Красноармеец (СИ)
Вещи я уже собрал, припасов мне на все десять дней накидали, вот с ребёнком всё не так хорошо, его ещё от груди не оторвали. Анна оставила бутылочку с соской, это дефицит между прочим, слила туда остатки молока прежде чем уйти, эта бутылочка в хранилище, тёплая ещё. Я половину уже дал малышу, и половину оставил, больше кормить его было нечем, меня потому так скоро и спровадили. В дороге, да и на месте мне нужно искать кормилиц, что малыша накормит. В Горьком найду семью, где кормящая мать, и своего ребёнка ей оставлю до конца войны, договорюсь, там или по оплате, или припасами. Как сговоримся. Может семья беженцев будет, в дом мной наследуемый заселю, главное, чтобы ухаживали за малышом. Так и добрались до Воронежа, сели на аэродроме у города, там бомбардировщики наши стояли, «пешки». Самолёт на заправку, тот стразу обратно, а меня проверив, малыша тоже, сопроводили к окраинам аэродрома, от машины я отказался. Когда самолёт, что нас доставил, начал взлетать, я уже достал свой «Шторьх», малыша покормил остатками молока в бутылочке, и тот в салоне в корзине лежал, и тоже пошёл на взлёт. Тот своим шумом заглушил мой взлёт. Вот так один самолёт полетел обратно к фронту, а я в тыл, напрямую, к Горькому. Буду я ещё время тратить на железную дорогу. Тут по прямой семьсот километров, как раз хватит запаса топлива чтобы добраться, даже была надежда что до рассвета доберусь. Кстати, малыш спокойно переносил полёт. Нет, пока летели к Воронежу тот поначалу побуянил, поорал, но потом привык, и даже уснул, вот и сейчас летим, я поглядываю. Спит себе. Сам полёт прошёл без последствий, пусть в одном месте под мелкий дождь попали, но пролетели ненастье и дальше. Мои предположения сбылись, сел на окаринах города, до него километров пять было. На бреющем тянул, тут сильная ПВО, а о пролёте самолёт ничего не знают. Знаю, что рисковал, но вот рискнул. Повезло, добрался благополучно. Первым делом обмыл малыша и переодел, да, солидную кучу навалил. Фу-у. Потом заправил самолёт, обслужил и убрал, после этого с корзиной в руках и направился к городу. Пора делом заняться, сынишку устроить. Надеюсь с домом порядок, а то были у меня подозрения… Ничего, патронов на всех хватит.
Вокруг всё расцветало красками утра, я шёл и осматривался. Полевая дорога, а я прямо на ней и сел, вроде внизу мелькнули телеги, но не уверен. Сам в парадной форме офицера, награды на груди, все пять, фуражка на голове новая, на сгибе левой руки шинель, без неё иду, вполне нормально, пусть и прохладно. В шинели уже шёл, жарко в ней, потому и снял. В правой руке нёс за ручки корзину. Там Санёк в одеяло завёрнут, лицо только видно. Не спит, меня изучает, небо светлеющее. За спиной вещмешок, но до этого был немецкий десантный ранец. Он по размеру побольше. Напомню, что мне на десять дней припасы выдали, а хранилище полное было, не убрать. За три дня не освободил, наоборот пополнил. Мне как раз повезло у снабженца на трофейный пистолет купить ореховую смесь. Редкость редчайшая. Три кило и ушло в хранилище, больше там места не было. А вот когда в Горький прилетели с малым, то сто тридцать кило свободного заимел. А столько топлива я потратил. Так что ранец убрал и вот этот вещмешок достал со всеми пожитками. Мелочёвка для походной жизни. Проверка, если будет, ничего подозрительного не выявит. Топливо добуду на фронте, но все плюсы владения таким воздушным транспортом оценил на все сто. А то была подлая мыслишка что только зря полезный объём занимает. Да ни черта, пусть занимает, а когда срочно нужен, у меня есть. Чёрт, за ночь на тысячу километров улетел. Даже больше. Это ли не самый жирный плюс что возможен с таким транспортом? Быстрота и независимость от дорог. То-то и оно. Так что всё нужно, и мотовелосипед, и машина-амфибия, и самолёт.
Об этом я и размышлял, двигаясь к окраинам города. Тут видимо частные постройки. Куда идти я представлял примерно, улицу и номер дома знаю, осталось найти, ключей нет и не было, в дом не попаду, но разведав, найду того что охраняет его, это должен быть участковый, и заселюсь. Ну и срочно искать кормилицу. Может участковый и поможет? Поглядим. Сынишка уже подавал голос, голодный, детей вообще кормят раз в три-четыре часа. Тут не только то что сказал Анна, но и свой опыт, всё же троих поднял. Улицы пусты, только кто-то мелькнул на другом перекрёстке, тут мне повезло, из-за угла перекрёстка, к которому я и шёл, вывернул военный патруль, комендантские, к собаке не ходи. Офицер и два бойца, с винтовками. Штыки видно. Те приободрились, увидев меня, видимо скучали, а тут хоть кто-то им повстречался. Когда те подошли, я левой рукой приложил указательный палец к губам, показывая, чтобы молчали. Старший патруля, такой же лейтенант как и я, заглянул в корзинку, сынишка спал уже, и дождавшись когда я достану документы из нагрудного кармана, корзину уже поставил на землю, и стал изучать. Тут всё было.
- Ребёнок чей? - шипящим голосом тихо спросил тот.
- Мой.
Тут тоже пришлось доставать свидетельство о рождении. Хм, у Анны не возникло проблем записать его на меня. «Красотуля» тоже бы смогла если бы на пролом не шла. А вот признает отец или нет, зависит от отца, своего я признал. Да, судя по штампу в свидетельстве о рождении, ребёнок был рождён в Москве, видимо там та служила на тот момент. Или находилась.
- Одинцов?.. Тот самый Одинцов? Дважды Герой, - шёпотом спросил лейтенант.
- И да, и нет.
- Это как? - удивился тот.
- Трибунал, лишение всего. Был капитаном, стал красноармейцем. Заново всё зарабатываю.
- Ничего себе. А как так?
- Не могу сообщить, давал подписку.
- Ясно.
- Да, вы не подскажите где эта улица и дом?
Протянув тому конверт, я дождался пока тот изучит адрес и опишет куда идти. Оказалось, пешком далеко, трамваи пока не ходят, на другую сторону города мне нужно. На этом и попрощались, у них время патрулирования ещё не закончилось. Вот снова корзину в руки и дальше пошёл. Санёк пока так и не проснулся. Да, а у патруля, что старшего, что бойцов, уточнил что знают о местных кормилицах или молодых мамах, но те такой информацией не владели. У всех буду спрашивать, может и найду будущую работницу. Дорога заняла приличное время, я ещё трижды уточнял маршрут, горожане просыпались и улочки уже не так пусты. Ещё один раз патруль остановил, понятно, что другой, проверили и отпустили. Если я видел хозяек, что работали у двора, или в палисаднике, в центр мы с сыном не попали, прошлись по частному району, то обязательно интересовался. Блокнот с карандашом были, мне уже шесть адресов с молодыми мамами дали. А главное роддома ближайшего, я и зашёл, некоторые мамы не спали, дежурная медсестра вошла в положение, полчаса сидел на лавке ждал. Но вынесли сына не только покормленного, но и помыли, перепеленали. Тот обмочился. Баюкая сынишку на руках, я уже встал со скамейки, и протянул женщине две шоколадки, трофейные, говоря:
- Это вам лично, и той девушке, что помогла моему сыну. Передайте ей большое человеческое спасибо. И вам спасибо. Ещё извините за назойливость, но думаю, как раз вы сможете мне помочь, хотя бы советом.
- Я слушаю.
Та уже убрала шоколадки и внимательно посмотрела на меня. Вот я и описал кратко свою проблему.
- Я сирота, и так получилось, что у меня на руках оказался сын. Его мать жива, но ситуация сложилась так, что та вынуждена передать была ребёнка отцу. Мне. Командование вошло в моё положение и выписало командировку чтобы я устроил сына. С этим и проблема, мне нужна надёжная и проверенная кормящая грудью женщина, чтобы до окончания войны, это примерно лето сорок пятого, заботилась и кормила моего ребёнка. Я оформлю на эту кормилицу офицерский продаттестат, и деньгами буду помогать. Также у меня есть в городе дом, наследство от бабушки. Пока не знаю состояние, только сегодня прибыл в город, но надеюсь им можно будет пользоваться. Вот такая у меня проблема. Вы крутитесь в этой среде с кормящими мамами, может найдёте кого-то, кто согласится на такие условия. У меня их два, заботится как о родном и кормить сына грудью до трёх лет. То есть, до сентября сорок пятого.