Песнь Отмеченной (СИ)

Спасителем.
Это слово странно на нее подействовало. Она поерзала, словно могла перераспределить свой вес и почувствовать себя легче.
Она всего лишь пыталась спасти Асру; она не знала точно, когда планы поменялись, но теперь ей пришло в голову, что уже ничего не изменить. Это была неприятная, пугающая мысль. Но она заставила себя перестать ерзать и притвориться, что все это ее устраивает.
Она не собиралась показывать этому могущественному человеку своих сомнений.
Потому что уже решила, что доведет дело до конца, несмотря на свои страхи, как выполняла многие миссии до этого. Насколько кто-либо еще в этом дворце мог знать, она была бесстрашна, со стальным сердцем и решимостью, которая не ослабнет, даже если ей выпадет встретиться лицом к лицу с самими богами.
Она с улыбкой подняла бокал, полный горького вина.
— Тогда за спасение империи, — сказала она.
Глава 13
ЧАС СПУСТЯ Кас оставила короля-императора заниматься исследованиями и размышлениями и направилась в свою комнату для гостей. Сопровождающие ее не дождались. Она настояла на том, что сможет найти дорогу обратно в свою комнату самостоятельно, и, возможно, чтобы продемонстрировать доверие между ними, Варен не настаивал на вызове еще одного стража, чтобы убедиться, что она не собьется с этого пути.
Она достаточно легко нашла дорогу, и когда она прибыла, за пределами этой комнаты больше не было стражей. Внутри также не было слуг, хотя некоторые из них явно заходили, пока ее не было; на массивной кровати лежала новая одежда, а также серебряный поднос с фруктами и сыром, слоеным пирожным и нежным шоколадом.
Кас переоделась в чистую ночную рубашку, которую вытащила из только что доставленной одежды. Затем села на край кровати, рассеянно грызя оставленную для нее еду. Она потеряла счет времени, а ее мысли беспокойно метались. На этот раз она позволила этим мыслям мчаться, потому что единственное, что было хуже, чем тревога, полностью захватившая ее, была угроза того, что одиночество сделает то же.
Здесь, в тишине, сидя только с невыполнимыми задачами, которые вырисовывались в ее будущем, она больше не могла этого отрицать: она скучала по своим друзьям.
Несса была бы вне себя от радости при виде этой комнаты. Рея притворялась, что ее ничего не впечатляет какие бы образы Сильверфут ни посылал ей, но втайне она тоже была бы в благоговении. Зев в основном беспокоился о подаваемой еде, и Кас уже было жаль кухонных слуг, которым будет поручено обслуживать именно этого гостя короля-императора. Лоренту, вероятно, все это очень быстро надоест — если он вообще согласится украсить дворец своим присутствием.
А Асра… Асра будет чувствовать себя в безопасности и комфорте в этом дворце, полном ярких окон и теплых каминов, и, возможно, этот комфорт означает, что она будет лучше реагировать на любое лекарство, которое Кас и король могут дать ей.
Кас очень хотела, чтобы они были здесь. Сейчас. Чтобы кто-то был здесь, в этой комнате, которая чем-то напоминала обширную, бесплодную пещеру, несмотря на все сверкающие, дорогие вещи, которыми она была переполнена.
Затем раздался стук в дверь. И, едва подойдя и осторожно потянув ее, она тут же пожалела, что когда-то думала, что кто угодно может составить компанию, потому что с другой стороны стоял Капитан Эландер.
— Почему? — спросила она, подняв глаза к потолку, требуя ответов от того бога, который явно развлекался, находя новые способы ее раздражать.
— Что, почему?
Она снова опустила глаза на мужчину перед ней.
— Почему ты продолжаешь появляться везде, куда бы я ни пошла в этом месте?
 
— Потому что я здесь живу?
— Это огромный дворец. Наверняка ты мог бы найти другое место, а не то, где я нахожусь в любой данный момент.
— Я абсолютно точно мог. Но я также во власти приказа короля-императора, а он послал меня к тебе. Все это очень печально, согласен.
Прежде, чем она смогла придумать по-настоящему ядовитый ответ на это, она заметила пару женщин, наблюдающих за ними из конца зала. Она сжала губы, пытаясь оставаться вежливой. Ей нравилось, когда стражи не стояли у ее дверей и не сопровождали ее повсюду. Кричать на высокопоставленного мужчину, стоящего перед ней, скорее всего, поставит под угрозу то доверие, которое она заслужила.
Эландер, очевидно, тоже заметил, что эти люди наблюдают за ними, потому что понизил голос и добавил:
— Может, мы поговорим где-нибудь в более уединенном месте?
Ее тело странно отреагировало на это предложение. Странно и предательски. Она должна была закрыть дверь перед его носом. Надо было настоять, чтобы он написал ей свое послание на клочке пергамента и сунул его под дверь.
Она этого не сделала.
Вместо этого ее рука осталась прижатой к дверному косяку, всего мгновение, в то время как сердце пропустило слишком много ударов при мысли о том, чтобы быть с ним в каком-то уединенном месте. Она развернулась обратно, не беспокоясь.
Но оставила дверь открытой.
Мгновение спустя он последовал за ней, тихо закрыв за собой дверь. Она вспомнила, как щелкнула задвижка в его комнате у Мадам Розы, и невольная — не совсем неприятная — дрожь пробежала по ней. Она заставила себя повернуться и посмотреть ему в лицо.
Его взгляд быстро прошелся по ее телу, прежде чем снова зафиксироваться на глазах.
И Кас вдруг вспомнила, что на ней была только тонкая ночная рубашка и такое же тонкое нижнее белье под ней.
Тепло затопило ее. Она могла пересечь комнату и схватить халат, висевший на крючке у двери туалета, предположила она. Но из-за этого казалось бы, что она слишком сильно реагирует на его пристальный взгляд. Так что вместо этого она просто изо всех сил старалась казаться равнодушной и подавлять дрожь, которая теперь грозила пробраться в самые кости.
Его внешний вид… усложнял это.
В отличие от предыдущего, он был без каких-либо доспехов. Как и тогда, когда распахнул дверь в свою комнату у Мадам Розы, он выглядел так, словно собирался лечь спать. На нем была тонкая рубашка, свободно накинутая на широкую грудь, и она не могла не думать о том, как легко она чувствовала его хорошо очерченные мускулы, когда он был так близко к ней в ту ночь, когда они встретились. Ее пальцы жаждали снова их ощутить, проложить путь сквозь его волосы. Волосы были совершенно распущены, она впервые видела их такими, темные волны обрамляли его лицо так, что она снова замечала контрасты. Мягкая элегантность на контрасте с острыми, мощными линиями его челюсти… это не имело никакого смысла. Но это было прекрасно. Он был красив, но сбивающим с толку образом, который она не могла четко объяснить или понять, а она ненавидела неспособность объяснить людей.
Ее губы скривились в раздражении. Он не только появился здесь и настоял на том, чтобы ворваться в ее комнату, но и решил выглядеть при этом еще лучше, чем обычно.
Какая дерзость.
— Я так понимаю, ты по какой-то причине все еще на меня сердишься, — сказал он, — хотя, как я уже говорил тебе раньше, я отпустил твоих друзей.
— Только после того, как ты же и пытался бросить их в тюремную камеру! Думал, я забуду, как ты нагло сказал королю-императору, что это они устроили тот пожар?
— Я сказал ему это, потому что пытался убедить его позволить мне самому разобраться со всеми — эта мощная челюсть сжалась. — И только для того, чтобы смог спасти тебя.
— Что ж, большое спасибо, что подумал обо мне. Я имею в виду, о, если бы ты только мог спасти меня из этой ужасной тюрьмы. Она указала на кровать, на поднос со сладостями и груды одежды, оставленные для нее.