(не)жестокая нежность (СИ)

— А слово нежность пропустил? — она обхватывает моё лицо ладонями и покрывает поцелуями. Тащусь от подобных жестов. Любовь Тины настолько чиста и естественна в своём проявлении, что буквально ощущаю, как проникает в каждую клеточку тела.
— И как это связать с жестокостью? — прикрываю глаза и наслаждаюсь простой лаской.
— Э… м-нн… как бы точнее сказать… — она продолжает целовать мои веки, задумавшись на минуту. — Жестокая нежность — это сочетание не сочетаемых понятий. В твоём случае — смесь многогранных чувств и всевозможных оттенков эмоций. Ты не жестокий, нет, хотя и мягким нельзя назвать... Нежность в тебе присутствует, но на публику не показываешь это, оставаясь всегда серьёзным, чтобы никто и никогда не узнал, что есть на свете вещи, заставляющие испытывать тебя слабость. Именно так думаю...
«Как интересно, и главное безошибочно, она описала мою натуру».
— Красиво говоришь. Моя слабость — это ты, — улыбаюсь. Ловлю сладкие пухлые губки, целуя их жадно и напористо.
— А я знаю, — Тина резко разрывает поцелуй и заразительно смеётся, откинув голову назад.
— Ах, так! — падаю вместе с ней на кровать. Нависаю сверху и удерживаю её запястья над головой. — И как давно раскусила меня?
— Я не кусаюсь, — смотрит с хитринкой в глазах, — или…
Медленно тянется к моему рту. Потом нежно покусывает нижнюю губу, обводит контур языком и посасывает место укуса.
— Решила окончательно свести с ума? — завожусь с пол-оборота. Теряю голову от её прикосновений.
— Я ведь твоя слабость, — она выгибается в моих руках, желая снова поцеловать, а ножками обхватывает мой торс.
— Люблю тебя, сладкая…
…На следующий день мы поехали в посёлок. Тина хотела провести весь день там, помочь моей маме по дому, пока вопрос с домработницей не решён, и чтобы со спокойной совестью наслаждаться отдыхом, на который мы собрались — наша первая совместная поездка. Впереди нас ждут чудесные три дня и две ночи на берегу персидского залива.
Конечно, без праздничного ужина не обошлось.
Мама и Тина накрывали на стол, а я наблюдал эту милую картину.
— Нам тебя послал сам Бог, — мягко сказала моя родительница, поглядывая на Тину. — Никогда не видела сына таким счастливым. Быстрее, что ли, женились бы…
«Не сомневался, что опять поднимет этот разговор, при каждой встрече не упускает возможности скорее нас окольцевать».
— Мы не торопимся, — она улыбается и косится в мою сторону.
«Да я хоть завтра в ЗАГС, не сомневаюсь ни на долю секунд, что мне нужна эта девушка на всю жизнь. Но она, правда, не спешит увидеть себя в белом платье и никогда не мечтала об этом — с её же слов, а свадьба, как таковая, не привлекает вовсе. Пусть пройдёт время, и как только созреет — обязательно поженимся».
— Вы, молодые, никогда не торопитесь, — произносит мама, — а я хочу, чтобы этот большой дом наполнился детским смехом и топотом маленьких ножек.
Моя девочка растерянно смотрит, ищет поддержку, чтобы помог с ответом.
— Мама, — подхожу и обнимаю её за плечи. — Дай нам год и всё будет. Только учти: начнём — не становимся. Наделаем кучу детей.
— Ян! — щёки Тины покрываются румянцем. Обсуждать такие темы ей неудобно.
«М-м-м… как она мило стесняется… Представила весь приятный процесс в действии? О, да, это восхитительно, феерично, страстно и чувственно».
— Все в порядке, — улыбается мама. — Поверь, от своего сына я слышала даже пошлые шуточки. А тут, дети — только в радость.
Нас прервал внезапный звонок.
Я оставлял указания заместителям на период своего отсутствия и не ждал каких-то вводных… Вдобавок, когда достал телефон из джинсов, увидел, что номер скрыт… Это напрягло, а внутри поселилась тревога, с нарастающим эффектом...
Поднимаюсь на второй этаж, чтобы поговорить в тишине.
— Да? — отвечаю.
— Ян, здравствуйте… — звучит смутно знакомый женский голос. — Это Энн, я няня вашего сына.
— Здравствуйте… Что случилось? — сразу спрашиваю. Никогда она не звонила мне, значит — есть повод, и явно нерадостный.
— Мне жаль… — вздыхает она.
 
— Вы можете нормально объяснить?! — повышаю голос.
— Примите мои соболезнования, — очередная дурацкая фраза.
— Какие нахрен соболезнования?!! Да не тяните! Говорите! — срываюсь на крик. Думаю о Максе, и тут же гоню мрачные мысли.
«Только бы не он, только бы не он...» — прикрываю глаза, в которых резко помутнело от перенапряжения.
— Маша... умерла… — наконец, сообщает Энн. — Передозировка наркотиками…
А у меня груз упал с плеч, когда услышал, что с сыном всё в порядке, при этом не испытал ни грамма жалости к бывшей жене, наоборот, ощутил облегчение.
И плевать, как это звучит…
 1.30 
«Даже смерть ей к лицу…» — глядя на мёртвое тело бывшей жены, поймал себя на мысли, что, наверно, Маша ушла из жизни, как хотела — молодой и красивой, в самом расцвете сил... и без славы, о которой грезила… мечта — осталась мечтой…
Утверждать, конечно, не берусь, но могу предположить: если бы сейчас активно обсуждали и писали о том, как сложилась судьба Мари Диамант (её артистический псевдоним), то она была бы счастлива.
В таких случаях люди обычно сочувственно произносят «сколько всего не успела, сколько всего ждало впереди…». А у меня как не было, так и нет ни капли сожалений и каких-либо эмоций, когда думаю о ней — только пустота и полное безразличие. Маша настолько бездарно и глупо распорядилась своей жизнью, что я совсем не удивлён такому исходу… И другого отношения она не заслуживает…
Нет, это не обида и не оскорблённая честь мужчины, которого предали, во мне говорит — ни в коем случае. Давно отпустил ситуацию, связанную с ней, и не имею привычки возвращаться к прошлому. В случившемся Маша сама виновата. Знал бы, что она увлекается наркотой, давно перестал бы содержать и забрал Макса. Я ждал, когда сын подрастёт, чтобы решить вопрос местожительства спокойно, не желая травмировать детскую психику. Ведь ещё пару лет назад он остро нуждался в матери и был привязан к ней, несмотря на равнодушие с её стороны. А последний год Макс постоянно просился со мной, когда я приезжал, но из-за юридических тонкостей не мог взять его с собой.
Наконец, всё изменится.
«Не было бы счастья, да несчастье помогло» — как говорится…
Знаю, звучит цинично, учитывая ситуацию, хотя мне, действительно, всё равно.
«О мёртвых либо хорошо, либо ничего… ничего, кроме правды…» — так я благодарен Маше за сына. На этом всё.
Пусть покоится с миром…
— Vous pouvez commencer à,* — обратился я к сотрудникам крематория на французском языке (*прим. перевод: можете начинать).
— Que tu dis…* — ответил мне мужчина (*прим. перевод: как скажете).
Маша частенько употребляла фразу «увидеть Париж и умереть», ещё до того, как перебралась туда жить и только мечтала об этом городе.
«Что ж, иногда желания сбываются…» — не могу не выполнить последнюю просьбу усопшей, теперь она навсегда останется на этой земле, как хотела.
Тем более родственников у неё нет... Я, вообще, единственный, кто присутствовал на похоронах. Разослал сообщения всем контактам, кто был у неё в телефоне, но никто не пришёл попрощаться... Макса не брал, он остался под присмотром няни — хватит ему впечатлений и пережитого ужаса, особенно, после того, как нашёл мёртвую мать и пытался разбудить её.
Вот так никчёмно закончилась жизнь Марии.
…Я зашёл в квартиру, которую покупал для бывшей жены и сына. Макс сразу выбежал навстречу.
— Папа! — он кинулся обнимать.
— Как ты тут? — поднял его на руки, прижимая к себе. — Чем занимался?
— Мультики смотрел… Скучал по тебе. Ты долго не приходил. Уже думал, уехал без меня… — выдал все свои страхи.
Не первый раз от него звучат фразы с намёком на то, что останется совсем один, если вдруг брошу… Никогда так не поступил бы со своим ребенком. В силу возраста Макс не понимает, почему его родители не жили вместе. И сейчас, когда мамы не стало, всерьёз решил, будто я по-прежнему буду только навещать.