Неутолимая страсть

Возле двери собрались все слуги и пограничники, пришел отец Дженни. Хепберн протянул ему один из своих кинжалов.
— Накали конец на пламени свечи. А матери велел сходить за виски.
Как только Дженни покорно хлебнула огненного напитка, Патрик осторожно снял с нее накидку, а потом отрезал рукав сорочки.
— Будет больно, — предупредил он.
Потом сноровисто ввел конец кинжала в рану и ловко вытащил оттуда наконечник стрелы. Хлынула кровь. Мать упала на колени перед дочерью и принялась посыпать рану тысячелистником. Наложив на руку тугую повязку, Патрик обернулся и посмотрел на своего лекаря. Только что появившийся из главного зала, тот одобрительно кивнул головой.
Дженни зашевелила белыми как полотно губами:
— Все, накидке леди Кэтрин конец.
Публика с облегчением засмеялась. Взяв Дженни на руки, отец отнес ее в постель, прекрасно понимая, что, если это не окажется случайностью, придется мстить.
Стискивая в руках серую накидку, Патрик зло спрашивал себя, почему инстинкт подвел его. Начались покалывания в затылке. Он не был предупрежден об опасности, потому что, возможно, ему ничего не угрожало. Патрик помертвел, сообразив, что Дженни перепутали с Кэтрин. Угроза предназначалась Кэтрин!
Пока он мерил шагами вымощенный каменной плиткой пол библиотеки, в его голове возникали подозрения одно за другим. Кто-то желает Кэтрин смерти. Именно ей, а не ему предназначалась та стрела в Холируде. Если Кэтрин выпадет из череды претендентов на наследство, кто от этого выиграет? Ответ родился тут же. В случае смерти Кэтрин наследником графа Уинтона станет Малькольм Сетон — сын старшей сестры Джорди.
Стены библиотеки словно надвинулись на Патрика. Ему стало душно. Он вышел наружу, спустился по лестнице вниз и начал прогуливаться под защитой колоннады, вслушиваясь в звуки дождя. Эндрю не мог перепутать Дженни с Кэтрин, она отдала свою накидку при нем. Все мысли Хепберна сосредоточились на Малькольме. Про него Патрик почти ничего не знал, кроме того, что тот был женат и его жена умерла.
Он громко выругался. Письмо королю о том, что он будет у него завтра, уже было отправлено. Вспомнив о Роберте Кери, он решил кое-что изменить в своих планах. С рассветом надо срочно скакать в Сетон.
Кэтрин грозит серьезная опасность!
Ранним утром солнце заглянуло в спальню Кэтрин в замке Уинтон и разбудило ее. Сладко потянувшись, она улыбнулась Мэгги.
— Какой прекрасный сон я видела!
— Неужели? Могу с трех раз угадать, кто тебе снился.
— Первые два можешь не говорить, сразу переходи к делу, — пошутила Кэтрин.
Из-под простыней в ногах вылезла Тату, покрутилась на солнце и спрыгнула на ковер. Кошка принялась тереться о Мэгги, потому что у той в руках был поднос с завтраком.
— Как поживают молодожены Лиз и Роберт?
Чувство вины охватило Кэтрин. Чтобы потянуть время и придумать ответ, она отломила кусочек зажаренного бекона и дала кошке.
— У Роберта умер отец, лорд Хансдон, поэтому им пришлось вернуться в Лондон.
“Только не спрашивай, когда они уехали”.
— Упокой, Господи, его душу! Кейт с Филаделфией будут очень переживать, хотя все знали, что он вот-вот умрет. Твоя тетка Бет теперь станет леди Хансдон. Интересно, как это понравится Изобел?
— Пока положению матери при дворе Елизаветы ничего не будет угрожать, мне кажется, ей будет абсолютно все равно, кто там умер. Вообще-то это даже повысит ее статус. Теперь графиня будет ходить у нее в золовках.
— Здесь, в Сетоне, все эти волнения насчет положения при дворе выглядят потешно. Все-таки хорошо, что ты уехала подальше от интриг.
Кэтрин опустила ресницы и улыбнулась про себя. “Я в интригах по самое горло, дорогая Мэгги. Если бы ты только знала!”
— Что подать одеваться? Благодарение Богу, ливень перестал, небо безоблачное, солнце светит вовсю.
Опять сладко потянувшись, Кэтрин открыла гардероб. Она ощущала себя красавицей и хотела выбрать наряд под стать своему настроению. Ее выбор пал на платье цвета абрикосов, подрумянившихся на солнце. Надев его, она увидела в зеркале, что сегодня у нее глаза светятся мягко, как янтарь.
 
“Влюбиться — это самое прекрасное средство для лица и для души”, — сказала Кэтрин своему отражению. Щеткой она пригладила волосы и подхватила их лентой в тон платью. Потом распахнула окно и полной грудью вдохнула пьянящий воздух.
И тут сердце у нее замерло. “Он едет! Не верю своим глазам! Патрик не выдержал разлуки со мной!” Промчавшись мимо Мэгги, Кэтрин кинулась вниз по лестнице. Она еще никогда не бегала навстречу мужчине. Даже если кто-нибудь и нравился ей, она всегда хранила хладнокровие. Но с Патриком так вести себя было невозможно. Кэтрин выскочила в главный зал, задыхаясь от волнения, и замерла на месте, когда он распахнул двери и широкими шагами двинулся к ней.
— Ты возвращаешься домой! Быстро собирай вещи!
Кэтрин отпрянула. Хепберн, выглядел мрачным и замкнутым. Зубы стиснуты. Руки сжаты в железные кулаки. Под тонким налетом цивилизации вдруг обозначилась неукротимая ярость. Страх захлестнул ее, но все-таки она осмелилась спросить:
— Что случилось?
— Не хочу, чтобы ты оставалась в Шотландии! Я отправляю тебя в Лондон.
Она замерла. То, что Хепберн отвергает ее, было невозможно перенести. Кэтрин увидела, как в зале появился дед и как мужчины обменялись парой слов. Они говорили тихо, и ей не удалось услышать, о чем. Кэтрин повернулась и, как слепая, пошла к себе в спальню.
— Джорди, у меня есть причина считать, что жизни Кэтрин угрожает опасность. Дома, в Англии, она будет в большей безопасности.
У графа побагровело лицо. Он грохнул кулаком по столу.
— Кто осмеливается угрожать ей?
— Я задаюсь вопросом: кто выиграет от ее смерти? Ответ такой: ваш старший племянник Малькольм Линдсей.
— Малькольм угрожал ей?
Джорди был ошеломлен.
— Вчера я провожал Дженни Хепберн до дому отсюда. На ней была накидка Кэтрин. Вероятно, из-за этого ее приняли за вашу внучку. Дженни ранили вот этой стрелой. Я убежден, что это дело рук Малькольма Линдсея.
Джорди рассмотрел стрелу.
— Ты видел, как он стрелял в нее?
— Если бы увидел, он бы уже был мертв.
— Рана смертельная?
— Нет, стрела попала девушке в руку. Это не смертельно.
— В твои обвинения невозможно поверить. Пусть даже это его стрела. Здесь могло быть случайное совпадение, — убежденно заявил Джорди. — Может, метили в тебя. Разве у тебя нет врагов, Хепберн?
— Вы собираетесь рисковать жизнью Кэтрин?
— Ни за что! Она отправится домой. Но я не приму твоих обвинений без доказательств, парень. Чтобы Малькольм мог стать наследником, нужно умереть и Кэтрин, и мне.
— Вот именно, Джорди. Советую вам почаще смотреть себе за спину.
Услышав предупреждение, граф задумчиво прищурился.
— Я поднимусь и переговорю с ней, — сказал он.
Войдя в комнату Кэтрин, Джорди произнес:
— Я хочу, дорогая девочка, чтобы ты как можно скорее собрала вещи. Оказывается, что здесь, в Сетоне, тебе оставаться небезопасно. Хепберн довезет вас до Эдинбурга, а оттуда Роберт Кери — до Лондона. — Он поднял руку, предупреждая вопросы Кэтрин. — Я ничего тебе не скажу. Все эти подозрения не мои. Но хочу, чтобы ты знала: твой приезд много значил для меня. Я всегда буду помнить время, которое мы провели вместе, и надеюсь, что ты вернешься, как только опасность минует. — Джорди обнял Кэтрин, потом Мэгги. — Берегите друг друга.
Он ушел. Кипя от возмущения, Кэтрин подбоченилась и глянула на Мэгги.
— Поверить не могу! Он слушается Хепберна! Проклятый лорд Стюарт решил избавиться от меня!
— У него, должно быть, есть на это причины, мой ягненочек.
“Ладно, пусть у него есть причины. Он получил то, что хотел, и теперь думает, что расплатится, женившись на мне. Дудки! Я не выйду за этого мужлана, даже если он останется последним мужчиной на земле!”
 Глава 19