"2013" (СИ)

Или, может, там льет как из ведра: погода в Кемерово и в моем городе иногда отличается.
Сергея, кстати, тоже не было на горизонте. Обиделся чувак.
Хотя с другой стороны здесь его мама. Какими бы ни были между нами отношения — или их нет вообще, — мать должна стоять на первом месте.
Эх, не понять мне этих мужчин…
Да, я очень сильно расстроилась. Хотя причины, на самом деле, не было. С мамой же ничего не случилось.
Ничего. Приедет завтра. Или в воскресенье. Или в какой — нибудь другой день. Неважно! Просто меня она тут никогда не оставит, несмотря на наши непростые отношения.
Чтобы совсем не раскиснуть, решила разложить карты и посмотреть, что же меня ждет на следующей неделе.
Время уже шло к вечеру, врачи ушли домой, и в отделении стало тихо.
Больные сидели по палатам или же смотрели телевизор в коридоре — тут он тоже имелся.
В любом случае, меня никто не потревожит.
Я молча перетасовала колоду и выложила небольшой расклад. Под сердцем, на сердце, что было, что есть и что будет. Что в ногах. Чем сердце успокоится. Типичный цыганский расклад, ничего сложного.
Ага. Мама все — таки приедет. На следующей неделе! Это хорошо. Это успокаивает. Хм… Червовый король признается в своих чувствах? Девятка червей рядом. Да ладно?! Неужели?
Неожиданное свидание… Еще кто — то появится на горизонте? Подарок… Что — то необычное намечается на горизонте. Хм. Ладно. Доживем — увидим. Но все равно это странно.
Новая неделя наступила неожиданно.
Кажется, что время тянется, словно струна. Ты думаешь, что сегодня еще суббота или воскресенье. А, оказывается, уже вторник!
Такое — то число… Даже на это не обращаешь внимания!
Понедельник снова прошел без каких — либо потрясений. Дни в больнице проходили как по расписанию: завтрак, прием лекарств, работа, прогулка, обед, отдых, прогулка, ужин, прием лекарств и сон.
Со времен моего прошлого лечения почти ничего не изменилось: все шло по — старому, разве что медработники менялись. Одни приходили, другие наоборот уходили. На пенсию, меняли место работы.
В общем, жизнь как есть, без особых прикрас.
Во вторник на дневную смену пришла Елена Владимировна. Брр, сама дьявол!
Эта медсестра, почти ровесница моей старшей сестры (Ане сейчас как раз исполнилось тридцать семь), с мелированными волосами, худая как щепка, озлобленная на весь мир.
Это было заметно по ее поступкам: с больными она себя вела отвратительно.
Это даже строгостью нельзя назвать!
Могла наорать, при особом желании дать пенделя, привязать или даже спустить на первый этаж. Для нее пациенты психбольницы были лентяи, симулянты, алкаши, наркоманы и неудачники.
Елена Владимировна могла не дать необходимого лекарства, посчитав, что пациент симулирует. Только ради чего? Ради какой — то волшебной таблеточки?
Хотя у нее самой на тот момент была дочь в подростковом возрасте.
Как говорится, Сатану ничто не сможет остановить…
Больные, прознав о возвращении Елены Владимировны из отпуска, тут же стали тихими и послушными. Никто лишний месяц провести в психиатрической больнице не желал. А такое вполне могло быть!
Меня разбудили громкие крики Елены Владимировны.
— Шестнадцатое отделение, встаем! — пронзительный голос разнесся эхом по коридорам, словно сирена. — Мельникова, подъем! — она, как назло, влетела в мою палату и сорвала с меня одеяло. — Поднимаемся, живо! Иначе все пойдете на первый этаж!
Напугала…
Но спорить не стала: кое — как приподнялась с кровати и поплелась в ванную, прихватив банное полотенце.
Мама мне оставила еще одно. Руки вытирать. Так что, его я оставила на спинке.
Попутно забыв про выстиранные трусы на батарее…
— Встаем, встаем! Поднимаем свои нажратые задницы! — продолжала орать Елена Владимировна. — Если врач увидит кого — нибудь спящим, то все пойдут на первый этаж!
Больные кое — как встали со своих постель, не желая нарываться на неприятности.
Ближе к завтраку пациенты собрались у дверей столовой.
Елена Владимировна демонстративно закрыла столовую на ключ и орала уже там, на дежурных.
 
— Вот уж счастье привалило… — пробормотала Альбина.
— Альбинка! — двери резко распахнулись.
Моя подруга тут же вздрогнула.
— Иди сюда. Твои вообще не справляются! — Елена Владимировна затащила ее внутрь.
— И сколько нам еще терпеть? — начали возмущаться больные.
— Да тише вы! Еще услышит…
В общем, завтрак прошел в довольно напряженной обстановке. Потом раздали лекарства, накормили полдником и выгнали на очередную прогулку.
На улице уже вовсю светило солнце.
Мимо проходили больные вместе с санитарками, посетители, врачи, работники из других отделений.
Мысленно я молилась, чтобы мама приехала именно сегодня. Я очень сильно по ней соскучилась.
По привычке ушла в свою беседку и осталась наедине со своим внутренним монологом.
— Привет.
Я вздрогнула от неожиданности: знакомый грубоватый голос прозвучал над моей головой как раскат грома среди ночи.
Вот уж никак не ожидала прихода Сергея! Я уж подумала, что этот товарищ больше не придет, заполучив жесткий отказ. Хотя он просто невольно дотронулся до меня и, соответственно, получил пинка под зад.
Неужели у человека нет понятий личных границ? Его так и тянет лишний раз меня потискать.
— Ты прости мое недостойное поведение. Я действительно немного поехал головой и решил тебя немного… эм… потискать.
Сергей по привычке сел рядом. Он заметил мое возмущение и продолжил оправдываться:
— Ты такая маленькая… Невозможно удержаться…
— Руки! — грубо отреагировала я, когда незадачливый ухажер слегка коснулся моей щеки.
— Ты сегодня не в настроении. Что — то случилось?
— Зачем ты пришел?
— Соскучился. Имею право.
— Нет. Не имеешь. Уходи!
— Почему я должен уходить? — спокойно ответил Сергей. — Ты успокойся. Тебя никто насиловать не собирается. Я пришел серьезно поговорить. У меня есть что сказать… — тут он растерялся.
Я приподняла от недоумения бровь.
На вид огромный грубоватый бугай, а ведет себя как подросток! Или же он влюблен? Тогда хрен редьки не слаще!
— Ладно… — мысленно я пожалела несчастного парня, и решила сменить гнев на милость, понизив тон. Все равно ругаться в этом месте не стоит. Тем более Елена Владимировна пристально посматривала в нашу сторону. Так что лучше не наживать себе всяческих проблем. — Прости. Но я действительно не люблю, когда касаются моего тела. У меня гены… не очень хорошие.
— Не понял. — Сергей приподнял бровь. — Причем здесь гены?
— Когда человек до меня дотрагивается, я начинаю возбуждаться. Ну… в этом плане… — я очень сильно смутилась и покраснела, понимая, что несу откровенную дичь. — Я не знаю, как это еще объяснить!.. — я развела руками, чувствуя беспомощность.
В тот день, когда Сергей до меня дотронулся, я действительно почувствовала легкое возбуждение. И начала корить себя за это. Поэтому так агрессивно отреагировала на простое прикосновение.
Не обязательно бы оно привело к сексу, но подобное просто повергло меня в ступор.
— О, так тебя возбудили мои объятия? Нихрена себе. И, если бы не психбольница, ты бы отдалась мне? Вот так, запросто? — Сергей явно на что — то намекал, и это еще больше вторгало меня в замешательство.
Блин, чувак, почему ты прямо не скажешь, что ты хочешь?!
— Я делаю для себя определенные выводы…
— Ты не подумай, что я легкодоступная! Хотя да, я та еще бл…дь, отрицать не стану, но я не хочу с тобой спать! По крайней мере пока… Ты только не обижайся, хорошо? Я не хочу тебя задеть, но спать на четвертом свидании это как — то… Ну, неправильно, что ли…
 
— Как раз таки на четвертом свидании начинают заниматься сексом. Вот если бы ты трахнулась со мной на первом свидании, то я бы принял тебя за легкодоступную. А в остальном случае это вполне нормально. Или ты считаешь секс до свадьбы тяжким грехом? Ты что, в позапрошлом веке родилась?