Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

— Это было до знакомства с тобой! Это было до того, как я понял, что люблю тебя.
— Лжец! — Геката развернулась, и полы её красного пеплоса взлетели и опустились, как лепестки цветка.
— Я не лгу! Ты надумываешь поводы, избегая называть истинную причину. Объяснись. В чём я предал тебя? Что я сделал?
Она шумно выдохнула и покивала своим мыслям.
— Ну, хорошо... Ты призывал убить Аида и его сторонников, поддерживал идеи Деметры и Артемиды. Знаешь, я понимала твоё стремление защищать цели Олимпа, но не понимала, почему ты не сказал мне этого в глаза. Когда сообщили, что ты погиб в Сицилии, сражаясь с тёмной стражей, я поклялась навсегда разорвать все связи с Небесным городом, но ты оказался жив. Я успела оплакать тебя, прежде чем увидела снова... ты стоял подле Зевса на его колеснице, живой, невредимый и... совершенно чужой.
— Подожди... — Гермес и сам не понял, как поднялся на ноги. — Я никогда ни с кем не сражался, я не участвовал в войне и ни к чему не призывал, я не делал ничего из этого. Кто тебе всё это наговорил? — он провёл руками по пёрышкам крыльев на шлеме и нахмурился. — Тогда, на колеснице, я сказал, что собираюсь жениться на тебе, напомнил отцу, что Вестник всегда свободен и не подчиняется Олимпу в той мере, в какой подчиняются другие Олимпийцы... Я...
— Ты попросил моей руки у Зевса? — не поверила Геката. — Я подчиняюсь только Аиду, к нему нужно было идти!
Гермес внутренне расслабился — то, что Геката сделала акцент не на факте предложения, а на Зевсе, уже давало шанс на положительный ответ — но в то же время, почувствовал себя последним идиотом. Это была его ошибка. Геката с самого начала была права, никто на Олимпе не желал ещё прочнее связывать царство Теней и Небесный город, второй подобный брак они бы не потерпели — естественно, что кто-то попытался это предотвратить. Ему следовало раньше вспомнить об этом.
— Да... я сглупил, но идти к Аиду всё равно было не лучшей идеей. Он ведь запретил Персефоне возвращаться. Да и ты сражалась на стороне Аида, как я мог быть уверен, что ты не направишь на меня оружие?
Геката изогнула бровь.
— Нет, Аид не при чём... Персефона не вернулась домой. Это Зевс по просьбе Деметры похитил Персефону и выдвинул ультиматум. И... думай, что говоришь! Я бы никогда не направила на тебя оружие, — она глубоко вздохнула. — Зачем ты просил моей руки, если настолько не доверяешь мне?
— Никто не похищал Персефону, — возразил Гермес, — ни Деметра, ни Зевс этого не делали. Мы думали, Аид начал войну, а получается, кто-то просто...
— Лжет нам, — закончила за него Геката. — Кто-то натравил их друг на друга, но кто?
Они встретились взглядами. Затянувшееся молчание заставило их по-новому взглянуть на многие вещи и друг на друга — так чувствуют себя люди, годами жаждавшие мести за свои идеалы, а потом осознавшие бессмысленность такой мести.
— Прости, — первой сказала Геката, — я не знала, мне следовало проявить большую бдительность в делах с Олимпом... Мне следовало поговорить с тобой лично...
Гермес робко улыбнулся, шагнул к ней и обнял, притягивая к себе так стремительно, что перехватило дыхание. Геката обняла его в ответ.
(наши дни)
Гермес тяжело вздохнул и смахнул со щеки непрошеную слезу. Он прибыл на Лемнос несколько часов назад и теперь стоял в захламлённом хранилище мастерской, уединившись в ожидании Посейдона, без которого никто не хотел начинать. Здесь повсюду валялись неудавшиеся изделия, неточные или непонравившиеся богам статуи, старые или сломанные вещи и инструменты — у статуи Гекаты, например, неудачно вышел хитон, но её лицо, изгибы плеч и лучи ободка передавали всё в мелких деталях. Гермес заглянул ей в глаза.
— Что мне делать без тебя? Ты всегда давала хорошие советы... — он оборвал мысль на полуслове, застыв в неоконченном движении. Ему показалось, что рядом кто-то всхлипнул.
Это было пугающе и странно. Кто мог одновременно с ним спуститься сюда, чтобы предаться своим печалям? Когда всхлип прозвучал второй раз, Гермесу осталось только пойти на звук. Он осторожно обошёл гору хлама, стараясь издавать как можно меньше шума, но оступился и свалил кучу глиняных горшков. Кто-то вскрикнул, затопал в его сторону... Гермес едва не выставил защиту, когда разглядел знакомое лицо.
 
— Афина!
— Гермес!
Афина могла убить любого, кто видел её слёзы, но не Гермеса. Гермес был особенным, Гермесу позволялось многое хотя бы потому, что он делил с ней вино и праздное веселье все прошедшие после войны века. Стоило ей только посмотреть ему в глаза, как она тут же сменила гнев на милость.
— Что с тобой?
— А с тобой?
Гермес не хотел ничем делиться и думал, что Афина тоже предпочла бы оставить всё в тайне, но ошибся.
— Как ты думаешь, отец мог лгать нам о перерождении нимф? — спросила она.
Он поперхнулся.
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что, — Афина неопределённо пожала плечами и часто заморгала, — я видела Палладу* на площади во втором подвластном моим наследникам городе. Я видела её так же отчётливо, как тебя сейчас. Но когда я спросила об этом отца, он проигнорировал меня, а затем и вовсе изгнал с Олимпа со скандалом, начатым из-за моих претензий к Аресу.
— Так ты из-за этого покинула Олимп? Из-за Паллады? — сипло спросил Гермес и откашлялся. — Как ты могла её видеть? Она же...
В глазах Афины появился и исчез металлический блеск.
— Ты мне не веришь?
— Сомневаюсь, что ты стала бы в этом лгать... — он провёл ладонью по золотым кудрям. — А ты никогда не говорила об этом с кем-то помимо отца? С... Аидом?
Афина покосилась на него.
— О, ну конечно, Аид же всегда горит желанием поделиться делами своего царства! В прошлом я спрашивала его много раз, но не получила ни одного определённого ответа, зато теперь увидела воочию.
— Ты точно не обозналась? Девушка могла быть просто похожа на Палладу, и... я имею в виду, она может быть смертной...
— Я не обозналась, а даже если так, я всё равно должна выяснить правду. О последствиях мне известно. Если существует малейший шанс, что это Паллада, я сделаю всё, чтобы вернуть её и... защитить. Мне нужно найти её снова до того, как всё случиться.
— К чему такая спешка? Смертная или бессмертная Паллада часть мира, который без Зевса... сама понмиаешь. Сначала помоги вернуть его, а потом, обещаю, я помогу тебе найти её.
— Нет, Гермес, я однажды уже потеряла её и больше не хочу. Если она смертная, рядом со мной ей будет безопаснее, если же бессмертная — её помощь будет мне необходима.
Гермес покачал головой.
— Так не должно быть. Ты мудрая, ко всему подходишь рационально, с чего вдруг сейчас ты стремишься следовать за чувствами? Геката ушла к Безликим сёстрам, Гера потеряла силы, Зевс, Афродита и Макария пропали... Я не верю, что твои желания продиктованы исключительно чувствами. Что-то происходит, ведь так? Что-то помимо надвигающейся угрозы?
Афина зло фыркнула.
— Именно! Догадливый ты плут! Кто-то уже очень давно и методично устраняет сильнейших богов, лишая их возможности сражаться, сея ложь везде, где есть хотя бы зачаток разума. Деметра, Гера, Зевс, Аполлон и Артемида... — она прокрутила золотой браслет на запястье. — А теперь подумай, кто за этим может стоять и кто на такое способен?
— Хочешь сказать, кто-то из детей Кроноса работает с Аресом?
— Так и есть. И хочу верить, что только кто-то один. Я специально пришла к Гестии, чтобы проверить её... и не добилась ничего. Теперь поступлю иначе. Я оставлю Посейдону всё, что необходимо, и уйду, буду наблюдать со стороны, а в этом Паллада, как бы не претило мне использовать её, отличное прикрытие. Я сделаю два дела сразу и вмешаюсь в случае необходимости, — она внимательно посмотрела ему в глаза, — и тебе тоже советую. Мойры не зря просили Афродиту устроить ваш союз с Гекатой... думаю, тебе нужно следовать за ней.
Гермес отвёл взгляд в сторону, не замечая, как напряглись крылья на его бейсболке.