Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа

Поиски в шести портах стоянки и в Равене ничего не принесли, что было ясно с самого начала, — нет ни следов, ни зацепок. Был человек — и не стало человека…
Этот активный период следствия занял месяца три. А на протяжении пяти без малого лет царило сонное спокойствие. Нольтера внесли в соответствующие ориентировки, дававшиеся агентам на местах, — чем и ограничились. И никого не следовало за это упрекать — а что еще можно было сделать? Не заговорщик, не беглый каторжник, не преступник в розыске, обычный, ничем не примечательный, не нарушавший законов человек — таких, Сварог знал по опыту, искать труднее всего, практически нереально…
Познакомившись с тощеньким розыскным делом, состоявшим в основном из всевозможных проникнутых пессимизмом коротких справок (он немало таких успел изучить), Сварог, поразмыслив совсем недолго, все же отыскал, вполне возможно, полезную зацепку. В отличие от работавших тогда в Гайлате агентов он-то прекрасно знал имя гайлатского книжника, много общавшегося с Нольтером. Он и сейчас должен обитать в Гайлате — молод, Барзай говорил о нем, как о живом. Так что стоит нацелить на него руководителя поисковой группы — он сейчас наверняка по уши в других делах, но подобные случаи — исчезновение на земле благородного лара — срока давности не имеют, в архив не списываются, так и остаются «на балансе», пусть и в дальнем уголке компьютерной памяти, заменяющей дальнюю полку канцелярского шкафа былых времен. Нужно послать кого-нибудь в Гайлат. Вряд ли это наведет на след — но на страничку-другую досье увеличит. Вообще-то и Барзай в списке контактов Нольтера не числился — но Сварог собирался заниматься им сам и впредь, не передоверяя это департаментской мелюзге…
Вот уж как найти конкретного чиновника в своем департаменте, его не нужно было учить. За полминуты справился. Чиновник, разумеется, был на месте, как и подобает исправному служаке в середине рабочего дня (к тому же за эти пять лет он приподнялся по служебной лестнице настолько, чтобы самому без особой необходимости не отправляться в поле).
— Лорд Сварог, канцелярии инспектор граф Теруэйн…
Это было как удар «под душу». Не просто безмерно удивило — ошарашило. Но продолжалось пару мгновений — Сварог ничуть не растерялся и моментально врубил королевско-спецслужбистское умение быть непроницаемым, бесстрастным. Которое дается не магией, а жизненным опытом…
Его голос звучал совершенно спокойно:
— Здравствуйте, граф. У меня к вам небольшое дело…
— К вашим услугам, лорд Сварог.
Прозвучало это правильно — без тени подобострастия, но с готовностью исполнить любое поручение. Ничем особенно не примечательный человек лет сорока на вид, если брать земные мерки, не красавец, но и не урод, лицо достаточно заурядное и неприметное, каким и надлежит обладать хорошему полевому агенту (с чего граф и начинал). Очень похоже, охватившей Сварога секундной оторопи он не заметил. Канцелярии инспектор — невелик чин, примерно соответствует армейскому капитану, а во время поисков Нольтера был цивильным лейтенантом, но в этом нет ничего странного: розыск людей калибра Нольтера как раз ведут не генералы и не полковники. Словом, можно бы считать, что все в порядке, но…
Перед Сварогом был веральф.
Все в точности так, как описал Барзай: выглядит самым обыкновенным человеком, вот только слабо светящаяся, бледно-голубая линия, начинаясь от середины плеч, очерчивает над головой нечто вроде высокого капюшона с закругленным, но не острым верхом и высокими ушами, крайне смахивающим на волчьи…
— Лорд Сварог? — уже чуточку вопросительно произнес человек по ту сторону экрана.
Приходилось перестраивать разговор полностью, на ходу выдумать что-то новое… Ага!
— У нас тут легонькие хлопоты, — сказал Сварог, чуточку поморщившись, как и подобает большому начальнику, вынужденному отвлекаться на ненужные ему мелочи. — Пустяковые, но тем не менее… Это по поводу лорда Нольтера. Вы ведь в свое время руководили поисковой группой?
— Да, конечно. Но все поиски…
— Я знаю, — перебил Сварог. — Только что просмотрел розыскное дело. Видите ли, его почтенная матушка развила бурную деятельность. Бывает в подобных случаях, вы не хуже меня знаете… Никак не может поверить, что наши спецслужбы не в состоянии до сих пор отыскать ее сына. И не предпринимают к тому никаких усилий. Ну, та самая классическая логика непрофессионала, с которой вы тоже знакомы не хуже меня. Им вечно кажется: если бы на поиски бросили человек сто и послали бы целые эскадры орбиталов, поиски быстро увенчались бы успехом. И никак им не объяснить, что порой один-единственный агент добивается успеха там, где бессильны сто человек и куча техники. Я ей чисто по-человечески сочувствую, но что же делать… Она уже была у Канцлера, у его высочества Диамер-Сонирила, в завершение, как и следовало ожидать, явилась ко мне. Пустяковые, но хлопоты… Не хотелось бы мне, чтобы она обращалась и к императрице, а этого вполне можно ожидать…
 
— Лорд Колланд? — скорее утвердительно произнес собеседник.
— Молодчина, — сказал Сварог, найдя в себе силы для доброжелательной улыбки. — Ну конечно же, Колланд…
Насчет герцогини он выдумал только что, никуда и ни к кому она не обращалась (что проверить этой твари не по рангу), но похожие случаи и в самом деле раньше бывали, родители и родственники пропавших без вести никак не могли смириться с бессилием восьмого департамента, заявлялись в высокие кабинеты, пару раз Яне прошения подавали — точнее, плохо замаскированные жалобы. Для таких случаев в качестве палочки-выручалочки давно уже использовали лорда Колланда — виртуоз пера, мастер человеческой души. Если называть вещи своими именами, он всякий раз составлял не более чем отписки — но обширные, изложенные отнюдь не сухим канцелярским языком, этакие мини-трактаты, исполненные сочувствия и сожаления оттого, что сделать ничего невозможно. В изящных оборотах объяснял, почему поиски оказались бесполезны, почему «сотня агентов и туча орбиталов» точно так же окажутся бессильны. С душой писал человек. Еще случая не было, чтобы получившие его послание появлялись вторично.
— Конечно же, Колланд, — повторил Сварог. — Я с ним немедленно свяжусь, и он, как водится, запросит у вас розыскное дело, имейте в виду.
— Я все понял, лорд Сварог. Будет исполнение.
— Удачи, — сказал Сварог и отключился.
Откинувшись на спинку кресла, прикрыв глаза, старательно изгонял нешуточное возбуждение и особенно — бурную жажду деятельности. Душа просила жестких и немедленных действий: ударить по клавишам, объявить боевую тревогу, поднять в ружье кого-то, а еще лучше всех, кого только возможно, связаться с Канцлером, а то и с Яной…
В конце концов он эту яростную жажду действий поборол. Обдумав все трезво, понял, что ничего предпринимать не следует, потому что сделать он не способен ничего. А то, что он сделать может, ровным счетом ничему не поможет. Сейчас. Пока он знает одно: веральфы и в самом деле существуют и даже, никем не узнанные и не выявленные, пребывают в Империи. Глупо думать, что эта тварь — уникум.
Окончательно приведя себя в состояние спокойной, жесткой деловитости, он нажал клавишу:
— Где сейчас Брагерт?
— На территории, господин директор, — ответил секретарь (слава Богу, не веральф!). — Примерно через квадранс собирается вылететь на землю согласно вашему приказу.
— Приказ чуточку меняется, — сказал Сварог. — Брагерта — немедленно ко мне на дополнительный инструктаж. Сколько у нас на дежурстве полевых агентов?
— Полная дежурная смена, пять человек.
 
— Троих ко мне вместе с Брагертом, — распорядился Сварог.
И отключился, не дожидаясь бравого «Будет исполнено» — и так знал, что секретарь все в точности исполнит.
Словами не передать, как он был благодарен Барзаю. Чуть-чуть не отправил с Брагертом Теруэйна, а чем это кончилось бы, остается только гадать. Быть может, кончиться могло совсем скверно. Бесследно исчезает человек‚ отправившийся на землю исключительно затем, чтобы разузнать все, что только удастся, о Белой Волчице, царице веральфов — и его поиски (безуспешные!) ведет как раз веральф. В совпадения что-то не верится. И если уж так обернулись дела, нужно немедленно подумать и о Барзае…