Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

— Я устала, я не могу...
— Можешь. Можешь, Персефона, и сделаешь, потому что ты уже много раз делала это в нашем общем прошлом.
— Я...
— Хорошо... хорошо, — он почувствовал её волнение и стал мягче, — начни с простого. Попробуй вспомнить, какое оружие создал тебе Гефест.
Лина покачала головой.
— Не знаю... — она прерывисто вздохнула. — Я, правда, не помню. Зёрна матери перешли Амфитеусу. Что ещё? Лианы? Лепестки?..
— Лианы и Лепестки, — ответил Аид, — не были созданы Гефестом. Они проявление твоей силы, как моё пламя, эта морозная аура или тёмный туман. Должно быть оружие, — он показал Лине раскрытую ладонь, затем провёл ей по воздуху и выхватил из него скипетр, сделал паузу и, слегка разжав хватку на скипетре, обратил его в меч.
Лина восхищённо вздохнула.
— Я этого тоже не помню. Ты делал так раньше?
— Делал, и много раз...
— А у меня так было? Я тоже так могла?
— Нет. Меч был у меня изначально, символ власти появился позже, и он всегда сильнее любого божественного оружия. Чтобы изменять форму оружия, нужно, чтобы оно изначально было предрасположено к изменениям.
— А...
— Не задавай вопросов. Сосредоточься. Сначала ты должна вспомнить его истинную форму, и тогда вспомнишь остальное. Закрой глаза...
Лина послушалась и затаила дыхание, полностью погружаясь в ощущения. Когда Аид заговорил, его голос зазвучал успокаивающей мелодией.
— Взгляни внутрь себя, в самую глубину, туда, где концентрируются твои силы. Увидь скопление своей божественной энергии, приблизь его, осмотри, если нужно... И найди форму оружия. Она прямо перед тобой, прямо там...
Лина отрицательно качнула головой. Она ничего не видела, могла лишь почувствовать, интуитивно нащупать ту или иную способность, но представить физическое воплощение божественного оружия не получалось.
— Скажи... — взмолилась она, — скажи, ты же знаешь, как оно выглядит. Скажи, и может, тогда я смогу представить...
— Скажу, и ты годами будешь искать его в себе, а у нас времени только до Совета. Ты должна быть готова защитить себя. Пожалуйста, попробуй ещё.
Лина замолчала. Она взяла себя в руки и сосредоточилась на желаемом. Божественная энергия переплеталась в ней, струилась под кожей золотым потоком...
— Я вижу! — вдруг воскликнула Лина, вся напряглась и медленно подняла руку. — Вижу... — осторожно шепнула она, будто боялась спугнуть находку. Её тонкие пальцы согнулись и резким движением что-то выхватили из воздуха. — Вот он!
Перед Аидом в мерцании золотых искр медленно проявилась трость средней длины, сделанная столь искусно, что не всякий божественный мастер взялся бы повторить. Переплетение высохших стеблей, прошитое зеленью листвы, венчал невиданный по своей красоте бутон гранатового цветка — волшебная палочка лесной феи, сказали бы смертные.
— Твоё божественное оружие, — сказал Аид. — Теперь ты почти готова.
***
Дневной свет просачивался сквозь полуприкрытые жалюзи и полосами ложился на перевёрнутые офисные столы, разбросанные стулья и группу мужчин у стены. Мужчины стояли там почти недвижимо, словно восковые фигуры, одетые в зелёную чешуйчатую броню и плотные тканевые шапки. Один из них, совсем юный на вид, поигрывал шариками нестабильной божественной энергии, вальяжно скрестив ноги — он подкидывал шарики с кончиков пальцев и ловил в ладони, как падающие с ветки яблоки. Лицо его озаряла расслабленная улыбка.
— Какой шанс, что нас убьют, ребят? — насмешливо спросил он.
Никто не ответил. Слова юноши прозвучали как зачин на глупую шутку, от которой компания должна была разразиться хохотом, но этого не случилось. В глазах его соратников сверкнул призрачный блеск, смысл которого он понял мгновение спустя, когда что-то холодное коснулось его шеи. В воздухе прорисовалось белое божественное оружие — рыболовное копьё с изогнутым коротким остриём.
— Очень большой шанс, Кир, — елейно произнесла Клессандра, возникшая справа от него. — Очень большой.
— Клесс!
— Морская устрица тебе Клесс! — она убрала копьё и стукнула Кира по руке так, что шарики божественной энергии подлетели и растворились в воздухе. — Мы, по-твоему, где? В клубе? Нимф развлекаем?
 
— Я... — если ещё мгновение назад у юноши и были сомнения в серьёзности намерений дочери Посейдона, то теперь их не осталось.
Клесс не дала ему оправдаться.
— Ты понимаешь, что подставляешь сейчас не только себя, но и своих товарищей? Всё очень серьёзно! Мы не на отдыхе! Кто-то из вас может не вернуться домой! А может, не вернёмся мы все...
— Перестань, — на этих словах подоспел Макс и прервал её возбуждённую речь, — перестань, Клессандра. Всё не так уж и плохо, не пугай свою команду.
Несколько секунд её взгляд горел так, будто она сейчас выскажет Максу в лицо всё, что думает, но она вдруг выдохнула и кивнула.
— Ладно... ладно, но, Кир... — Клесс строго указала пальцем на нарушителя, — больше никаких фокусов. Мы и так все должны быть начеку из-за ваших способностей, не доводи до того, чтобы нас ещё и раскрыли.
— Договорились, — Кир поджал губы, будто у него забрали последний шанс на веселье. — Скорей бы уже сигнал.
***
В кольце гигантских исполинов-колонн, покрытых золотом такого тёплого оттенка, что от одного их вида становилось тепло на душе, витал туман. Только не тот устрашающий туман царства Теней, а молочно-белый, перистый и пушистый, такой, что напоминал сильно взбитую пену на кофе или облака в голубом небе. Над ним, будто сотканный из солнечных лучей, возвышался золотой трон, на котором сидел бог с россыпью золотых волос, одетый в золото — царь царей, владыка всего сущего и тот, чьё имя было известно каждому. Зевс. Он подпирал кулаком подбородок и смотрел вдаль — взгляд его был безэмоционален и пуст, но лишь до тех пор, пока у колонн напротив не возникла статная мужская фигура. Зевс немедленно узнал гостя.
— Я привёл стражу отец, как ты и просил, — доложил Аполлон. Вместе с его приходом солнечный свет, казалось, стал ещё ярче.
Гермес опоздал на несколько секунд и, заметив Аполлона, безропотно уступил ему первенство. Впрочем, он сделал это скорее с корыстной целью, нежели из добрых побуждений. Никто, кроме дерзкого Вестника Богов, не осмелился бы на подобный поступок, не осмелился бы даже допустить такую мысль, но Гермесу всё сходило с рук, и он без зазрения совести решил подслушать разговор. Скрыв ауру, насколько было возможно, он спрятался за колонной и затаил дыхание.
— Какую стражу? Почему именно ты? — спросил Зевс после довольно долгого молчания.
— Я... — Аполлон растерялся. — Разве не ты просил меня привести божественную стражу для твоего путешествия на Совет?
Зевс поднялся, и Гермесу пришлось сжаться, отступив в тень, чтобы сохранить в тайне своё присутствие.
— Я ничего не просил, — Зевс не смотрел на Аполлона, всем своим видом излучая беспричинную враждебность. Аполлон, видимо, не принял это на свой счёт, и бесстрашно возразил.
— Но, отец, ведь раньше божественная стража всегда сопровождала тебя на Совет, они созданы для этого, им единственным можно доверять.
— Я сам решу, кому можно доверять, а кому нет. — Зевс злился, и Гермес не мог понять, что такого натворил Аполлон, что не только к нему самому, но и к его страже нет доверия.
Аполлон был удивлён не меньше и к тому же обижен. Отец веками оставлял за ним право заниматься его охраной и защитой, сам призвал божественную стражу, а теперь отказывается от неё.
— Получается, ты отправишься на Совет без стражи? Посейдон и Аид не будут столь безответственны...
— Никто не приведёт божественную стражу! — гулкий голос Зевса пронёсся над залом, и туман сгустился до состояния грозовых туч, наполняясь сверкающими мини-молниям.
Аполлон случайно коснулся одной из молний и отдёрнул руку — болезненный укол был таким же неприятным, как и тон отца.
— Совет будет охранять стража Ареса, — продолжил Зевс, — и это не обсуждается. А ты отправляешься к сестре, на Геликон.