Почти управляя телом (СИ)

Под её крики и вялые протесты персонала они вышли на улицу и сели в ожидающее их такси. Когда машина пришла в движение, они первый раз посмотрели друг на друга — и рассмеялись.
— Голодный? — спросила Кира по-английски.
— Ещё бы, — ответил Йохан. — Ты такая, как я себе и представлял. — Он улыбнулся. — Спасибо тебе.
— Обращайся.
— Кстати, я Йохан.
— А я Кира. И тебе придётся учить русский.
— А почему не тебе — немецкий?
— Потому что учитель здесь я, — сказала Кира, и оба снова рассмеялись не потому, что это было смешно. А потому, что удивительная лёгкость и счастье переполняли обоих. Как будто после долгих мучений наконец-то удалось правильно сложить кубики в детской головоломке.
— Как твои уроки немецкого, хорошая? — спросил Йохан. — Раз уж теперь мы поменялись ролями.
Кира с кислым лицом посмотрела на Мастера.
— Можно вернуть наши занятия? Они были не так уж плохи.
— У вас семейная традиция такая, вытаскивать друг друга из психушек? — ответила вопросом на вопрос Виктория.
— Присоединяйся в следующий раз, — подмигнул ей Йохан и добавил: — Бабуля. Это весело.
Глаза Мастера блеснули.
— Ты играешь с огнём, мальчишка.
— Да, ты права: ты мне не бабушка. Потому что теперь мне придётся восполнять пробелы твоего образования у Киры. Из-за которых она чуть не застряла в аду навсегда, между прочим.
— В аду? — ойкнула Света, и все как будто вспомнили о ней.
— Вы теперь тусите с людьми? Это новая мода? — спросил Йохан. — Мне тоже надо завести своего человечка? А чем вдруг стали плохи кошки?
— Да ради бога! — Кира закатила глаза. — Ты приехал самоутверждаться или помогать?
— Не вижу противоречий. Но ты права: дел невпроворот, а мы теряем время. — Он предложил ей локоть. — Прошу.
Кира бросила последний жалобный взгляд на Мастера, но та только помахала ей ручкой.
— Последи за офисом, — попросила Кира Свету, а затем повернулась к Йохану. — Ты невыносим! — И она приняла его руку.
— Дамы. — Он приподнял воображаемую шляпу, а в следующее мгновение они с Кирой просто исчезли.
— Вы и так умеете? — спросила потрясённая Света. — А зачем она тогда всё время просила возить её на машине?
— Мы не умеем, — ответила Мастер печально. — Йохан использует совсем другие пути и силы. Надеюсь, что сейчас это общение пойдёт на пользу им обоим. Чаю?
Интерлюдия 3. Гонщица
Кира проехала через терминал оплаты, положила билетик в бардачок и сделала музыку погромче. Несколько метров — и ограничение скорости возрастёт до 120 км/ч, но дальше по трассе камер нет. Можно будет «положить» стрелку.
Она с сомнением посмотрела на грязные обочины со снежными наносами на них. Да чёрт с ними.
Проносясь мимо последней камеры, Кира ещё прибавила громкость музыки и нажала на педаль газа. Двигатель поднял обороты, заурчал и отозвался на её движение. Машина полетела над трассой. Шипы разбрасывали грязь вокруг себя. Не отрывая взгляд от дороги, Кира прикурила сигарету.
Права она получила сразу, как только стукнуло восемнадцать. Отец учил её на площадке за городом на старой механической «Ладе». Лучше всего Кира усвоила с тех занятий команду: «Что ты делаешь?!». Каждый раз на неё требовалась разная реакция, но Кира умела угадывать, какая именно. Она чувствовала машину.
Оказавшись за рулём, она воспринимала автомобиль как продолжение себя: всегда чувствовала, когда нужно повернуть руль, чтобы выровнять машину — или, наоборот, отправить её в занос. Каждый год она ждала, когда ляжет снег — чтобы иметь возможность погонять по скользким трассам.
Она выезжала по первому льду, всё ещё на летней резине, и гнала так быстро, как только могла, проверяя возможности себя и автомобиля. Для таких заездов она выбирала ночь. Люди на удивление отвратительно водят зимой. Совершенно не понимают тех инструментов, которые оказались у них в распоряжении. Поэтому Кире хотелось уехать подальше от них, оказаться там, где никто не будет мешать.
В тот день всё пошло не по плану.
Доверившись навигатору, Кира свернула с платной дороги на маленькую просёлочную. В какой-то момент она зацепила грязную обочину, и грязи оказалось больше, чем она ожидала. Автомобиль потащило в сторону, Кира нажала на газ и выкрутила руль. Она вдруг перестала слышать музыку и собственный пульс, моментально забивший канонадой в ушах. Всё, что она слышала, — это колючая грязь, скребущая по днищу.
 
Машина отлетела к противоположной стороне обочины. Кира усмехнулась, вывернула руль в другую сторону… и сняла ногу с педали.
Переднеприводная «Тойота» исполнила команду однозначно — как и должна была. В конце концов, мозги из них двоих были у Киры.
Вместо того чтобы стабилизироваться, машина ещё больше закрутилась. Когда Кира поняла свою ошибку, все четыре колеса уже были в воздухе и они летели в глубокий засыпанный снегом кювет.
Кира видела приближающиеся деревья. Понимала, что уже ничего не сможет сделать. Она ощущала замедленное движение времени, но догадывалась, что это игра её разума — тело осталось жить в обычном временном потоке. Кира жалела только о том, что не успеет оторвать руки от руля и раскинуть их — как птица. Раз уж ничего другого она сделать не может, надо хотя бы насладиться последним полётом. Внутри себя она визжала от восторга и хохотала безумным смехом.
Страх пришёл, но позже. В момент полёта Кира наслаждалась потрясающим ощущением беспомощности и отсутствия контроля. Кажется, первый раз в жизни она была… свободна?..
Удар оказался совсем не жёстким. Той зимой в городе почти не было снега, но в области намело чуть ли не рекордное количество. То, что казалось просто глубоким кюветом, на деле обернулось очень глубоким кюветом, засыпанным снегом на две трети своей глубины.
Машина плоско упала на брюхо, зарылась в снег и замерла.
Кира огляделась. Снег закрывал стёкла до середины. Девушка заглушила мотор. Удар всё же был, и среди всех этих звуков, которые предпочитаешь не слышать никогда, она разобрала хруст. Конечно, это мог быть куст или бампер. А могло оказаться серьёзное повреждение, и оставлять двигатель работающим было нельзя.
Наконец оставшись в тишине и позаботившись о машине, Кира стала ощупывать себя. Удивительно, но после такого полёта и посадки ран и ушибов на ней не оказалось. Снег полностью погасил инерцию и смягчил удар.
Кира достала мобильный. Сети не было.
— Чёрт! — Она откинула голову на подголовник и закрыла глаза. Тут же вернулся звук скребущей по днищу грязи.
Кира вздрогнула и открыла глаза. Всё могло кончиться плохо. Навстречу могла ехать фура. Да даже если и не фура, её сотни километров в час при лобовом столкновении было бы достаточно, чтобы обеспечить трупы в обеих машинах, если бы кто-то выехал навстречу, пока машину мотало по трассе.
Она могла улететь на другую сторону дороги в болото, и сейчас её машина постепенно наполнялась бы ледяной водой.
Она могла проехать на несколько метров дальше и приземлиться не в снег, а в дерево, и тогда сейчас уже не думала бы над вариантами, от которых ещё можно умереть. Она просто была бы уже мертва к этому моменту.
Оставалось только порадоваться, что у истории нет сослагательных наклонений.
Выезжая из дома в тот день, Кира не понимала, для чего ей возвращаться обратно. Ради рутинной работы, которая не приносила ни денег, ни удовольствия? Ради наскучивших отношений, которые ей было лень прекращать?
«А такой ли случайной была авария?» — вдруг подумала Кира.
В тот момент она не видела смысла в жизни… Если бы на встречке был хоть кто-то, всё действительно кончилось бы очень быстро.
Кира поёжилась. В тот момент, когда автомобиль оказался полностью в воздухе, она отчётливо поняла, как сильно хочет жить.
— Раз хочешь жить, то выбирайся отсюда, — буркнула она самой себе.
Теплее в машине не становилось. Впрочем, как и светлее вокруг. Кира предполагала, что с трассы крышу её белого автомобиля не было видно совсем. А непрекращающийся снег скоро скроет следы на дороге, и до весны ничто больше не напомнит о том, что тут что-то случилось.