Мой вредный профессор. Стриптиз для тебя (СИ)

— Не надо! — молю, пища голосом, потому что его уже нет. Сорвала во время смеха.
— А Эльдар — трусы, — продолжает Виктор, который явно надо мной издевается. — И если бы не Арсений, то он бы мог полотенцем укрыться. Но…
— О боже! Хорошо, что мы с вами в баню не пошли, — тяну, выходя из такси.
Машину Вика мы у клуба оставили. Ещё вчера в клубе так все решили, что только Фарид и Майя на машинах будут. Майя девчонок всех взяла, а Кудинов парней.
— Да. Хорошо, что не пошли, — соглашается Виктор. — Мне хватило и того, что ты в купальнике щеголяла перед всеми, и Арс на тебя пялился.
— Ой! Как только Полина приехала, ему вообще не до меня стало. Никто особо на меня не смотрел, кроме тебя и девчонок. Не ревнуй, — бросаю и захожу в дом.
Услышав голоса родителей из гостиной, направляюсь к ним, потому что полна радости и счастья, и хочу поделиться ими со своими взрослыми любимками.
Папа, как всегда, смотрит новости, а мама лежит головой у него на коленях и наслаждается массажем головы, который ей делает папа, перебирая пальцами волосы мамы. Их частенько в таком положении застать можно.
— Всем привет! — восклицаю и опускаюсь рядом с папой. Взгляд отца устремляется ко мне, и он принюхивается.
— Трезвая. Вроде как…
— Пап! — цокаю, закатив глаза. — Мы с девочками только в начале вечера коктейль как-то с вином попробовали, а потом всё. Перешли на безалкогольные. Девушки у друзей Виктора не пьющие. Мы бы и этот коктейль с вином не попробовали, если бы Полина не посоветовала и не сказала, что мы должны хотя бы попробовать, чтобы знать, как он на вкус.
— И как он на вкус? — интересуется мама.
— Ну… я бы не сказала, что когда-нибудь намеренно его закажу ещё раз. Пить можно, но… мне не очень понравилось, — честно признаюсь. Вообще, он никому, кроме Майи и Полины, по душе не пришёлся. Но любовью к нему они тоже не воспылали.
— Мне тоже, — Вик опускается рядом.
— По твоему лицу видно, что ты потом перебил его вкус, — хмыкает папа.
— Да так. Было немножко, — смущённо произносит Виктор. — С парнями там…
— Ну и хорошо, что отдохнул, — вступается мама, понимая, что папа сейчас лекцию о вреде алкоголя начнёт читать. — А то в папу превратишься. Только и умеет, что работать. Нет бы с Каримом и Рустамом однажды также напиться. Приползти ко мне с цветочками с моей клумбы и кричать о любви. Я что, зря цветы выращиваю?
— Я отвык от таких гулянок, — мягко и с любовью во взгляде говорит отец, напоминая маме, что именно из-за Виктора и его страха в детстве пьяных людей папа перестал даже пригублять что-либо. А потом уже и не тянуло.
— Ну, могли бы и не пить, — продолжает мамуля. — Например, в поход пойти. На рыбалку. Или ещё куда. Блин, возможностей разных куча! На гору забраться можно.
— Я подумаю над твоим предложением.
— Подумай, — бросает ему она. — А ты, Роза, рассказывай. Что делали? О чём говорили с девчонками? Что пили? Что ели? Что интересного видела? Рассказывай всё!
— Ну, дом у Кудиновых огромный, — задумчиво начинаю. — Три этажа, но мы только на первом были и на цокольном. Мы плавали в бассейне вначале, потом играли в башню на желания. Я, кстати, звонила в пиццерию и заказывала у них стриптизёров! — хохочу, и родители подхватывают моё настроение. — А ещё мы с Алиной и Сашей играли, пока те не устали и спать не пошли.
— Кто это? — спрашивает мама.
— Дочери Фарида Кудинова, друга Виктора и его невесты.
— Взрослые?
— Ну да… Им лет пять-шесть, — прикидываю по виду, хотя никогда не умела возраст внешне определять. — Смышлёные двойняшки, но такие разные, мам. Одна тёмная, другая светлая. Одна уверенная в себе, а вторая тихоня, всё за сестрой повторяет.
— У близняшек и двойняшек такое часто бывает, — серьёзно размышляет мама. — Одна доминирует над другой. А к родителям как? Обе тянуться одинаково или по-разному?
— Тёмненькая и спокойная которая больше к отцу тянется. А светлая — к матери.
— Хм-м… Занятно, — задумчиво трёт висок. — А у тебя взрослые друзья, Виктор, раз дети есть. Ты не говорил.
 
— Я не чувствую разницы в нашем возрасте, когда мы вместе, — пожимает плечами Вик. — Но да, я самый молодой среди них. А не говорил, потому что и не спрашивали никогда о них. Знали, как их зовут, и всё.
— Мам, а ты знаешь, что Крис и Маша поедут с Майей на какое-то мероприятие, где Маша практиковаться будет, — вспоминаю и озвучиваю то, что по плану должна сказать своим, чтобы создать для Кристины идеальное алиби. — Представляешь, Майя — ресторатор. У неё сеть собственных ресторанов, и она Машку без проблем себе на практику берёт. Ну а Крис за компанию, чтобы Маше одиноко не было.
— Правда? — родительница аж приподнимается.
— Да! Мы так все с девчонками там сдружились! Прям удивительно так. Всё гладко. И они такие простые все. Весёлые. Мне очень понравилось.
— Я рада, Роза, — искренне улыбается мама. — И то, что ты теперь в одной компании с Виктором, тоже нравится. Он всегда будет за тобой присматривать. И я буду спокойна.
— Ага, — киваю и жмусь к Виктору. — Или я буду за ним присматривать, — опускаю голову на плечо своему парню. Но ничего такого в этом жесте нет. Папа точно не заподозрит ничего такого между нами.
И всё же я самый счастливый человек! Любимый мужчина. Родители поддерживают и любят. Все здоровы. Да! Я самый счастливый человек!
***
Виктор
После выпуска новостей и ещё недолгой беседы с нами, где Роза делилась своими впечатлениями от встречи с моими друзьями, отец зовёт меня поговорить в свой кабинет.
С чем именно будет связан разговор, догадываюсь сразу. Он точно узнал про бои и вновь будет меня отчитывать. И за то, что потащил Розу на них тоже. Но я был к этому готов. Да и друзья вчера уверенности в себе прибавили, что будет достаточно, чтобы сегодня отцу противостоять.
— Ну, — садится в своё кресло. — Вновь сделал вид, что меня не слышишь, и пошёл на свои бои?
— Я выполняю свою обязательства, папа, — произношу, сцепив руки в замок за спиной. — Я хожу в офис. Работаю. А как проводить своё свободное время, я решаю сам. Это в конституции даже прописано.
— Покалечишь же себя! — восклицает, стукнув по столу. — Я обещал твоему отцу, что уберегу тебя от всех рисков и опасностей. Но как мне это сделать, если ты сам лезешь в неприятности? Скажи, как мне сдержать это обещание?
— Я уже взрослый, пап. Ты не обязан отвечать за меня. Сам справлюсь.
— Да когда ты уже поймёшь?! — вскрикивает. — Всё это несерьёзно! Детские шалости!
— Для меня серьёзно!
— Я ведь тоже был помешан когда-то на боях, сынок, — смягчается немного, но лишь, чтобы я его понял. — У меня собственное охранное агентство, если ты помнишь. Я понимаю тебя, но позволить тебе самому лезть под пули не могу.
— Отец…
— Виктор, пусть ты мне и неродной сын, — заговаривает ещё мягче. — Но я люблю тебя, как собственного. Не меньше Розы. И мне страшно от одной лишь мысли, что однажды я могу встать утром и пойти к твоей могиле. Знаешь, как тяжело знать, что твой ребёнок может умереть и не смочь ничего сделать, чтобы спасти его?
— Пап…
— Виктор! — срывается он на крик. Но он не ругает, а лишь выпускает свою душу наружу. — Я не могу позволить тебе сражаться! Не могу! Я лучше найму тысячу человек, которые будут защищать тебя, чем позволю твоей крови пролиться! Я люблю тебя, дурак ты бестолковый! Люблю, и сделаю всё, чтобы ты покончил с этим всем!
— Папа! — врывается Роза в кабинет, и судя по выражению её лица, она подслушивала. — Не кричи на Виктора! Он взрослый! И он сам будет решать, как ему быть! Ни ты, ни его родной отец не можете за него что-то решать и что-то навязывать ему. Даже дядя Карим своему сыну позволяет делать выбор. Самому решать, хочет он продолжать его дело или нет. Так почему ты не можешь поступить так же?!
— Роза, не лезь! — рычит он на дочь.
— Буду лезть! — подходит и становится передо мной, защищая. — Потому что сегодня ты командуешь Виктором, а завтра переключишься на меня!