Богиня тьмы (СИ)

— Главное, что они не знают, где мы прячемся, — шепнул демон и несильно сжал мои пальцы. — Стоит вначале разобраться с пророчеством. Но и оно ведет нас к небесной цитадели, ведь все наследие жрецов хранится там.
— Раз уж ты завел об этом речь… — протянула неуверенно. — Мы могли бы слетать в Мортемтер? Я хочу кое-что проверить.
Вместо ответа Кай немного отстранился, сжал мои плечи — несильно, но заставив посмотреть на него — и сощурился, будто в попытке уличить меня во лжи. Я не сомневалась, что он видит меня насквозь. В синих глазах плескалось недоверие, но такое, о котором он готов забыть в любую секунду.
Кажется, Кай решил не терзать меня столь пристальным вниманием, и спустя мгновение черты его лица разгладились, он улыбнулся — мягко, искренне, что совсем не вязалось с его сутью.
— Только скажи, Ливия, — начал он тихо и аккуратным движением заправил за ухо выбившуюся прядь моих волос, — и я прямо сейчас поведу демонов на цитадель. Но не ради того чтобы уничтожить источник. Я только хочу, чтобы ты не винила себя во всех злодеяниях Халы и начала жить. По-настоящему.
— Ты правда сделаешь это? — выдохнула едва слышно, не в силах отвести взгляд от невозмутимого лица.
И пусть после признания он раскрылся передо мной, обнажил свое сердце, но он по-прежнему противился всем чувствам, превращающим его в слабого демона. Может, это и говорит о том, что его чувства вовсе не последствия связи? Но тогда я не знаю — насколько искренна с ним я.
— Почему? — озвучила терзающий вопрос. — Почему ты готов пойти на это?
Кай улыбнулся. Пальцы его скользнули к шее, затем к щеке, огладили обветренную кожу. Наклонившись, он оставил легкий поцелуй на моем лбу, а после прижал к груди и выдохнул — как-то чересчур тяжело, словно все это время не показывал волнения, а сейчас, избежав моего взгляда, поддался ему. Сердце забилось торопливо, перегоняя по венам кровь. Отстраниться не смогла, лишь прикрыла веки и обвила подрагивающими руками его торс.
— Хочешь, чтобы я повторил это? — наконец шепнул Кай. Горячее дыхание обожгло ухо. — Буду противиться, но не устану повторять. — Он замолк на мгновение, и я почувствовала, как он судорожно сглотнул. — Ты равная мне во всем, Ливия. Только ты можешь сидеть на троне рядом с моим. Никогда не будешь в стороне, никогда не будешь предназначена лишь для утех и воспитания детей. Моя королева.
Дыхание перехватило. Всего на жалкий миг израненное сердце замерло, а после заметалось в грудной клетке, норовя вырваться наружу. Не находя нужных слов, я прижалась к нему теснее, уткнулась носом в плечо, пытаясь избавиться от волнующего чувства, приносившего удовольствие и боль одновременно. Я знала, что он и сейчас ждал моего ответа. Ждал молча и терпеливо, поглаживая меня по спутанным распущенным волосам, касаясь ран на спине, отчего каждый раз все замирало внутри, и терялся всякий проблеск решимости.
Но я была не готова признаться ему. Теперь не готова. В душе ютилось желание оставить и его, и сестру, и друзей — только ради их безопасности — и затмило собой зов сердца, кричащего об обратном.
— Пойдем ужинать, — прервал затянувшееся молчание Кай. — Ночью отдохнешь, а утром слетаем в Мортемтер.
  
Глава 8. Пугающая неопределенность
 
Смутное понимание того, насколько тяжело демонам терзаться ожиданием, надеждой, что их дети когда-нибудь смогут выйти из пещер, не опасаясь быть убитыми, не давало мне сосредоточиться на еде. Аппетита не было, несмотря на царящее в пещере спокойствие. Детишки, среди которых выделялась светловолосая Нелли, весело смеялись и гонялись за игривым Румико. Демоны и бывшие охотники, расположившись у потушенного костра под низким сводом, вели себя непринужденно, и только их взгляды, обращенные к королю и ненадолго задерживающиеся на мне, предательски выдавали их любопытство.
Но казалось, что Кая это совершенно не волновало. Он вел себя так, будто уже давно привык к чрезмерному вниманию подданных. Сидя рядом со мной на широком бревне, он вцепился обеими руками в небольшой кусок мяса и впился в него зубами, как ненасытный дикий зверь. Такой зрелищный голод с его стороны не заставил меня начать трапезу, и я отложила толстую кору дерева, на которой лежал неаккуратно отрезанный, жареный кусочек кабанины, так мной и не тронутый.
 
Несмотря на сырость, это место было поистине красивым. Мириады неподвижных светлячков покрыли свод, освещая лица демонов и бросая голубое и лиловое сияние на скалистые стены, покрытые многолетним мхом. Меж камней, журча, текла вода, образуя тоненький ручеек, вдоль которого цвели лазурные цветы. В спертом воздухе, пропитавшимся сладким ароматом растений и жареного мяса, витала чарующая таинственность; а слабый ветер, забравшийся сюда, мягко убаюкивал своим звучанием, нес устало песню, слабо завывая и подхватывая смех детишек.
Я и не заметила, как прикрыла в наслаждении глаза. Мысли вяло ворочались в голове, но ни одна из них не обретала четкость, позволяя насладиться тихим вечером. Я чувствовала себя ужасно неуютно в кругу осуждающих меня демонов, и в то же время мне было спокойно. Спокойно из-за ощущения тепла Кая, его твердого плеча, чуть касающегося моего, дающего представление об опоре, которая, как мне казалось, всегда будет со мной. Ведь слова короля означали именно это? То, что он всегда будет рядом?..
Этот вопрос, как и множество других, увяз в пустоте, когда на мое плечо опустилась теплая ладонь сестры. Слегка обернувшись, я взглянула на нее и не нашла что сказать. Усталое лицо Далии озарила мягкая улыбка. Уголки ее рта едва заметно подрагивали, словно она с большим трудом заставляла себя улыбаться, а в небесно-голубых глазах застыл какой-то вопрос, который Ли поспешила скрыть от меня, задав совершенно иной:
— Ты в порядке?
Кивнув, поспешила спросить:
— А Калеб?
Далия тихо вздохнула и вместо каких-либо слов посмотрела в глубь пещеры. Из-за угла вышел Лориэн, крепко держа Калеба и помогая ему идти. Вид у бывшего рыцаря был болезненный; казалось, каждый шаг отдавался болью в его ногах, оттого, похоже, он и хмурился. Рука, опирающаяся на плечо Лори, покраснела от напряжения, вены вздулись, но, вопреки тяжелому состоянию, Калеб продолжал идти, сжимая зубы с такой силой, что на его небритых скулах вздувались и опадали желваки.
Как только они остановились возле нас, Кай сразу поднялся, и я заметила, что его спокойный взгляд встретился с недовольным взглядом Калеба. В льдисто-голубых глазах сверкали молнии, в то время как в глазах короля, за толстой штормовой синевой, таилось холодное безразличие.
— Ты убил его, — мучаясь от боли, выдохнул Калеб не своим, а низким, чуть хриплым голосом.
По коже деранул мороз, все мышцы напряглись от страха и странного, ужасающего предвкушения. Хоть и фраза мужчины прозвучала тихо, я была уверена, что его услышали все демоны; многие отвлеклись от своих дел и повернули головы в нашу сторону. Мы с Далией незаметно переглянулись. Она, как и Лориэн, не поняла обвинения Калеба.
— Ты убил командира, — прошипел он, подавшись вперед. — Я видел его истерзанное тело. Все свитки… Ты забрал их? И там, в коридоре… Это же был ты! Отвечай, Кайлан! — оттолкнув руку Лори, мужчина сорвался на крик и, сжав кулаки, шагнул к королю. — Я не знаю никого, кто ненавидел бы Совет так сильно, как ты! Ты истерзал его, как и остальных рыцарей!
— Я не убивал его, — холодно отрезал Кай. Его внешнее спокойствие балансировало на тонкой грани с внутренним напряжением. Кажется, не выдержав, такого жуткого давления, он обвел быстрым взглядом всех демонов, а затем шагнул к Калебу, вновь воззрившись на него уже пустыми, как у мертвеца, глазами. — Можешь посмотреть, — тихо сказал он, резко схватив Калеба за локоть. — Мне нечего скрывать.
 
Смуглое лицо бывшего рыцаря вытянулось в удивлении, но он не вымолвил ни слова. На пару мгновений в пещере воцарилась тишина. Мужчины пристально смотрели друг другу в глаза, никто не решался прервать это тягостное безмолвие, и даже детишки вместе с Нелли и Румико, замерев у ручейка, затихли и с горящими любопытством взорами посмотрели на короля.