Сказка для (СИ)
Меня опять морозит, правда, я быстро согреваюсь, и, откидываясь на бортик, могу спокойно поразмышлять о том, что я сегодня видела. Сильно не даёт покоя поведение Эла, и мне не верится в его внезапную ревность. Я точно знаю, что ему наш брачный, прости господи, рисунок позволяет крутить интрижки на стороне до свадьбы, в отличие от меня, и мы оба от этого только бы выиграли, но отсюда совершенно неясно, почему он так себя повёл. Мог ведь всё это время спокойно веселиться в заведениях с преферансом и блудницами, и я совершенно уверена, что именно так Эл и поступал.
Тогда какого хрена в нём вдруг взыграли эмоции?
А ещё этот взгляд… Я заметила, как он смотрел на Дема в первое мгновение, и возникло стойкое чувство, что они знакомы, хотя откуда бы им знать друг друга так хорошо, чтобы один возненавидел другого? Возможно, эти двое сталкивались в академии, но тогда что между ними произошло? В едва сдерживаемых эмоциях эльфа я, пусть и на миг, однако уловила какую-то одну, притом, очень сильную и недобрую, правда, так и не поняла, что это было. Мне совершенно не хочется верить в его причастность к потере памяти Дема, но как-то уж слишком очевидна была эта ненависть.
И слова Илли о нашей «красной нити» всё только усложняют…
На секунду прикрываю глаза, позволяя мыслям беспорядочно крутиться вокруг одного мужчины, из-за которого в теле опять появляется предательское желание, и рука сама собой скользит под воду, а пальцы уже перебирают лепестки плоти.
Как бы это было с ним?
Он бы трогал так же медленно? Или был бы груб? Уверена, мой первый раз стал бы запоминающимся с Демом и его необузданной, животной силой, но я, по крайней мере, ни о чём бы не жалела и не ощущала бы себя жертвой, идущей на заклание...
Я вдруг отчётливо представляю, как он бы схватил меня за горло, как его рука уверенно опустилась бы ниже и начала меня сладко мучать, прямо, как я его недавно, и это не было бы неправильным или грязным. Он взял бы меня сначала так, как сам того хотел – я бы с радостью позволила, отдала ему эту ветвь первенства, а после мы бы уже ни о чём не думали, наслаждаясь друг другом.
─ Да… ─ только успеваю простонать, ловя первые вспышки удовольствия, как вдруг ощущаю прикосновение к лодыжке.
Рывок – и я ухожу с головой под воду, захлёбываясь, а ногу словно током бьёт, жалит непонятная тварь, утягивая всё глубже.
Барахтаюсь, пытаясь зацепиться руками за скользкие бортики, но сквозь толщу воды вижу, как жуткие щупальца обхватывают конечности, и это уже не ванна. В рот и нос забивается морская вода, а меня утаскивают всё ниже и ниже.
Адреналин бьётся в венах с пульсом, и я не могу думать – приходится действовать наобум, призывая магию. Умереть вот так я не хочу, да и вдруг приходит понимание, что вообще-то умирать не хочу никак – только если, как Чингисхан, вовремя секса, и эта совершенно идиотская мысль придаёт сил. Не знаю, как здесь оказываются водоросли, но их появление мне на руку, так что удаётся поймать поток и зацепить им тощую ламинарию, делая из неё жгут, чтобы ей же ухватить щупальце.
Получается с трудом, и я слышу, как существо издаёт кошмарный звук, дёргается от боли подо мной, а мне только остаётся сдерживать подводную тварь, отчаянно старающуюся утащить меня в морские глубины. Выныриваю только раз, чтобы зацепиться руками и глотнуть воздуха, но чувствую, что бороться больше не могу – за горло уцепляется новое щупальце, с новыми силами затаскивая меня, пытаясь удушить, а руки соскальзывают, и мне не хватает совсем немного для победы.
В голове птицей бьётся мысль о том, что это, возможно, мой конец, а потом сильные руки тянут меня наверх, но я уже не дышу. На долю секунду теряю связь с реальностью, и мне мнится, что проходит целая вечность, прежде чем тёплые губы накрывают мои, заставляя воздух снова циркулировать в лёгких. Кажется, умирать не так уж и страшно, если в твоё последнее мгновение рядом будет тот, кого так желает твоё сердце…
Откашливаюсь, раздирая горло, и мне кажется, будто щупальца до сих пор держат, но здесь только мы вдвоём, а руки на моих плечах дают демонам внутри пищу для насыщения. Демьян растирает мою кожу, глядя своими невозможными глазами, и в них я вижу отчаяние.
─ Жива?
Речевой аппарат отказывается работать, и всё, что могу – это моргать, рассматривая его расплывающийся силуэт.
─ Ада, черти тебя раздери… Ответь мне! ─ встряхивает, как куклу, но ответить мне не позволяют.
─ Какая тут страсть… ─ тянет незнакомый голос, и на пороге стоят двое парней опасного вида – у одного длинные чёрные волосы, прямо как у моего брата, а у второго повязка на глазу, будто он только что спрыгнул с корабля и решить взять штурмом наш город. Я не знаю, кто они, но от обоих веет той же силой, что и от моего хмурого добермана.
─ Вы что тут забыли? ─ рычит на них Дем, и парни синхронно делают едва заметный шаг назад, однако не спешат уходить.
─ У тебя в башке такая паника была, что нам пришлось сюда рвануть. И, видно, не зря, ─ подмигивает мне длинноволосый, а я вдруг вспоминаю, что вообще-то лежу тут голая.
К счастью, Демьян это понимает быстрее и мигом накрывает возникшим в руке полотенцем, напоследок мрачно оглядев моё тело, и мы вновь остаёмя наедине. Я же смотрю в потолок, который ещё кружится, и глаза как-то против моего желания увлажняются.
─ Зайка?
─ Я… ─ из горла вырывается не то всхлип, не то какой-то неясный звук, а мне так нужно, чтобы хоть кто-то выслушал, понял меня, и Дем, похоже, это видит.
─ Что?
─ Я хочу жить… ─ говорю чистую правду.
Он застывает, теряясь на мгновение, но тут же прячется за своей бронёй.
─ Конечно, хочешь. Все хотят жить, даже самоубийцы, ─ убеждённо говорит, а меня вдруг прорывает, и я реву, впервые за долгое время позволяя себе слёзы.
Вот тут-то суровый полицейский удивляет, потому что я принимаю сидячее положение и оказываюсь в его надёжных, почти смертельных объятиях, пока рядом, корчась, медленно подыхает оторванное щупальце. Романтика…
─ Я так хочу жить, но у меня так мало времени. ─ Его футболка насквозь мокрая, но он не даёт отстраниться, даже по волосам меня гладит, как ребёнка, и от этого простого жеста, каким меня даже мама не всегда удостаивала, хочется затопить тут всё слезами.
─ Ерунды не неси. ─ В голосе опять прорезаются рычащие нотки, только мне они дороже в разы, чем любые слова утешения, которые в итоге будут обычным враньём. ─ Даже если времени мало, оно у тебя есть. Кто сказал, что ты должна смириться, если тебя поставили перед фактом?
С удивлением смотрю на него, чуть отодвигаясь, и в его глазах нахожу полнейшую уверенность, какой я похвастаться не могу.
─ Кричи и плачь, если нужно, проклинай всех, разбей что-нибудь, но не смей сдаваться – этого от тебя и ждут враги. Поверь тому, у кого их с детства огромное множество.
Мне хотелось бы сказать, что я верю ему, да только вряд ли Дем полностью осознаёт моё положение.
─ Тебе легко говорить, потому что ты мужчина, ─ горько усмехаюсь, видя, что он отлично понимает, о чём я. ─ Я знаю, что и тебе наверняка пришлось многое повидать, ─ потому часть из этого мы пережили вместе, ─ но ты хотя бы можешь быть свободным. Относительно или нет. ─ Демонстрирую ему проклятый рисунок, и глаза напротив коротко сверкают злостью. ─ А для меня уже вряд ли что-то изменится к лучшему, но спасибо за веру. Она нынче дорого стоит.
Некстати вспоминаю слова племянницы о той девушке, с которой сегодня видела Демьяна, и мне больше не хочется сидеть тут на мокром полу, изображая мученицу, потому поднимаюсь, и мне даже позволяют, отняв, наконец, руки.
Спина горит от взгляда, но мне всё равно. На деревянных ногах иду в спальню, а потом комната резко начинает плыть, и в теле появляется резь, будто от ноющих ожогов. Успеваю увидеть свои запястья, на которых вдруг отчётливо проступает рыбья чешуя, но прежде чем поцеловаться с полом, слышу полное ужаса:
─ Ада!
И уже спокойно падаю обратно в лапы своего зверя, которому так и не успела сказать, как же сильно люблю его.