"2013" (СИ)
— Я бы и без тебя закончила.
— Я не хочу с этим торопиться. Правда!
— Ну, пожила бы маленько. Убивать тебя никто не собирается.
— Да кто его знает…
И при этом я его любила. Ага.
Меня, как обычно, раздирали противоречивые чувства.
То я его любила, то не понимала, как вообще в этой ситуации можно кого — либо любить…. Противоречивый я товарищ.
Однако жизнь продолжала идти своим путем.
Мама отдыхала после очередного покраса, а я проводила время у компьютера.
— Осталась самая малость — закончить комнату, — заметила мама.
— Дык ты и так почти что закончила. Ты же ведь всю комнату покрасила? Или еще осталось?
— Да. Угол там остался.
— Ну вот. Еще немножко, и закончим.
Хотя я уже могла спать в своей комнате.
Но пока там пахло краской, я по — прежнему спала на полу, в зале. Рядом с маминым диваном.
— Настюха! Выходи! — позвали меня со двора.
Я нехотя подошла к окну.
Во дворе по — прежнему царила адская жара.
Под моими окнами стояла Андрюшкина.
— Выходи! Сейчас Соня выйдет!
— Сейчас.
Но и проводить время в четырех стенах тоже не особо хотелось.
К тому времени я получила уведомление, что Сергей Ловушкин принял мой запрос стать его другом.
И еще больше: предложил поставить семейное положение.
Такого хода я не ожидала.
И с радостью подтвердила, что мы встречаемся.
Хотя для чего всем в Интернете об этом знать? Видимо, для Сергея эта тема очень важная.
Я вышла во двор в своем привычном комбинезоне.
— Насть, давай я тебе денег дам, — сказал мне сегодня утром Сергей. — Ты ходишь в одном и том же! У тебя что, совсем нет вещей?
— Есть. Просто мне в нем удобно. И он мне нравится!
— Ну, там шортики какие — нибудь… Маечка или футболка… У тебя нет что — то наподобии этого? — он кивнул на мой комбинезон.
— Я люблю ходить в одном и том же! Считай, что девушка у тебя та еще зануда.
— Ой не надо тут! Так и скажи, что денег на одежду у вас нет! На вот, возьми. — Сергей достал из кошелька пару голубых купюр и протянул их мне.
Я хотела отказаться, но поняла, что его не переубедить.
Наши сидели на лавочке напротив подъезда, на пригорке.
— Привет.
— Привет, — Валя снова ушла в свои размышления и сидела с каменным лицом.
Из ее большой прямоугольной черной колонки громко играла музыка.
Как — то раз я ей давала свою флэшку послушать.
Всю свою музыку я раньше записывала на флэшки и диски. На тот момент у меня не было Интернета.
Мне его подключили только в восемнадцать.
В общем, она послушала, и на следующий день отдала мне ее обратно.
— Мне не понравилось. Какую — то шарманку слушаешь.
Меня это очень сильно задело.
Да, я слушала, в основном, зарубежную музыку, и каждый раз обижалась, выслушивая очередное мнение, какую нудятину я слушаю.
Но как говорится, на вкус и цвет товарищей нет.
И сейчас Валька слушала на всю громкость “Олину попу”.
Соня жутко смущалась, стоило ее подружке врубить эту песню на всю ивановскую.
— Я когда ее слушаю, мне становится жутко неловко!.. — она покраснела и закрыла лицо руками, громко смеясь. — Такой стыд…
А сама совсем недавно рассказывала:
— У нас в Бердске есть такое фаер — шоу. Только пускают туда тех, кому уже исполнилось восемнадцать. Так большинство моих друзей подделали паспорт, чтобы там поучаствовать. Достаточно просто поменять цифру в годе рождения, и все.
И при этом рассказывала об этом с полным спокойствием.
Хотя на самом деле здесь нет ничего такого… страшного.
— Соня еще не вышла? — поинтересовалась я у Вальки.
Та помотала головой.
Зато другие уже вышли.
Лиза Халус и Леша Трясейкин с самого начала своей так называемой дружбы не очень — то друг к другу относились.
Последний постоянно задирал Лизку, в своей привычной выпендрежной манере.
Вот и сегодня.
Когда Соня уже вышла.
Лешка где — то неподалеку отыскал валяющееся стекло от обычных очков.
— Смотрите, я гинеколог…
Вставил его себе в глаз и в насмешливой форме подошел к Лизавете:
— Лизун, покажите Ваш писун.
Халус, соответственно, разозлилась и пнула его по ноге.
Ее очень сильно обижали такие “подкаты”.
Хотя она была очень сильно худая. Такое ощущение, как будто девочку в семье никто не кормил.
— У меня папа высокий и худой. Я в него пошла.
Как раз — таки у ее отца и была такая необычная фамилия.
Когда Лиза была еще совсем маленькой, ее отец был бизнесменом.
Но после его посадили в тюрьму, где он и сломался. Вышел на свободу и начал пить. И при этом дома не жил. Постоянно где — то бомжевал.
Мама Лизы тоже переживала из — за расставания со своим мужем.
Может быть, именно по этой причине она начала выпивать.
— Давайте сыграем в дочки — матери, — неожиданно предложила Соня. — Валя будет нашей мамой, Леша папой. Я старшая дочь, а Викуся… — она взглядом отыскала маленькую восьмилетнюю девочку, — будет самой младшей. Настя будет нашей тетей, а все остальные будут наши друзья.
Я хмыкнула.
Неплохой план.
— Ты водишь! — Соня слегка ударила Серегу Печененко и побежала вниз, по пригорку.
Гоп — компания раздала громкие звуки и побежали следом за ней.
Я немедля побежала за ними.
Да, в свои девятнадцать я вела себя как маленький взбалмошный ребенок.
Мне хотелось прыгать, бегать, кричать и напрочь забыть о своем возрасте.
Да, мне неоднократно делали замечание, что так себя не ведут.
Что нужно наконец — то стать взрослой, ответственной и не играться с маленькими детьми.
— Замуж тебе пора, — заметила баба Рая, соседка со второго подъезда. Она ходила, опираясь на палочку, и иногда подсаживалась к моим соседкам.
Я как раз пробегала мимо них.
Бабушки между собой что — то очень громко обсуждали.
Пришлось притормозить.
— У нее уже и жених есть, — засмеялась баба Люда.
И что?!
— А он знает, что ты себя так ведешь?
— А какая ему разница? В постели — то мы все одинаковые… — фыркнула я.
Все эти разговоры о замужестве иногда меня очень сильно выбешивали.
— В постели… — тоже фыркнула баба Люда. — В постели — то конечно, а в жизни все по — другому. Эх, молодежь… Я вот только — только закончила школу и сразу же пошла работать. А потом вышла замуж за своего одноклассника. Раньше все было по — человечески, а сейчас… эйх… — она отмахнулась.
— Сейчас молодежь не хочет семьи создавать. Все сейчас свободные, независимые. Вот если бы ты вышла замуж, то сразу бы вылечилась! — заметила баба Рая. — Просто бы не нашлось времени болеть. Я вот только встану утром, и начинается. Ребенка в садик, потом на работу. Домой прихожу, убираюсь, стираю, кушать готовлю. Не было времени на всякие глупости…
— А вас не смущает, что моему жениху почти сорок?
Бабушки развели руками.
— Главное, чтобы человек был хороший…
Я не выдержала, отмахнулась и побежала дальше.
Надоели эти разговоры о семейном счастье!
— Зайди домой, — позвонила мне на телефон мама.
Мы как раз забежали в подъезд и тупо долбились об двери, громко смеясь.
Пришлось подняться.
— Что случилось? — я была обеспокоена.
— Посиди дома.
— А в чем дело — то?!
— Насть, прекращай бегать по всему двору и орать. А если будешь и дальше так себя вести, все расскажу твоему Сергею! Нельзя же так, ну. Тебе девятнадцать. Надо вести себя посерьезней. Ты же не будешь бегать и орать у Сергея, верно?
— Если приспичит, буду!
— Ой, Настька… Беда с тобой…
3
На следующий день мне все же удалось вырваться на свободу.
Весь вечер я провела дома, за компьютером.
— Ваша дочь слишком много сидит за компьютером, — заметила однажды Татьяна Ивановна. — Сидячий образ жизни очень плохо влияет на течение болезни. Вы не пробовали ей найти какое — нибудь занятие? Ничем хорошим для нее это не закончится.