Память гарпии (СИ)
— Спасибо.
— Я понимаю, о чем ты переживаешь, — печально добавила ловчая, когда он поднялся и уже почти вышел из шатра. — Но, насколько я могу судить, сейчас ты потерял немного.
— Немного души?
Она молчала. Орфин болезненно поморщился и, поддавшись внезапной злости, резко обернулся к ней.
— Ты-то можешь забрать сколько хочешь у кого угодно.
На секунду повисла пауза. Они тяжело смотрели друг другу в лица. Орфин закрыл глаза от стыда.
— Прошу прощения.
Он отдернул полог и шагнул наружу.
— Постой!
— Я не должен был этого говорить. Извини. Беспочвенное обвинение.
— Может быть. Но мне точно стоило убедиться, что ты не голодаешь, когда ты к нам присоединился. Послушай, — она вышла следом за ним под серое ветреное небо. — Ты зря думаешь, что пиратам легко живется в Пурге. На первых порах почти все обречены, потому что никто не станет помогать проклятому упырю, даже если он только что перешел. Его предпочтут прикончить, чтобы в будущем не создавал проблем.
Орфин нахмурился.
— Но при этом… ни одно сообщество не обходится без вас? Вы слишком опасны и слишком полезны.
— Да. Я просто хотела сказать, что нет более счастливых каст. У всех свои проблемы и свои преимущества. Ты, как штурман, ближе всех к жизни, и тебе проще поддерживать в себе ее биение. Память… ее можно растратить в считанные дни, но можно растянуть на века. Если только сохранишь искру. Понимаешь, о чем я? — она сделала паузу, всмотрелась ему в лицо.
Он неопределенно кивнул.
— Мне однажды удалось защититься от ловчего через Бытое. Но не надолго.
Она опустила взгляд.
— Мы не все такие уроды.
— Я понимаю. Не бери в голову. В любом случае, я рад с тобой познакомиться. Уж думал, тут ни у кого нет обычных имен.
— Это потому что их быстро забывают. Но вообще «Настя» это тоже… шуточка. Так-то они прозвали меня Анестезия, — она усмехнулась.
***
Тоха и Набат добрались до доков только на следующий вечер, поскольку лодка совсем сдала. Тоха, как мог, подправил ее в пути, частично заделал прорехи в обшивке, но на этом кончилась и его мнема. Так что, вернувшись, он первым делом наведался к Анестезии, а затем сразу исчез в дирижабле.
Поднялась суета. Кто-то собирал вещи, предвкушая скорое отбытие, кто-то жаждал услышать подробности их вылазки. Орфин, взяв на себя роль барда, в красках и с домыслами пересказывал приключение.
Второе голосование проводить не стали: и так было ясно, что Орфин теперь свой. Кочевники прониклись к нему и приняли с теплом и радушием.
Только одного пока не удалось расположить к себе. Набат оставался едким и нелюдимым, и слушать цветистые пересказы ему явно не хотелось.
Приметив бородатого призрака между шатров, Орфин нагнал его и неловко поздоровался.
— Хотел спросить… Часто встречаются подобные твари? Как тот, сросшийся.
Набат смерил его взглядом.
— Нечасто. Но бывает.
— Слушай… — продолжил Орфин, не отставая. — Ты первый штурман, которого я встречаю. Можешь рассказать толком про нашу касту?
Набат наконец остановился и критично осмотрел собеседника.
— Чего уж, могу.
Больше всего Орфина интересовала синергия.
— Ты просто проводник, — пояснил Набат. — Переносишь силы партнёра в Бытое. В паре с крепчим можешь создать звук или ветер, подвинуть легкий предмет. Старые добрые полтергейсты — они отсюда. С пиратом можешь собирать с живых мнему — вернее, дать ему собирать. С инженерами — ты открываешь проход, а уж партнер, если достаточно умелый, сварганит слепок. С бродягами можно ходить путями живых, но… это редко заканчивается чем-то хорошим. Ну и, ясное дело, можешь просто поделиться зрением или слухом. Это похоже на совместный прыжок.
— Тоже требует взаимного доверия?
— Конечно.
— И как именно?..
— Касаешься партнера, тянешь за собой — приглашаешь в свое видение. Надо пробовать, с опытом поймешь.
Орфин задумчиво кивнул.
— Можно будет посмотреть, как вы с Настей охотитесь?
Набат вдруг усмехнулся.
— А ты уже видел.
— Когда?
Призрак присел на седой валун, закинул ногу на ногу, извлек из складок одежды трубку и закурил — дым серой пургой повалил из нее.
— Мы с тобой уже пересекались — на кладбище. Не помнишь?
Орфин отпрянул. Незадолго до смерти у него и впрямь пытались выманить память. Это было паршиво.
— Так это был ты?
— С компанией, ага, — на сумрачном лице Набата явственно читались насмешка и любопытство. — Впервые встречаю кого-то из вас, беспечных, здесь, — в хрипотце его голоса узнавался шорох рваной бумаги, который требовал «забыть». Вечность назад. — Забавно вышло.
— И часто вы таким промышляете? Грабите память живых.
— Что за упрек? Для живых пара воспоминаний — это не потеря.
— Пара ли? И смотря каких.
— Поэтому я и предлагаю всем самим выбрать, что забыть. Обычно среди гробов и рюмок людям многое хочется выкинуть из головы.
«И чем ты лучше Лукреция?» — подумал Орфин, но вслух говорить этого не стал.
— Значит, всегда, когда живые забывают — это дело рук призраков?
— Нет, конечно, — Набат зыркнул на него раздраженно. — В том и дело, что живые постоянно забывают. Чистят память, так сказать. Ты же мозгоправ — должен лучше меня знать, как это работает.
— А амнезии? — спросил Орфин, сам не зная, почему это так его взволновало.
Набат пожал плечами.
— Думаю, загадочные случаи, когда человек теряет память ни с того ни с сего, беспричинно — это работа призраков, да. Но всякие инсульты — это не к нам.
Орфин протяжно выдохнул и уставился в пустоту Пурги. Ну, и что лучше: доить память с мертвых, грабить живых или вовсе смириться с недолговечностью призрачного бытия?
Ему хотелось сказать «Одумайся! Живой без памяти — такой же мертвец, как облако пыли, что остается от развеянного призрака!» Но это было бы заносчивым морализаторством, рожденным из неведомой детской боли. Разумом Орфин понимал, что подход Набата рациональный и даже гуманный. Сдержанная охота на память живых — пожалуй, лучший способ выживания в Пурге.
— Прости, если мы забрали у тебя что-то ценное, — добавил Набат.
Забытое
май 2015
Последние месяцы Орфин старался не вмешиваться в новую жизнь Риты. Лишь изредка писал ей или бухгалтеру невинные вопросы. Сильнее прежнего ушел в работу и повторял себе, что «это правильно». Но в переписке с Ритой из невинных вопросов возникали пикантные ответы, и они чатились порой и до часу, и до трех ночи. Как супружеская жизнь молодоженов позволяла это — неясно.
В положенный день Рита позвонила Орфину с насмешливыми поздравлениями. «Давно тебя за уши никто не дергал», «Желаю продержаться еще один год». Он был чертовски рад слышать ее голос и задор.
— Отметишь со мной? — вопрос слетел с языка прежде, чем Орфин его осознал.
Повисла недолгая пауза.
— Если дашь мне всё организовать, — загадочно отозвалась Рита.
Он согласился и ближе к вечеру припарковался по указанному ею адресу. Рита обещала некие сюрпризы, и оттого было немного тревожно. Ресторан, в который она пригласила, находился на крыше торгового центра и нескромно звался «Олимп». У него был свой променад с садом там наверху и арочный вход, оформленный искусственными облаками и молниями. Рита ждала у парапета, глядя с пятиэтажной высоты на московские дворы. В ее внешности добавилось лоска. Дикие кудри лежали теперь точеными локонами, протертая джинса сменилась кожей и мехами. Он сделал сдержанные комплименты, и Рита так же сдержанно улыбнулась.
— Еще раз с днём рождения.
— Спасибо. Интересное место.
— О да. Я два с лишним года мечтала тут побывать. Теперь у меня наконец есть на это деньги. Пойдем!
Она подхватила его под локоть и увлекла сквозь грозовую арку внутрь ресторана. Главным его качеством были цены. Конечно, не самые высокие в столице, но внушительные.