Ветер с севера (СИ)
К вечеру уже все домочадцы знали об исчезновении Кэлибора и о том, что в замке гостит его юная невеста. Пэрсиваль преисполнился новых надежд — девчонка хороша и молода, наверняка глупа, а главное так богата! Чем один брат хуже другого? Если этот гаденыш Кэлибор действительно помер так удачно…
Поэтому, когда тихая Куиниэ спустилась к ужину, Пэрсиваль встретил ее особенно приветливо. Он уселся рядом с гостьей и в течение всей трапезы болтал без умолку, восхваляя самого себя и в самом уничижительном свете описывая младшего брата. Пэрсиваль так увлекся, что не замечал изумленных, а потом возмущенно-презрительных взглядов, которые бросала на него Куиниэ. Зато ее молчание было истолковано им, как полнейшее согласие с его речами. К концу ужина он, самодовольно усмехаясь, решил, что дело сделано, и даже намекнул о возможности не откладывать день свадьбы, лишь сменив имя жениха.
— Эль-до, вы должно быть не в себе? — внезапно громко и отчетливо поинтересовалась «невеста», одним махом подрезав Пэрсивалю крылья, что вызвало тихий смешок у Даэронда на фоне гробовой, полной сдержанного веселья тишины в зале.
Линиэль закатила глаза, а Инглэон только покачал головой ей в ответ.
Весь следующий день Куиниэ провела, то слоняясь по дому, то тревожно вглядываясь вдаль со сторожевой башенки. Несколько раз с ней пыталась заговорить Катриэль, но Куиниэ плохо воспринимала то, что со скоростью летнего ливня изливала супруга Даэронда, и обычно, не дослушав, уходила. Сердце ее мучительно сжималось. Она не могла думать ни о чем ином, кроме как об обретенном и вновь потерянном брате и о любимом…
Тир вернулась только к вечеру. Черная от усталости и мрачных дум, она ввалилась в зал, где как раз ужинали. На немой вопрос вскочившей Куиниэ она лишь качнула головой:
— Нет, цветочек. Мы нашли место, где они сделали привал. По следам ясно, что там, кроме них, побывало еще человек пятнадцать. Потом Гаррик и ваши егеря, Инглэон эль-ро, проследили путь отряда еще на день пути, а после… После они вошли в ручей и двинулись по его руслу… Мы не смогли обнаружить, где они покинули его. Очевидно лишь, что их не убили — тел или следов крови нет, — и что повезли куда-то в сторону побережья. Это все. Прости, Куиниэ.
Внезапно ноги Тир подогнулись, она покачнулась и упала бы, если бы не угрюмый Сигурдиль, метнувшийся к ней и подхвативший измученную госпожу на руки.
— Баба! — презрительно пожав плечами, бросил тот рыжеволосый егерь, который уже имел неосторожность перечить Тир.
— Гляди-ка, осмелел! — воскликнул чей-то ироничный голос. — А как насчет тушеных с овощами яиц на завтрак?
Сигурдиль, игнорируя смешки, поднял глаза к хозяевам замка:
— Госпожа Тир не слезала с коня все это время, не спала и почти ничего не ела.
— Несите ее за мной, — Линиэль решительно встала.
— Я сама… — Тир сделала вялую попытку вырваться из рук вилобородого дружинника. — Пусти!
— И не подумаю, — ворчливо буркнул тот и двинулся вслед за хозяйкой замка.
Куиниэ поспешила за ними. Вскоре раздетая и умытая Тир уже лежала в постели. Куиниэ решила остаться возле нее, а Линиэль пошла в супружескую спальню, где разрыдалась на груди печального мужа…
— Мальчик мой, — всхлипывала она и прижималась еще крепче к Инглэону. — Такой красивый, такой молодой…
— Не плачь, Линиэль, душа моя, на все воля божья. Кэлибор еще может найтись.
— Ты и сам в это не веришь.
— Глупости! Не раскисай! Проси духов и надейся, дорогая. Будь мужественной. Я люблю тебя, — и Инглэон принялся утешать жену самым древним способом, вкладывая в это всю любовь и всю боль, которой до сих пор не позволял выйти наружу, чтобы еще больше не мучить свою Линиэль.
А Куиниэ присела рядом с Тир.
— Ложись рядышком, — попросила та. — Как тогда, у меня дома.
Куиниэ не заставила себя долго уговаривать, а, быстро смахнув платье, забралась под одеяло и обняла Тир.
— Они не имели права погибнуть! Только не это!
— Что же могло случиться? Похищение? Но, кому могло это понадобиться?
Куиниэ наморщила лоб:
— Ах, если бы я могла это знать! Наверно, придется вернуться в Дом Красного дуба и ждать. Быть может, потребуют выкуп.
Тир нервно дернулась:
— Ожидание… Я не смогу ждать, Куиниэ! Это выше моих сил!
— Но что же остается?
— Великие духи! Давно я не чувствовала себя такой беспомощной!
— Засыпай-ка ты. Говорят, утро всегда мудренее.
— Я не смогу.
— А ты просто замолчи и закрой глазки, — ласково, так, как когда-то в детстве с ней самой говорила мама, а потом нянюшка, прошептала Куиниэ и, плотнее прижав ладони к коже Тир, прикрыла глаза и стала питать ее живой силой — так, как обычно делала с деревьями, травой, овощами или фруктами. А что? Эльфы — такие же творения природы. Почему ж для них это должно быть плохо?
Тир вздохнула расслабленно. И через полчаса обе девушки уже спали. Во сне они повернулись друг к другу и прижались еще теснее, словно ища поддержки и защиты. Темная вьющаяся и светлая серебристая головы встретились на общей подушке. В эту ночь обе увидели сны… Шаман, с которым Куиниэ после обсудила свое видение не сомневался: именно она, ее магический дар позволил всему этому произойти, именно она — дочь Дома Красного дуба — стала тем проводником, который показал путь. Но сама Куиниэ смотрела, как ей казалось, еще глубже, потому что была убеждена — истинным проводником и для нее самой, и для Тир стала любовь.
Куиниэ в ту ночь приснилась непроглядная чернота. Больше она не видела ничего, зато всеми порами, нервными окончаниями ощущала, что Кэлибор рядом, здесь же — протяни руку и дотронешься. Она так и сделала, но ощутила под пальцами лишь холодную неровную поверхность, как тогда в пещере, когда ее похитил Харальдин Аттердаг. И леденящий душу ужас обуял ее.
— Где же ты? — в отчаянии крикнула она.
И тут ее словно подбросило, вытолкнуло — и она понеслась из темноты подземелья на свет дня. Куиниэ зажмурилась, а когда глаза привыкли, распахнула их и увидела перед собой море, а на его берегу большой серый замок, чем-то похожий на родной — разве что Родовое дерево было совсем другим, кривоватым, высохшим с одной стороны… А главное, теперь она точно знала, что Кэлибор именно здесь. Но что это за замок, какого Дома? И где он? Где-е-е-е? Крик звонким эхом отразился от стенок черепной коробки и стен комнаты.
Куиниэ проснулась и, вытаращив глаза, села. Рядом с ней вскочила столь же ошеломленная, дрожащая и встрепанная Тир.
— Мне приснился Эристор, — лязгая зубами, выговорила она. — Он в каком-то сером замке.
— На берегу моря, — подтвердила Куиниэ почти шепотом. — Кэлибор там же.
— Что ты видела?
— Темноту… А потом замок. Даже родовое дерево толком не разглядела, так все быстро было. И все.
— А я огонь. Потом мне стало очень больно. Так больно, что я рванулась прочь и тут увидела замок…
— Они там! — вскричала Куиниэ.
— Но где?
Девушки не знали ответа на этот вопрос.
— Как узнать, что это за замок? — вскакивая с кровати, нервно спрашивала Тир.
Куиниэ, увидев, что Тир одевается, тоже встала, сунула голову в платье и вдруг замерла:
— Знаю!
Тир метнулась к ней, быстро освободила сияющее лицо Куиниэ из материи и выпалила:
— Ну?!
— Энтондил! Он знает все Дома и замки в окрестностях. Мы опишем ему то, что видели, а он попробует догадаться.
— Пошли! Скорее!
— Но ведь еще ночь… — нерешительно пролепетала Куиниэ.
Однако Тир уже вышла за дверь. Так что пришлось разве что не вприпрыжку поспевать за ней, на ходу поправляя волосы. Спустя пять минут они уже сидели по обе стороны от кровати толстяка Энтондила и в четыре руки тормошили его.
— А? Что?
— Эль-ро! Сколько замков на побережье размером с наш?
— Боже! Куиниэ, деточка!
— Да проснитесь же и отвечайте. Это важно, — скомандовала Тир в нетерпении.
— Ох! Вы… Дух лесной! Но я… Ох… Размером с Гилфорд, говорите? Да не так много…