, с мясом и сыром, девушка впервые попробовала чебуреки с фруктами, которые её восхитили.
После столь нетрадиционного завтрака, адвокат предложил ей покататься на лошадях.
Неподалёку от череды кафе, располагалась целая лошадиная ферма и посетители горного массива могли совершить конную прогулку.
Маше достался конь по имени Лорд, а Дмитрию — супруга Лорда Адель, да не одна, а с жеребёнком, который всю прогулку ходил рядом с матерью.
Однако, во время катания, Воронцова беспокоила лишь ма́шина безопасность и в целях её сохранения, мужчина взял любимую за руку, не отпуская всё время прогулки.
Даже их проводники умилились этой сцене, сделав для пары несколько памятных фотографий, на одной из которых Маша и Дмитрий запечатлены со спины, держащиеся за руки, сидя на лошадях и рядом маленький жеребёнок.
Эти фотографии были распечатаны и девушка долго на них смотрела на обратном пути, когда они спускались с горы.
— Так, улетаем мы только завтра утром, и поэтому, я предлагаю сегодня ещё съездить в Севастополь погулять. — сказал Воронцов, уверенно ведя машину по серпантину вниз. — Ты как?
— Я согласна с тобой хоть на край света, ты же знаешь.
— Ловлю на слове! А то вдруг, меня как декабриста, занесёт Бог знает куда…
— Пусть заносит. — засмеялась Мария. — Будем жить в избушке на курьих ножках и радоваться тому, что мы вместе.
— Ну правильно, как у Высоцкого: «Соглашайся, хотя бы, на рай в шалаше, если терем с дворцом кто-то занял». Да?
— Точно. — улыбнулась она и дотянувшись поцеловала мужчину в висок.
Ближе к обеду они добрались до Севастополя.
— Ну вот он, город русских моряков. — сказал Дмитрий, когда они спускались по лестнице к Графской пристани.
— Как же здесь красиво! — восхитилась девушка.
— Да, вот этот весь архитектурный ансамбль вместе с лестницей и есть Графская пристань. — рассказал Воронцов, окинув взглядом всё вокруг.
Они стояли посреди широкой лестницы. Впереди блестело под лучами весеннего солнца море, а позади красивая белая арка в античном стиле с двумя рядами колонн. На самом верху арки можно было разглядеть дату постройки и в нишах по бокам статуи двух античных богов. — В годы Великой Отечественной войны она была разрушена. Сюда попало более 40 снарядов, но потом, уже в 60-х пристань восстановили.
— Надо же, сколько видело это место… — поражённо произнесла Мария.
Спустившись вниз, они подошли к парапету и посмотрели на водную гладь.
— А вот Памятник затопленным кораблям. — показал на монумент, стоящий в воде неподалеку от берега, адвокат.
Памятник выглядел величественно: большой искусственный камень, а на нём возвышалась колонна, верхушку которой венчал двуглавый орёл с императорской короной, находящейся на Андреевской ленте, на голове.
— Этот памятник поставили в память о кораблях, затонувших в Великую Отечественную? — спросила Северцева.
— Нет. К 50-тилетию Первой обороны Севастополя в Крымской войне, под предводительством адмиралов Корнилова и Нахимова. Тогда французско-аглийская флотилия хотела прорваться к городу по воде, а 15 русских парусников заградили врагу вход в бухту и спасли Севастополь. Они были потоплены, но и это не помогло противнику, так как их мачты, торчащие из воды создали новую преграду и неприятельские армии не могли продолжить наступление.
— Ты так хорошо знаешь историю. — улыбнулась девушка.
— Просто как любой мальчишка любил читать о сражениях. — усмехнулся Дмитрий.
Маше очень понравился город, который был каким-то невероятно светлым, уютным, солнечным и старинным. Они бродили по его улочкам, мимо ветхих зданий, видавших, казалось много исторических событий; гуляли по Приморскому бульвару; посетили музей Черноморского флота; побывали в Севастопольском аквариуме, увидев сотни видов морских обитателей.
 
Уже к концу дня, когда Мария и Дмитрий шли к машине, оставленной около Графской пристани, по пути они увидели красивую церковь на Большой Морской улице.
— Давай зайдём! — попросила девушка. Воронцов не мог ей отказать.
Оказалось, что это собор Покрова Пресвятой Богородицы, который был построен ещё в 1905 году.
Собор представлял собой базилику, в стиле русских церквей XVI века, украшенную небольшими башнями, карнизами, кокошниками, и имел красивое крыльцо в виде закрытой галереи.
Внутри, как и снаружи, храм оказался невероятно прекрасным: стены покрыты росписью, помимо образов Спасителя и Богоматери на них находились фрески изображающие жития святых. Кроме того, оказалось, что там хранятся частицы мощей адмирала Ушакова и святого Луки Симферопольского. Атмосферу, царившую в соборе трудно было описать, но и Маша, и Дмитрий, сразу ощутили, что это место было намоленным.
Они с восторгом осмотрелись по сторонам, а когда мужчина, оторвавшись от созерцания одной из фресок, обернулся, то увидел, что Северцева уже склонила голову в молитве перед иконой Богородицы. Губы девушки шептали слова, а по щекам текли слёзы. Сердце адвоката сжалось от любви к ней, и он в очередной раз подумал, насколько сильно ему хочется беречь её от всего мира и любых неприятностей или опасностей. Он тоже последовал её примеру и стал произносить молитву перед изображением Николая Чудотворца.
Когда они вышли из храма, Мария сняла с головы шарф, послуживший платком, а Воронцов, с любовью смотря на неё, заботливо поправил одну из непослушных каштановых прядей.
— Марусь, давай обвенчаемся. — произнёс он, глядя в серо-зелёные озёра глаз.
— Это предложение? — немного смутилась она, явно не ожидая такой фразы.
— Не совсем, просто сейчас вдруг пришла в голову такая мысль, когда мы выходили из церкви.
— Ну, я не против… — девушка всё ещё была смущена и удивлена. — Давай потом это обсудим, когда будет более актуальней для нас. Ладно?
— Хорошо. Но я запомнил. — улыбаясь, ответил мужчина.
На следующий день, они, полные впечатлений от прошедшего отдыха, покинули Крым, и сразу по прилёту погрузились в рабочие и бытовые вопросы, от тяжести которых спасало лишь опьяняющее ощущение каждодневного счастья, которое теперь поселилось в их душах.
— Воронцов, ты что это светишься, как будто лампочку вкрутили? — сразу же заметил Титов, который вызвал друга для одного из обвиняемых, проходящего по делу о жестоком убийстве. — Тут Содом и Гомора с этим делом, даже у меня мурашки по коже, а ты сияешь! Неужели так хорошо отдохнули с Машей в Крыму?
— Почти что медовый месяц. — довольно улыбаясь, признался другу Дмитрий. — Я более счастливым себя ещё не чувствовал.
— Ну, поздравляю, что ещё сказать… Лёд тронулся! — просиял майор. — На свадьбу то позовёте?
— Да подожди ты со свадьбой. У Машки и так поле непаханное: работа на радио, подготовка к возвращению в университет… Да и не готова она ещё к такому резкому переходу.
— Так, понятно… — закатил глаза к потолку Эдуард. — Ты мне сразу скажи, можно рассчитывать, что до смерти я успею погулять на этой, третьей, и надеюсь, последней твоей свадьбе? — иронично спросил он. — И самой долгожданной, наверное.
— Ну прекращай, товарищ майор. Свадьба это дело времени уже. Главное свершилось, остальное детали.
— Ну-ну, смотри, чтобы пока эти детали ожидают, у вас ещё чего-то не стряслось. — усмехнулся Титов.
 
— Теперь точно всё будет хорошо. Я это сокровище берегу как зеницу ока! — с улыбкой уверил его адвокат.
  
Глава 15 
 
Время неслось стремительным потоком. Пролетела весна со всеми многочисленными праздниками, буйным цветением растений. В доме Воронцова окончательно поселились веселье и радость. К ним с Машей стали очень часто приезжать его друзья, которых они с удовольствием принимали. С потеплением, компании собирались на улице в красивой и уютной беседке посреди цветущего сада, который с любовью возделывал в своё время хозяин дома; Дмитрий жарил шашлыки, а Мария угощала гостей удивительного вкуса блюдами и десертами.