Поцелуй льда и снега
Она снова вырывает у меня руку, встает без моей помощи и подходит к окну. Я слежу за каждым ее движением, но они кажутся скованными. Может, из-за платья. Никогда раньше не видел ее в платье. Ей оно не подходит.
Повернувшись ко мне спиной, она говорит:
– Я в порядке.
Ее голос холодный и звенящий, как лед, который покрывал комнату несколько мгновений назад.
– Я… просто подумал…
Я беспокойно тереблю подол рубашки.
«О чем, черт возьми, ты думал, Леандр? – спрашивает злобный голос у меня в голове. – Что ты можешь появиться здесь, и она примет тебя с распростертыми объятиями после того, как ты дал ей понять, что все кончено? Что она страдала последние несколько недель так же, как и ты? Она, черт возьми, живет в замке! У нее есть все удобства, и она скоро выйдет замуж за короля – а не за обнищавшего минхера вроде тебя, у которого нет даже захудалого замка, который можно было бы ей предложить».
Я закрываю глаза и стискиваю зубы в надежде, что смогу заставить этот голос замолчать, но безуспешно.
Давина вздыхает и полуоборачивается ко мне. Внезапно она слегка ссутулится, будто все напряжение покинуло ее тело.
– Я ненавижу это место, – тихо признается она. – Не только я, но и моя магия, которая… стала жить своей собственной жизнью и усложняет мою. – На ее губах появляется легкая улыбка. – Кроме тебя, я никому не могу рассказать об этом. – Кивком головы она указывает на стол рядом с собой, на котором сложены несколько писем. – Даже моя мама считает, что я должна прилагать больше усилий и терпеть, не жалуясь.
Я указываю на стул у стола.
– Могу ли я сесть или мне уйти?
На мгновение в ее взгляде мелькает паника.
– Останься. Пожалуйста.
Я киваю и вздыхаю с облегчением. Не только потому, что она не выгоняет меня, но и потому, что голос в моей голове наконец умолкает. Я сажусь на стул в трех метрах от нее. Так близко и в то же время так далеко.
Давина устраивается на подоконнике, подтягивает ноги и драпирует платье вокруг себя.
– На самом деле, почему ты здесь? – спрашивает она некоторое время спустя.
Я вздыхаю.
– Ты не захочешь услышать правду.
Ее глубокий синий взгляд находит мой.
– А все-таки?
Я здесь, потому что устал видеть тебя только в своих снах. Часть меня хочет убедиться, что Эсмонд дает тебе ту любовь, которую ты заслуживаешь. Другая часть хочет убить его за то, что он единственный, кому позволено быть рядом с тобой.
– Мне нужно выполнить кое-какие поручения, – уклончиво отвечаю я. – Строительство замка в Бразании идет хорошо, но у нас нет всего необходимого.
Выражение на ее лице смягчается.
– Хотела бы я увидеть его, когда он будет закончен. Однажды, – она поворачивает голову и смотрит в окно, – когда-нибудь, когда я смогу покинуть этот проклятый двор.
Я хмурюсь.
– Почему бы тебе не съездить? Я имею в виду, что ты могла бы поехать в Браннвин и провести время в городе, когда начнешь сходить с ума от скуки, – я заставляю себя улыбнуться. – А теперь Гембрант снова с тобой. Тебе не придется ездить на незнакомой лошади. Он скучал по тебе. Он был невыносим, потому что тебя не было рядом.
И не только он. Я заметил, что жители деревни избегали меня, потому что я выходил из себя по любой мелочи. Улыбка Давины становится шире, более искренней.
– Спасибо, что взял его с собой, но… – На мгновение ее взгляд скользит по мне, затем она снова смотрит в окно. – Тебе следовало оставить его в Бразании. У меня не будет возможности покинуть двор.
– Почему? Ты не пленница, но…
Я прерываюсь, потому что мне невыносимо говорить правду. Невеста короля. Будущая королева. Все должны на нее посмотреть. Все должны хоть раз в жизни увидеть ее улыбку.
– Я не могу выйти, – бормочет она, обнимая руками колени. – Небольшая вылазка в розарий сегодня уже довела меня до предела. – Выражение ее лица мрачнеет. – Ты знаешь, что Эсмонд… – Она неуверенно смотрит на меня. – Что здесь, в замке, есть женщины, которые…
– …его любовницы? – помогаю я ей. – Да. Ты с ними встречалась?
Она жует нижнюю губу.
– Сколько их?
Я уклончиво пожимаю плечами.
– Это… нормально?
– Что ты имеешь в виду?
Она ерзает на месте, будто ей нужно подобрать правильные слова.
– Что у него есть любовницы и что он, возможно, оставит их и после свадьбы. У моего отца никогда их не было – или, по крайней мере, я об этом не знаю. Никогда не слышала, чтобы кто-то так открыто заявлял о таком… Конечно, при фрискийском дворе тоже есть тайные любовные связи, но нет… любовниц. И никаких незаконнорожденных детей, резвящихся в розовом саду.
– Ах, значит, ты с ними уже тоже столкнулась, – бормочу я.
– Дети ничего не могут с этим поделать, но матери… – Она кривит рот. – Они обращались со мной так, будто это я должна перед ними преклоняться. Будто я стою не больше, чем грязь под их ботинками. Разрушительница их идеального мира. – Она решительно качает головой. – Я не просила выдавать меня замуж за Эсмонда, но надеялась, что он будет относиться ко мне с той нежностью, о которой писал. Что он хотя бы сможет заставить меня чувствовать, что мне здесь рады и это мой дом. – Она прислоняется лбом к оконному стеклу. – Но я пленница.
Как бы мне хотелось встать, крепко обнять ее и дать поддержку, в которой она сейчас нуждается. Но я должен помнить, где мое место: не рядом, а за ней, как ее рыцаря и защитника, если она позволит. Ни больше, ни меньше.
– Не знаю, как с этим обстоит дело в других странах, – признаюсь я, – но у отца Эсмонда тоже были любовницы. Так что для людей здесь это совершенно нормально. Тем не менее у тебя должен быть более высокий статус, чем у любой из них. Я передам Эсмонду, чтобы он обратился к совести своих любовниц.
– Нет, – быстро говорит она. – Я не… это имела в виду. У меня нет чувств к Эсмонду. Так что мне все равно, если и со сколькими женщинами он занимается… без разницы чем, лишь бы он не трогал меня. Я не прошу их пресмыкаться передо мной, но хочу уважения, которого заслуживаю, если уж мне придется с ними жить под одной крышей.
Мне трудно и дальше ее внимательно слушать. Ей нет дела до Эсмонда. С моей души падает огромный камень.
Движением подбородка она указывает на стопку писем на столе.
– Я попросила родителей разорвать помолвку и забрать меня домой.
Камня больше нет, но теперь страх вонзает свои ледяные когти в мое сердце. Она возвращается во Фриску.
Возвращается на родину. Так далеко, что я никогда больше ее не увижу.
– Я не могу, – говорит Давина, когда я не могу выдавить из себя ни звука, – выйти замуж за человека, к которому у меня нет абсолютно никаких чувств. Даже дружеских. И я никогда не смогу отдать свое сердце нескольким людям, как это делает Эсмонд. Не знаю, любит ли он своих любовниц, но они достаточно важны ему, чтобы им было позволено здесь жить.
– Я бы тоже не смог, – хрипло признаюсь я.
Между нами столько всего, но никто из нас не осмеливается произнести и слова вслух.
– Мой отец против этого, – наконец говорит Давина. – Против расторжения помолвки, я имею в виду. Он хочет, чтобы я терпела и извлекла из этого максимум пользы.
– Почему? – спрашиваю я.
Она кладет подбородок на колени.
– Фриске нужен союз с Огненным королевством, и наоборот. Я – цена этого союза. Объединение двух королевских династий должно продемонстрировать единую силу в борьбе с земельцами. Те еще не заходили так далеко, чтобы добраться до Фриски, но это лишь вопрос времени. Кажется, вы сражаетесь с ними уже целую вечность.
– Ты не приз, Ви… Эйра.
Она улыбается.
– Можно Ви. Пожалуйста, продолжай называть меня так.
– С удовольствием, когда мы будем наедине.
– Я предложила сражаться самим. – Она вытягивает руку. Маленькие льдинки мерцают на кончиках ее пальцев. – Теперь, когда моя сила пробудилась, я могу быть полезной. И когда земельцы будут побеждены, я смогу…
Ее взгляд на мгновение устремляется ко мне, прежде чем она сжимает кулак, заставив магию исчезнуть.