Песнь Отмеченной (СИ)

Ее кожа покалывала. Возможно появлялись и лопали волдыри, из-за жара было невозможным определить то, что на самом деле с ней происходит, и та же самая жара заставила ее поверить, что покалывание могло быть ее магией, и что она все еще могла каким-то образом защитить ее и этого мальчика, если бы она могла просто дотянуться до него.
Этой безумной веры было достаточно, чтобы она перепрыгнула через упавший дверной косяк и все балки, которые он повалились вместе с ним. Поднявшееся от всего этого пламя каким-то образом не зацепило ни штаны, ни сапоги, и она неуклюже приземлилась на другой бок, но удержала равновесие.
И там на полу лежал мальчик, свернувшись калачиком, без сознания.
Она взяла его на руки и продолжила движение.
Она не знала, куда идет. Дым клубился гуще, чем когда-либо. Казалось, он направлялся к чему-то справа от них. Ее ошеломленный разум решил проследить за этим движением, и вскоре она уловила отблеск темно-синего неба через то, что она приняла за далекое окно. Ее глаза были такими же сухими, как горло, и ей отчаянно хотелось закрыть их.
Но она не собиралась упускать из виду это голубое пятно.
Она следовала за ним, как за последней каплей воды в пустыне.
А затем, прежде, чем она даже осознала, что делает, она прыгнула через низкое отверстие и вылетела из ада так же безрассудно, как и ворвалась в него.
Она, спотыкаясь, встала на ноги и сделала несколько десятков шагов или около того, прежде чем усталость одолела ее, и она снова потеряла равновесие. Она перекатилась на землю, все еще крепко прижимая ребенка к себе и пытаясь смягчить его падение. Как только они оказались на колючей траве, она обвилась вокруг него и продолжала пытаться заслонить его от дыма, который волнами накатывал на них. Ветер развевал угольки, по двору распространялись маленькие костры, прожигая дорожки, которые подходили в опасной близости к тому месту, где скорчилась Касия.
Она знала, что ей нужно встать, чтобы добраться до более безопасного места.
Но она не могла двигаться.
Она пыталась выдавить из пересохшего горла крик о помощи, когда самый большой из окружавших их огней внезапно расступился. Движение было неестественным, поэтому она не удивилась, увидев, спустя мгновение, Зева, идущего сквозь раздвинутое пламя. Он забрал у нее мальчика, пока она с трудом вставала на четвереньки. Лорент оказался рядом с ней через секунду после этого, заключил ее в свои объятия и понес прочь от горящего дома.
Они оставили ее и того мальчика на вершине отдаленного холма, а потом вернулись, чтобы помочь потушить огонь.
Теперь этот горящий дом казался очень далеким.
Город был охвачен хаосом.
Сверчки застрекотали, как будто ничего не произошло. Ветер дул ей в щеку освежающе прохладно. Луна становилась все смелее на фоне темнеющего неба, и Кас смотрела на нее до тех пор, пока не перестала держать глаза открытыми, а затем она потеряла сознание, преследуемая во тьме видениями танцующих языков пламени.
Глава 26
С МОМЕНТА ПОЖАРА прошло два дня, и Кас провела большую часть этого времени запертая в своей комнате, заявив, что ее нужно оставить в покое, чтобы она полностью восстановилась.
Это утверждение было правдой лишь отчасти.
Ей должны были понадобиться дни, чтобы прийти в себя. Нормальному человеку понадобились бы дни, чтобы восстановиться.
Но она постепенно смирилась с тем, что никоим образом не была нормальной.
Она едва замечала затяжные последствия дыма, который вдыхала. У нее не было обычных ожогов, которые она должна была получить после прохождения через пламя. Ее кожа оставалась гладкой и без волдырей благодаря той потусторонней защите, которой она, казалось, обладала.
У мальчика, которого она вытащила из того горящего дома, такого щита не было.
На его лице и шее навсегда останутся отпечатки той ночи, и теперь образ его красной и шелушащейся кожи навсегда отпечатается в сознании Касии. Она только мельком увидела его перед тем, как ее увели обратно во дворец, но это заставило ее подумать об ожогах на лице Даркхэнда. О пожарах, которые он пережил, и обо всех разрушениях, которые он причинил за годы, прошедшие с тех пор, как пострадал от них.
 
Она не понимала, почему у нее есть защита от таких вещей.
Она не понимала, почему у нее есть магия, которая может поджечь целые дома.
Все, что она знала, это то, что она чувствовала себя ходячей катастрофой, ожидающей своего часа, поэтому ей лучше оставаться запертой в своей комнате.
Насколько она знала, никто не сказал Варену о последней катастрофе, которую она вызвала. Или, что более вероятно, никому не удалось точно доказать, что Касия была той, кто поджег этот дом. Место происшествия было крайне хаотичным. Хорошо это или плохо, но детали того, что именно произошло, казалось, были утеряны. А даже если бы и не были, король-император, со своей стороны, похоже, не беспокоился о ней; его больше беспокоило значительное количество солдат, которых он потерял из-за этих пустотных лучников.
Так она проводила целые дни в своей комнате, незамеченной. Находясь в относительной безопасности за стенами этой комнаты, она то впадала в оцепенение, то выходила из него, так и не засыпая окончательно. Но в моменты, когда она приближалась к сну, к ней возвращались видения Солатис. На этот раз не было волка, который противостоял верховной богине. Не было теней.
Только золотая богиня Солнца смотрела на нее, выжидающе и молча.
Кас была на грани того, чтобы погрузиться в очередной из этих светлых грез, когда услышала стук в дверь. Неохотно она сползла с кровати и пересекла комнату.
— Кто там? — позвала она.
Нет ответа.
Закусив губу, она открыла дверь.
В серо-белой мгле Сильверфут проскользнул внутрь и устроился поудобнее на пуфике с атласной отделкой. Кас вздохнула в его сторону, прежде чем повернуться к двоим, которые прибыли с ним, — Рее и Нессе.
— Я все еще отдыхала, — сообщила она им.
— Лгунья, — сказала Рея.
Несса застенчиво улыбнулась. Внезапно воздух стал теплее, и Кас узнала магию рода Пернатых. Она старалась не попасть под ее чары, но не поддаться было трудно; ощущение было схожим с выходом на улицу летним вечером, в такой ароматный воздух, который заставлял на мгновение забыть о своих проблемах.
— В конце концов ты должна выйти из этой комнаты, — продолжила Рея. — И мы все знаем, что ты в порядке. Ты просто прячешься от нас.
— Я подожгла дом и чуть не сожгла несколько человек заживо, — прямо сказала Кас. — Я не в порядке.
— Я имела в виду физически, — нахмурившись, сказала Рея. — А остальное не исправить, пролежав весь день в постели.
— Ты уверена? Это очень удобная кровать, — сказала Кас, пожав плечами.
Рея поджала губы.
— Ты допустила ошибку, вот и все, — мягко сказала Несса.
— Это было в пылу битвы, — добавила Рея, — и твоя магия ускользнула от тебя. Это случается даже с людьми, которые годами владеют магией. Ты знаешь, сколько раз Зев случайно что-то поджигал? Когда мы были детьми, нам бесчисленное количество раз приходилось спать без одеял, потому что этот идиот поджигал их во сне ночью.
— И ты спасла гораздо больше людей, чем навредила, — настаивала Несса.
Кас не стала спорить. Отчасти потому, что это было бессмысленно — они были такими же упрямыми, как и она, а она была в меньшинстве, но также и потому, что в воздухе между ними все еще витала магия рода Пернатых, заставляя ее чувствовать себя сонной и глупой.
— Если я вскоре соглашусь присоединиться к вам всем за ужином, вы пока оставите меня в покое? — она спросила.
Несса и Рея на мгновение задумались, прежде чем кивнуть.
— Один час? — предложила Несса. — Мы можем встретиться в банкетном зале, ближайшем к тронному залу.
Кас согласилась и выгнала Сильверфута из комнаты, помахала им троим на прощание, а затем закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.