За пределом (том 3) (СИ)

— Итак, — продолжил я прерванный разговор, — возвращаясь к деньгам. Мы будем грабить картель.
  
Глава 106
 
— Звучит, как я говорил, круто, — кивнул он. — А что грабить? Наркоту? На сколько кило?
— На сколько? Ну… не знаю. Зависит от поставки и от того, где и как наркотики будут провозить. Но думаю, что килограмм на сто сможем утащить.
— Кокаин?
— Да, он, в принципе, единственный, который имеет смысл тащить. Дороже всего стоит. Пока это ещё в проработке.
— Ясно… И сколько выйдет? По прикидкам?
Я подумал, стоит ли ему говорить об этом или нет, и пришёл к выводу, что всё же стоит. Да, может кинуть и ударить в спину. А может и не ударить, тут как повезёт. В любом случае, это естественный риск, без которого не обойтись. Всё равно придётся кому-то да довериться. Да и реализовать без меня он его не сможет.
— Два с половиной — три миллиона.
Джек замер с округленными глазами, после чего выдал:
— Ебите меня семеро…
— Ну, до такого мы опускаться не будем, однако остаётся совершенно другой вопрос. Сбыт.
— А ты не знаешь, куда продать?
— Знаю, нужен только связной, что сведёт нас с покупателем. И тут мы подходим ко второму этапу.
— А этот какой был? — не понял Джек.
— Третий. Второй этап — нам нужны люди. Ты говорил, что у тебя есть знакомые после армии и не только. Много знакомых, что не могут найти нормальную работу или недовольны той, что имеют сейчас. Верно?
— Да, было дело, — кивнул он, уже понимая, о чём я.
— Ты должен поговорить с теми, кому действительно доверяешь, и кто готов запачкать свои руки ради денег. Предложишь работать на меня на постоянной основе. Но это не клуб интересов, сюда приходят, но уже не выходят, так и объяснишь. Сразу должен будешь объяснить им и основное правило — здесь главный я и только я. Ни спорить, ни пытаться наезжать, ни пытаться сдвинуть. И да, скажи, что мне семнадцать.
Мне шестнадцать, но скоро, через два месяца, будет семнадцать, так что без разницы.
— Среди них не должно быть тех, кто работает на банды или картель, слишком близок с ними, имеет близких родственников среди банд или картеля, и так далее. Думаю, ты понял, о чём я.
— Понял, — кивнул Джек серьёзно.
— Отлично. Поговоришь, узнаешь, кто хочет взяться за это. Только не лупи в лоб, сначала прощупай почву…
— Поговорить, понять, готовы ли они вообще браться за нечто подобное, прежде чем предлагать, я понял.
— Верно. Упомяни, что деньги будут такие, которые им и не снились. После этого я уже с ними встречусь, а там мы перейдём к третьему этапу.
— Деньги, — кивнул он.
— Верно. С их помощью грабим картель, после чего сбываем. И тут поднимается ещё один вопрос — у тебя или среди твоих знакомых есть кто-то, кто знает людей из банд? Из любой банды, из Бабочек, например, это не сильно принципиально.
— Ну… надо поспрашивать, — задумался Джек. — Чёрт знает, есть кто-то наверняка.
— Отлично. Когда будешь искать, делай это невзначай, не говори, зачем тебе это. Пока просто узнай, чтоб у нас была возможность наладить мосты для сбыта такой партии.
— Ясно, я понял, — кивнул Джек. — И всё?
— Да, а ты ещё что-то хочешь спросить?
— Ты говорил про четвёртый этап. Ещё тогда, в том доме.
Слушал меня внимательно? Молодец, мне это нравится.
— Четвёртый этап — залить всё кровью людей картеля. Будем убивать, убивать много, заставим его затрещать по швам, после чего ударим в самое сердце и полностью его уничтожим.
— Вот так просто будем убивать их? Да там же целая армия! — его будто ужаснула эта мысль.
— Оставь это на меня, я разберусь с этой проблемой. В любом случае, мы не будем бить им в лоб, так как это самоубийство.
— Партизанские войны?
— Лучше, — подмигнул я, улыбнувшись. — Умоем город кровью.
Раскрывать весь план я ему не стал, так как боялся, что он может струхнуть, испугаться и соскочить. Узнает непосредственно перед этим этапом. Или же не узнает вообще, а просто получит своё задание и сделает дело.
— А что насчёт импульсников? У них точно есть они.
 
— С этим я тоже разберусь.
Он прищурился.
— Прямо со всем разберёшься?
— Я в картеле и знаю много того, что не знает обычный человек. Потому у нас, в отличие от тех же банд, преимущество. Мы знаем, куда, как и когда бить, чтоб максимально ослабить противника и уйти безнаказанно. Считай, как в шахматах, когда ты наперёд знаешь, куда и как ходить. Но меня больше волнует вопрос, не соскочишь ли ты, когда придёт время.
— Нет, мы же договорились, верно? Главное — не кинь меня, — щёлкнул он с усмешкой пальцем, указательным показав на меня. — Это самое жёсткое, что произойдёт со мной в жизни.
— Это будет последнее, что произойдёт с тобой в жизни, — резонно заметил я. — Но этого не произойдёт, не беспокойся.
— Ладно… Тогда, в принципе, и всё? — пожал он плечами. — Ещё по чаю?
— Давай, — пожал плечами.
После этого мы ещё посидели, играя в шахматы и разговаривая на разные темы, от девчонок до планов на будущее, которые сводились у обоих к тому, чтоб не умереть. Хотя, по правде говоря, я слушал, а он говорил, так как у меня не было особого желания открывать кому-либо свою душу.
Не было человека, которому я бы смог раскрыть свою душу. Даже Джек, так как он был лишь моим знакомым, который вроде как и не плохой парень, но которому предстоит пройти испытание временем. Я не строил иллюзий на его счёт. Джек мог предать, чего я не исключал, что требовало от меня следить за ним. И если такое произойдёт, я, не задумываясь, спущу курок.
Отсюда и вывод — я не могу никого назвать другом, так как случись что, и я спокойно спущу курок. Будь кто-то настолько близок, и просто так мне это не дастся.
И как я понял, в этом и был секрет выживания всех тех, кто вращался в этом бизнесе — никогда не привязывайся, иначе ты станешь очень уязвим.
Но если я думал, что на этом конец, то дома меня ждал ещё один сюрприз в лице Саки.
Вернулся я как раз под вечер, аж столько мы просидели с Джеком, будто и не разгружали ящики с автоматами всю ночь. Понял, что что-то не так просто потому, что она не бегала по квартире, готовя что-то, или занималась ребёнком. Если Саки сидит на месте, это дурной знак.
За всё время мне стало понятна одна простая вещь — Саки была неугомонной. Настолько, что просто не в состоянии была усидеть на одном месте. Ей просто надо было чем-то заниматься, будь это ребёнок, готовка или банальная уборка. Если всё было убрано, то она всё равно находила чем себя занять и не сидела просто на месте неподвижно, как сейчас.
Как же с ней сложно… Не то что я устал, но ещё мне не хватало головняка с родившей идиоткой. Она была старше меня на три года, но ощущение такое, что наоборот, была младше на те же три года.
Я знаю, что мой приход для неё уже не секрет, поэтому я спокойно, не сильно скрываясь, подошёл к столу, обходя его по кругу. На столешнице прямо перед ней лежала пачка каких-то таблеток, которая была ещё не распакована. Хорошая новость, конечно, но не настолько, чтоб радоваться. Если Саки уже пытается на себя руки наложить… в голове до сих пор были свежи воспоминания о том, как она плакала, называя себя никчёмной матерью.
Теперь надо выяснить, что сподвигло её на этот поступок.
Она сидела вновь с ребёнком, баюкая его на руках, при этом с мокрыми глазами, что свидетельствовало о том, что плакать она закончила совсем недавно.
— А ты жёсткая, — покачал я головой, взяв в руки упаковку таблеток и рассматривая её. — Знаешь, я видел немало всякой ерунды, но ты переплюнула абсолютно всё.
— Я неудачница… — пробормотала она тихо.
— Ага, и поэтому ты решила покончить жизнь самоубийством посредством бесконечного поноса, я понял.
— Поноса? — округлила удивлённо она глаза.
— Ага. Саки, это слабительное. Наешься ты его, и умерла от того, что не можешь слезть с унитаза. Умереть от поноса — это, конечно, сильно. Я всякую жесть видел, но случись такое, я бы поставил это на первое место.