Тридцать девять и девять (СИ)

— Мне надоело, — равнодушно ответил Данил.
Валерка хотел спросить его, чем тот думает теперь заняться, но вдруг из кармана легкой куртки Данила выпал яркий маленький пакетик. Случайно, конечно…
— А, черт…
Данил нагнулся и, подняв пакетик, положил в карман. Валерка стоял, вылупив глаза. Он никак не мог придумать, что сказать дальше или о чем еще спросить, но Даня уже вышел из квартиры.
Что это — очередной трюк Данила?.. Где, например, Валерка сам в свои столь же юные годы мог кого-нибудь найти? Только бы Людка не узнала — это ее доконает…
А Данил уже весело шагал по весенней киевской улице, подскакивая на бетонных плитах и стараясь не наступить на щели между большими квадратами. Конечно, папе нет нужды ставить мамочку в известность: это Даня берет на себя, и его мудрая наставница Карина с удовольствием ему подыграет. У него как раз сейчас с ней свидание!
Людмила спешила домой и когда, повернув во двор, издалека увидела Данила, подумала сначала о том, что он, вообще-то, должен быть на тренировке. Однако стоял он возле их клумбы с раскидистыми кустами не один… По мере своего приближения Люда все детальнее разглядывала его спутницу. Это была порядком потасканная особа с подкрашенными рыжими волосами, начесанными в виде пакли, и с немыслимым количеством косметики на бесцветной роже. То, что называется юбкой, имело вид небольшой, чисто символической набедренной повязки, едва не открывавшей трусы. В общем, род ее занятий не вызывал у Людмилы ни малейшего сомнения. Но что ей может быть нужно от Данила?
Вдруг невинный Людкин сыночек уверенным жестом притянул к себе эту красотку, прижимаясь к ней нижней частью тела. Его милая собеседница нежно потрепала Даню по щеке.
Люда подошла почти вплотную и стояла, в ужасе вытаращив глаза. Точно такое же выражение было на лицах сидящих на скамеечке престарелых общественниц.
Данил обернулся, посмотрел на обалдевшую матушку и сделал вид, что весьма смущен. Он даже слегка покраснел. Опустив глаза, Людмила быстро вошла в подъезд.
Она с порога начала рассказывать Валерке о том потрясении, которое получила, увидев своего Даню в объятиях откровенной шлюхи.
— Валерочка, он встречается с какой-то профессионалкой! — кричала охваченная паникой Людка.
— Успокойся, он с ней не только встречается, — ответил ее безмятежный муженек.
— Что? Ты думаешь…
— Я точно знаю.
— И ты так спокойно ко всему этому относишься?! От него же можно чего угодно ждать! Он может, например, жениться в семнадцать лет! — строила Людмила страшные прогнозы.
— А почему в семнадцать? Можно успеть гораздо раньше.
— Ты еще шутишь! Я тебе поражаюсь! — она удивлялась его спокойствию. — С этим же надо что-то делать!
— Интересно, что? — с ехидной улыбкой посмотрел на нее Валерка, и Люда, лишь нервно дернув плечами, отвернулась. — Вот именно. Хорошо, он хотя бы предохраняется. И делать нам с тобой можно то же, что всегда. Ничего.
***
Ах, как трудно ей было делать это «ничего»! Последние годы учебы Данила в школе превратились для Людмилы в настоящую пытку. Сын отдалялся от нее все больше, втягиваясь в какую-то совершенно распутную жизнь. Он спал с женщинами и не считал нужным это скрывать. Наоборот, Данил явно специально выставлял это перед своими родителями. Он нагло прохаживался перед ними голый с небольшим полотенцем вокруг узких бедер. Иногда он даже не давал себе труда его завязывать, а просто слегка придерживал на боку. Другое полотенце, совсем маленькое, постоянно висело на спинке его кровати и время от времени ненавязчиво перемещалось в общую корзину с грязным бельем. Людмилу прошибал холодный пот, когда она представляла себе, как ее драгоценное чадо валяется на своей большой кровати с какой-то голой бабой. Он что, приводит сюда своих подружек днем, когда Людка с Валеркой на работе? Хорошо еще, что он никогда не делает это в их спальне, хотя, конечно, он может тщательно это скрывать.
У них дома не смолкал телефон от бесконечных звонков его многочисленных барышень. От него постоянно несло сигаретами. Он редко являлся домой раньше одиннадцати часов вечера. Если он возвращался глубокой ночью, то всегда был порядком в подпитии, а иногда он сильно перебирал, и его рвало в туалете.
 
С Валеркой такого никогда не случалось. В эти минуты Людмиле хотелось умереть, только бы этого не слышать. Валерка советовал его не трогать. Наверное, он знает лучше. Люда с облегчением вздыхала, когда Данил наконец уходил к себе в комнату. Но пролежав там совсем немного, он снова вставал, включал на кухне свет и практически полностью опустошал холодильник. А на следующее утро он как ни в чем не бывало вставал и шел в школу. Да, он еще ходил в школу! Мало того, он замечательно учился и еще немного тренировался — Людмила поражалась его жизненной энергии. Неудивительно, что количество потребляемой им пищи уже давно перешло все разумные пределы. Люда никак не могла привыкнуть к тому, что ей нужно готовить столько еды, как будто она откармливает дома поросенка. Когда она пыталась упрекнуть Данила хотя бы за ночные налеты на их продовольственные запасы, он всегда отвечал, что не виноват в том, что его молодой растущий организм требует дополнительных калорий.
А организм у Дани действительно был растущий. Его тело, освободившись от оков чудовищных нагрузок, быстро приобретало мощь и пластику мужчины. Иногда Людмила не могла оторвать глаз от своего сына, наблюдая, как он сидит и смотрит телевизор или что-то пишет в тетрадке. Ей казалось, что Данил все больше превращается в сказочного красавца. Она делала скидку на свою материнскую предвзятость, но, вспоминая численность представительниц слабого пола, трясущихся от стремления привлечь его внимание, Люда приходила к выводу, что недалека от истины.
Даня был похож на нее. Его серые глаза уже не казались круглыми. Они расходились к вискам параллельно линии прямых мужественных бровей, а их цвет прекрасно гармонировал с пепельным оттенком волнистых волос.
У него светлая кожа, и мягкая линия большого рта ярко выделялась на ее фоне. Когда Данил улыбался, на его щеках появлялись четкие вертикальные складочки, которые, наверное, приводили тайных воздыхательниц в состояние экстаза. Небольшой, слегка вздернутый нос придавал ему какую-то детскую трогательность, отлично сочетавшуюся с ломаными линиями его лица.
Как же она его любила, как хотела бы быть с ним хоть немного ближе… Ну почему у других все не так, почему с другими дети хотя бы делятся своими проблемами? А он как будто задался целью отучить Людмилу от мысли, что у нее все еще есть сын. Неужели он до сих пор дуется из-за того случая с Валеркой?..
  
Глава 2
 
Глава 2
Данилу не хотелось сразу бросать плавание. Он пару раз в неделю приходил в бассейн и просто купался в свое удовольствие, доводя тренера до белого каления. «Купи себе абонемент в группу здоровья и не мешай спортсменам!» — орал тот на Давыдова. Иногда Данил посещал тренажерный зал вместе с Лешкой Лагуновым, но особенно там не нагружался: ему просто нужно было поддерживать себя в нормальной физической форме.
Он все реже бывал в квартире Карины, давно переключившись на смазливых сверстниц, и не мог отказать себе в удовольствии подробно описывать Лешке свои приключения, а тот всегда с интересом Данила слушал, делая собственные выводы. Это казалось маловероятным, но невысокий и коренастый, ничем особым не выделяющийся Леха пользовался среди слабого пола необыкновенной популярностью и давно уже не был новичком в подобного рода делах.
Но маловероятным это только казалось. Данил прекрасно знал, что есть у Лагунова безотказное, непобедимое оружие — его гитара. Лешка недаром тратил многие часы, чуть ли не половину всей жизни, на тихое треньканье в своей однокомнатной квартирке, где жил с матерью, которой почти никогда не бывало дома. И помимо того, что Леха имел, видимо, абсолютный музыкальный слух, у него был действительно отличный сильный голос.