Адаптация (СИ)

— Возможно, наш гость хочет что — то нам поведать в свое оправдание, — предположил советник, стоявший ближе всего к заключенному.
— Не слушайте его! Это все колдовские штучки! — не сдавался кардинал и всем своим видом демонстрировал готовность подойти и самолично заткнуть рот нерадивому еретику подолом собственной мантии.
— И все же? — Его Величество махнул рукой в дозволительном жесте, и Калеб внезапно понял, что ему придется что — то сказать и несомненно огрести от одной из сторон.
— Я ничего плохого не хотел… — только и смог изречь пленник, обиженный и оскорбленный тем, что его оклеветали несуществующей магией и в тоже время унизили неспособностью проникнуть в лагерь врага без потусторонних фокусов.
— И тем не менее нам стоит его допросить, с пристрастием и скрупулезностью, а наши алхимики с превеликим удовольствием разберут его на составляющие элементы и изучат во благо науки, — кивнул Советник и опасливо отошел в сторону. — Но смею отметить, даже несмотря на все это, я не знаю, что должно быть дальше.
После этих слов повисла странная тишина. Абсолютно все находившиеся здесь люди молчали, переглядывались друг с другом, будто искали ответы на неизвестные вопросы, а кто — то просто уткнулся взглядом в пол. И лишь Калеб недоуменно вертел головой, стараясь понять, что же на этот раз приключилось с миром. Похоже, именно еретик оставался единственным адекватным человеком даже здесь: в целом городе, с сотнями людей вокруг творилась та же самая чертовщина, которую ему довелось видеть еще в дороге. Более того, сама ситуация создавала мерзкое ощущение, будто его угораздило оказаться в эпицентре какого — то важного события, но ни сути, ни самих разговоров он совсем не понимал.
— Этого никто из нас не знает, — внезапно произнес король, нарушив, кажется, уже поселившуюся в зале тишину. — История еще не написана, — таинственно констатировал он. — Скоро все разрешится, нужно лишь немного подождать.
Все уставились на дверь, будто ожидая появления Спасителя. Но вместо этого в зал внесли коробку. Калеб замер, боясь сделать лишнее движение, дабы ненароком не спугнуть и без того трепетную удачу. Заветную шкатулку маняще пронесли мимо и вручили советнику, который с нескрываемым скепсисом посмотрел внутрь и чуть ли не брезгливо порылся в содержимом. Его пальцы вначале ухватились за упаковку стимуляторов; он приподнял ампулы, понюхал, поднес к свету, потряс и вернул на место, так и не распознав их предназначение. Следом проверке подвергся компас, и тут его внезапно применили верно, нацепив на руку и потыкав в безжизненный экран.
— Советник, вы как ребенок, право слово, — рассмеялся король, с умилением наблюдая за придворным со своего безопасного трона. — Давайте побыстрее с этим закончим. Отдайте пожитки нашему «гостю», пусть покажет свои фокусы, а то наш уважаемый кардинал уже начинает терять терпение.
— Конечно, Ваша Светлость, — человек в маске кивнул, рывком снял браслет и, сделав шаг к еретику, протянул коробку. — Ты себя, кажется, Калебом звал, — полушепотом начал он, — Сделаешь нам весело, и, может, все обойдется каторгой или еще чем получше, а начнешь кунштюки вытворять — угодишь в казематы инквизиции, — предупредил Советник, но из — за маски невозможно было определить шутит тот, издевается или же действительно советует. — Ну а если вообще ничего не сделаешь, то сэр Артур с радостью проверит на тебе новые приспособления для очищения совести. Кому еще в наше время предоставляется столько вариантов?!
«Только финал везде один», — подумал Калеб и робко потянулся к желанному шокеру, пытаясь ничем не выдать своих намерений. Его пальцы дотронулись до холодного металла, и на душе сразу стало легче, а сердце наполнилось уверенностью в завтрашнем дне. Он медленно достал оружие и повертел в руках, проверяя на предмет повреждений, а затем поудобней схватился и снял с предохранителя, насладившись мелодичным щелчком. Практически никто в его рабочем окружении не воспринимал шокер как оружие. Возможно, все дело было в его внешнем виде: два полуцилиндра, соединенных вместе сложной рукояткой, на которой располагался курок, вряд ли могли произвести на кого — то сильное впечатление. Но несмотря на столь безобидное, с виду, строение, шокер оставался весьма опасной штуковиной: верхняя часть заполнялась энергоячейками и буквально испускала молнии на расстояние до пяти метров, способные как оглушить человека, так и поджарить любую электронику; нижняя же вмещала несколько десятков стальных дротиков, которые запросто пробивали стену или броню толщиной в пару сантиметров. Разгонялись эти «наконечники» магнитной катушкой, и били на добрую сотню метров. Поистине универсальное приспособление, совершенно недооцененное его боевым братом.
 
Пару секунд пленник простоял в неуверенности, ожидая, что сейчас на него набросятся и отберут игрушку, но, кажется, эти люди действительно ждали от него фокусов. И Калеб не стал томить. Легким, отработанным до автоматизма движением разведчик перевел шокер в боевой режим и, крутанувшись на пятках, пальнул под потолок, в самую заметную мишень в зале — огромную позолоченную люстру. Та с лязгом и грохотом рухнула на пол, заставив кардинала с небывалой грацией отпрыгнуть в сторону. Придворные напряглись и замерли, но с места не сдвинулись. И Калебу пришлось намекнуть куда более доходчиво: решив не мелочиться, он повернулся к королю и выстрелил чуть выше его головы, засыпав монарха ошметками стены. Только после этого раздались желанные вопли, и люди, опомнившись, начали разбегаться. «Проснулась» охрана и, обнажив мечи, ринулась на него, но Калеб быстро нейтрализовал угрозу, переключив оружие обратно на оглушение.
Разведчик уже приготовился ликовать от сравнительно легкой победы, как к его горлу легло обжигающе холодное лезвие клинка. Калеб рефлекторно дернул руками, попытавшись их развести и поднять вверх, но цепь лишь громко звякнула, и браслеты болезненно впились в запястья. Он медленно повернулся, прекрасно ощущая, насколько хорошо заточен меч, и что одно резкое движение непременно станет завершением не только его карьеры, но и жизни в целом. В самом страшном сне ему не могло привидеться, что причиной всего этого станет не шальная пуля, не нож бандита в подворотне или артиллеристский обстрел во время зачистки местности, а рука собственного друга, который всегда без колебаний прикрывал ему спину.
Артур стоял всего в паре шагов от него, держа в вытянутой руке свое оружие и готовый в любой момент рассечь горло еретика. Калеб непростительно ошибся, приняв гвардейца за Ричарда и отказавшись признавать в нем угрозу. И в итоге тот, кому он привык доверять, оказался врагом, самым настоящим троянским конем. Но почему же тогда правосудие еще не восторжествовало? Может, за маской верного солдата Его Величества все еще находился верный друг, готовый жизнь положить, но прийти на выручку? Возможно, именно это и останавливало от последнего удара? Но Калеб, кажется, сумел адаптироваться, приспособиться к одиночеству и работе без напарника — Ричард наверняка бы им гордился. С этой мыслью и натянутой улыбкой он нажал на курок. Синяя молния вырвалась из шокера, мгновенно окружив гвардейца ворохом сверкающих искр и отбросив на несколько метров.
Сердце на мгновение сжалось, но сознание настойчиво твердило, что все нормально: он не убил друга, а лишь оглушил. Помогало это весьма скверно, однако у Калеба получилось убедить себя действовать, а не погружаться в раздумья и переживания. Все эти прелести человеческого разума нагонят его потом, в безопасном месте, в полном одиночестве, когда истерика овладеет им в полной мере, заставив рыдать и рвать на себе волосы за то, что просто осмелился поднять руку на Ричарда. Самый главный и нерушимый закон был попран ради собственного выживания, и на душе черной тучей зарождался вопрос: а смог бы он его убить?
Одна эта мысль привела его в бешенство. Во что же он превратился? В чудовище? Машину? Не в силах больше тонуть в угрызениях совести, Калеб ринулся к выходу, желая не просто отвлечься, а поскорее разобраться с чертовщиной, в которую угодил. В глубине души он отчаянно надеялся, что волшебный щелчок пальцами вернет все на свои места. Быть может, уже завтра ему посчастливится проснуться у себя дома без малейших воспоминаний о том, что натворил. Но пока что бой еще не закончился, и, толкнув дверь, разведчик вывалился в коридор, едва успев увернуться от просвистевшего над головой меча.