(не)жестокая нежность (СИ)

«Хотя даже аборт может вызвать осложнения…» — это тоже пугает. И чем быстрее сделают, тем больше шансов избежать проблем.
Я обнял её, крепко прижимая к себе и целуя в макушку.
— М-нн… Ян… — пробормотала она, удобнее устраиваясь на моей груди.
— Люблю тебя… — произнёс  шёпотом. — Ты моя жизнь… Не поступай со мной так, не покидай меня…
Весь день провёл с детьми.
После завтрака повёз их развлекаться: аттракционы, кино, кафе — всё, как они любят. На логичный вопрос Макса — «почему мама не с нами?», я не знал, что ответить, ведь в свои одиннадцать лет он подмечает многое, а врать не хотелось. Ничего умнее не придумал, как сослаться на самочувствие — тем более, это не совсем неправда.
Вернулись мы ближе к вечеру: уставшие, но довольные. Я очень соскучился по детям. И они помогли мне отвлечься… На время, конечно… Ведь стоило подъехать к дому и увидеть на веранде Тину, проблема напомнила о себе…
Мы больше не обсуждали нежданную беременность. Я вообще старался лишний раз не обращаться к ней, не смотреть и не оставаться наедине. А со стороны, наверное, моё поведение выглядит так, будто я демонстративно игнорирую жену, наказываю невниманием, молчанием, показываю свою принципиальную позицию избавиться от ребёнка... Но это не так. Боюсь наговорить грубых слов, сорваться на неё, обидеть, сделать больно — чего она не заслуживает.
И, если честно, сомнения одолели… Это противоречие теперь изводит меня. Возможно, дети повлияли на моё мнение… Или Тина заразила своим безумным желанием сохранить беременность… Ещё пытался представить, что ощущает женщина, когда в ней зародилась жизнь и каково это — подписать смертный приговор заведомо беспомощному маленькому человечку.
А в нашем варианте, он — чудо.
И я вижу, как плохо Тине, как её разрывает на части от безысходности, как она едва сдерживает слёзы, глядя на всех нас. И ещё больше терзает себя. Особенно это стало заметно, когда Мия уселась к ней на колени, желая спать. Сначала она читала нашей малышке книжку, потом баюкала в руках, целуя пухлые щёчки и перебирая волосы. Могу лишь догадываться, какие мысли гложут жену… а может, чувство вины разъедает…
…Моя девочка встала с дивана вместе со спящей дочкой, собираясь её отнести в детскую. Я тут же подскочил, перегораживая путь.
— Тяжелое не поднимай, — аккуратно забрал малышку.
— Ян… — судя по тону голоса, хочет поднять тему снова.
— Не надо… — не готов к очередных разговорам. Только не сейчас.
Иду в комнату. Укладываю Мию в кроватку. И жду, пока она меня отпустит. Как всегда успела схватиться за большой палец — неизменный ритуал.
Слышу тихие робкие шаги. Даже не сомневался, что жена будет настойчива в своём желании выяснить все разногласия.
— Пошли, погуляем… — прижимается ко мне сзади, обнимая мой торс и целуя спину.
В этот момент Мия разжимает пальцы, а я освобождаюсь.
Кладу ладони поверх рук Тины. Потом разворачиваюсь к ней передом. И жадно разглядываю её лицо, не могу насмотреться…
«Неужели, она не видит, что со мной происходит?».
Пусть ощутит тогда. Склоняюсь к любимым губам и целую, вкладывая в этот поцелуй всю любовь, нежность, заботу, свою безумную необходимость с ней, ведь без неё мне не жить…
— Прости… — сжимаю мою девочку в объятиях, зарываясь носом в волосы и вдыхая её неповторимый аромат. — Не стоило бросаться такими грубыми словами. На самом деле, так не думаю. Сказал сгоряча. Просто боюсь потерять тебя…
— Один крошечный шанс — это всё, о чём прошу. Я не враг себе: и если не смогу, хоть малейший намёк на трудности, резкое ухудшение самочувствия, то ребёнка не будет… как бы больно ни было…
— Правду говоришь? — приподнимаю её лицо за подбородок, желая видеть глаза. Врать Тина не умеет. Если попытается увиливать от ответа или опустит взгляд — сразу это пойму.
На удивление, она просто кивнула, продолжая искренне смотреть. Лично мне, этого хватило.
— Хорошо… — соглашаюсь. И становится немного легче, когда решение принято.
— Значит..? — улыбается, не веря в то, что слышит. Самому до конца не верится. Надеюсь на лучший исход.
 
— Значит, мы попробуем — будь, по-твоему... но помни, ты обещала…
— Спасибо... Я люблю тебя, — Тина прижалась к груди.
— Сладкая моя… любимая...
«И того, кто живёт в тебе — тоже уже люблю».
 2.41 
Мне не спалось... Тягостные мысли всё равно не отпускали…
И вроде бы мы пришли к общему решению, но это успокаивает лишь временно. Достаточно вспомнить предыдущую беременность, роды, последующие осложнения и две операции… Такого страха, или даже сковывающего ужаса, я не испытывал прежде. Не дай бог кому-нибудь перенести хоть каплю того, что пережили мы… Но Тина обещала не рисковать собой, если что-то пойдёт не так.
Вот именно: если что-то пойдёт не так, если случится выкидыш…
«Кровотечению нельзя приказать остановиться» — вот, что пугает больше всего. Нужен постоянный врачебный контроль (и даже это не гарантирует успешный результат). Поэтому, и не только, послезавтра возвращаемся домой, с той лишь разницей, что я поеду на машине с утра, а семья на поезде вечером (с охраной и Ларой, разумеется).
Впереди нас ждёт непростой период…
Я переложил на подушку мою девочку. Она успела уснуть после долгих ласк. Кажется, утомил её, хотя вообще не собирался заниматься сексом, опасаясь внезапных реакций организма. Но Тина настойчиво меня уговаривала, соблазняла, издеваясь откровенно над мужской физиологией и применяя методы, против которых устоять невозможно. А потом вовсе заявила, что справится самостоятельно, если не начну действовать, и останется лишь наблюдать.
«Добилась своего…» — да, я озабоченный похотливый слабак рядом с ней. Мозг в такие моменты отключается, желая взять принадлежащее мне по праву — мою женщину.
Задержался взглядом на обнажённой фигурке жены, в особенности, плоском животике. Провёл невесомо пальцами по шрамам — они не портят внешний вид, обожаю каждый сантиметр её восхитительного тела без исключения.
Я вышел из спальни, тихо прикрывая за собой дверь.
Что-то аппетит разыгрался… А вот с кухней я не дружу. Бывало, конечно, пытался удивить мою девочку неумелым приготовлением завтрака в постель, а она по-доброму смеялась и ела подгоревшие тосты, делая вид, что ничего вкуснее нет.
«Да уж, забавно…».
— Ян? — голос Лары.
Обернулся бегло на неё. И продолжил осматривать шкафчики в поисках чая.
— Ты что ищешь? — она подошла ко мне. — Надеюсь, твоя жена в порядке?
— Тина спит, она в порядке. Хочу перекусить и чай заварить.
— Я всё сделаю. Присаживайся, — заботливо предложила она. И начала порхать по кухне, успевая вести разговор, — Бутерброды подойдут? Или что-нибудь посерьёзнее приготовить?
— Да, спасибо, бутербродов будет достаточно, — не стал отказываться от помощи. — А ты почему не спишь?
— Во-первых, работу никто не отменял, у Саши ночная смена; во-вторых, без него плохо сплю, — ответила Лара и тут же добавила, — только, пожалуйста, никаких комментариев на эту тему.
— Да я не собирался... — нахмурился от её фразы, не имею привычки лезть в душу. — А в-третьих?
— А, в-третьих, под ваши ахи-охи стоны-вздохи сложно уснуть, когда лежишь за стенкой в соседней комнате. Хорошо, что «детская» наверху находится…
— Завидуй молча.
— Да очень надо, — усмехнулась она. — Теперь я не одинока. Давно так не кончала, как с…
— Опусти подробности, — перебил её.
— Честное слово, уже забыла, как это бывает с мужчиной.
— Лара, мне не интересно об этом слушать и, тем более, обсуждать.
— Ей-богу, восемнадцать лет не было у меня мужчин, а тут голову потеряла… хотя изначально на дух его не переносила…
— Давай, раз невмоготу, выговорись, — я обречённо вздохнул. Теперь её не остановить, пока не скажет.
— Я же думала, Саша на Тину глаз положил, когда впервые увидела, как он смотрит на неё, явно не как на объект охраны, — она поймала мой взгляд, убеждаясь, что не теряю суть беседы. При этом успевает нарезать сыр, ветчину, батон, который тут же смазывает маслом.