Слово Идальго. Карибское море (СИ)

Основная часть колонны, где находились командиры карателей и лучшие, реально отборные воины (к счастью, их было не так много, иначе ход боя пошел бы по другому), продержались всего несколько минут — и даже успев дать два залпа по замеченным «секретам» (их выдали клубы порохового дыма). Их смяли мощной атакой кавалеристы лейтенанта де Нюора — на узкой дороге наемникам просто некуда было спрятаться от палашей бойцов конно-маневренной группы. Уцелевшие, бросая тяжелые аркебузы, бросились вниз по склону, в сторону океана. Где их ждал тридцатиметровый обрыв… Всё было закончено через полчаса.
Те, кто был поумней (и поопытней), поняв получившийся расклад, подняли руки. И таких чуть позже насчитали почти двести человек. Среди них и двух подручных Консуэллы ла Гусман, уровня капитана Сантаны — то есть, из самого ближнего круга. Еще три сотни врагов сдались в плен в течение дня, в большинстве это были люди с легкими ранениями. Остальные наемники погибли. Или сразу на месте, от огня картечниц и взрывов фугасов, или к вечеру от тяжелых ран.
Гвардейцы Нарваэса потерь не имели. Вообще ни единой царапины! Даже егеря, по которым враги дали два залпа (помогли укрытия и приличная дистанция до стрелков противника). И этот факт был воспринят всеми бойцами «Армии добрых людей» как невиданное чудо и верный знак удачливости своего командира.
Узнав о результатах сухопутного боя, экипажи кораблей невиданно воодушевились. Авизо вышел из бухты на разведку и обнаружил сторожащую дорогу в открытый океан эскадру противника. В ее составе было аж четыре галеона! И все они чуть ли не вдвое больше «Бернадетты» — по 66 пушек на каждом, а на флагмане даже 74! Еще в эскадре насчитывалось три авизо, примерно таких же, как «Красотка».
Узнав о таком перевесе противника, моряки как-то сразу сникли. Загрустил и Артём. Нет, ну, конечно, можно вообще не выходить в море и спокойно отсиживаться на берегу в уютной бухте. В принципе, всё необходимое для счастливой жизни здесь было. Но тут дело времени когда ла Гусман соберет новый карательный отряд. Да и сидеть на жопе ровно было вовсе не в характере Артёма.
Вечером он собрал совещание всего командного состава «Гвардии Нарваэса».
— Что будем делать, товарищи офицеры? — задал командир самый главный вопрос.
— Сидеть на берегу! — твердо сказал Этьен. — Рано или поздно им надоест нас караулить и они уйдут!
— Дружище, ты забыл про такую штуку, как ротация! — Покачал головой лейтенант де Нюор. — Наверняка у ла Гусман не одна такая эскадра. Через месяц сюда придут другие корабли, в таком же количестве и с таким же весом залпа!
— Я уверен, господа, что долго нам здесь сидеть не дадут! — Внезапно подал голос управляющий Лудовико Дольсе. — Я лучше вас всех знаю компанию Михаса ла Гусмана — они имеют большое влияние. Не скупятся на взятки. Поэтому представить ситуацию в нужном им свете на приеме у вице-короля Новой Испании им ничего не стоит. И через месяц сюда придут, чтобы покарать «пирата и разбойника» уже не наемники, а королевские войска!
— Да и хрен с ними! Побили этих, побьем и тех! — Горячо сказал Этьен, в то время, как лейтенанты, когда-то служившие королю, пригорюнились.
— Дело не в том, побьем или нет! — Сказал дон Огастин. — Побьем, конечно, тут нет сомнений… Но резонанс от этого будет таков, что мы станем отверженными во всем королевстве. Потому что воевать против армии вице-короля — настоящая измена.
— Боюсь, что после этого нас и русский царь не примет! Зачем ему изменники? — Добавил дон Северино.
— А может нам дождаться штормового ветра с юга и попытаться сбежать в надежде на крупное волнение? — Предложил капитан д’Ларк. — И тут же опроверг самого себя: — Нет, не выйдет — авизо догонят нас и свяжут боем, а потом подоспеют галеоны и докончат разгром.
— Товарищи, я предлагаю бригантине и авизо выйти в море и увести за собой врага! — Ничего более умного Артём не придумал, поэтому выступил перед офицерами с таким предложением. — Галеон, загруженный нашими войсками уйдет на север. Даже при умеренном ветре «Бернадетта» легко оторвется от врагов. А после захода солнца изменит курс.
 
Со своего места встал Тор Гервальдсен. Тряхнув выцветшей до белизны шевелюрой, датский капитан заявил:
— У каждого богатыря есть своё слабое место! Мы построим бой с учётом высокой скорости и отличной маневренности наших авизо и бригантины! Я за прошедшие недели отлично изучил их возможности! К тому же у нас есть очень интересное оружие — скорострельные казнозарядные пушки, придуманные нашим славным китайским инженером Джу Минжем, стреляющие бомбическими снарядами.
— Вы полагаете возможной нашу победу? — Удивился Артём.
Расставив на карте деревянные фишки, обозначающие корабли, датчанин принялся пояснять основной принцип предстоящего сражения. С точки зрения Артёма, здесь и не пахло продуманным планом. «Если они пойдут вот так, то вы повернёте сюда, а мы сделаем фордевинд» и так далее. Подавив нарастающее раздражение, парень постарался вникнуть в суть маневрирования. В принципе, легкие силы подходили на роль кусачих собачек, но при этом малейшая заминка обернётся гибелью корабля и, как минимум, половины экипажа.
Лейтенанты и сержант смотрели на пояснения Тора, как на пляски шамана с бубном, явно не понимая ничего из скзанного, только Гастон д’Ларк морщил лоб и периодически шевелил губами, словно проговаривая команды, которые ему требовалось отдать в те или иные моменты будущего боя.
— Я согласен! — выслушав Гервальдсена до конца, решительно заявил д’Ларк. — Это вполне возможный вариант. Но идти нужно без загрузки, с минимальным экипажем и пехотным нарядом, потому что потери среди личного состава будут чудовищные.
Выслушав француза Артём медленно кивнул. Эх, была не была! Он не очень верил в силу маневра и мощь бомбических снарядов, но других вариантов просто не было!
Наутро над тройкой кораблей пропел горн, боцманы выдули из дудок трели, над палубами раздались команды:
— Все наверх! Марсовые к вантам! Поднять паруса!
Авизо вышел первым и резво побежал навстречу врагу. Каратели начали перестроение, три легких кораблика вышли вперёд, а галеоны выстроились в линию. Классика морского боя! Подобная схема дожила до Второй Мировой войны и рухнула под ударами самолетов-торпедоносцев с авианесущих кораблей. В данный момент истории военные корабли в бою пытались сбить противнику такелаж, чтобы обездвижить, затем ослабить защиту, изрешетив борта ядрами, потом подойти на пистолетный выстрел и пройтись картечью по палубам. И только поле всей этой подготовки сойтись борт к борту и выбросить абордажную команду.
Артём взял допотопный дальномер в виде раздвижного треугольника с подвижной перекладиной и прикинул дистанцию. Точное определение дистанции было очень важно для применения бомбических снарядов — они должны были взрываться внутри корпуса корабля противника — ударных взрывателей, имеющих задержку, еще не изобрели, полагались на заранее точно отмерянные огнепроводные трубки.
Суть задумки Тора Гервальдсена заключалась в обстреле врага с максимальной дистанции. К сожалению несовершенство прицелов и большая погрешность в определении дистанции делали стрельбу почти безвредной, всего лишь давя на психику. Но при удачном попадании противник получал весьма тяжелые повреждения. К тому же довольно много бомб рвались над палубами, осыпая осколками экипаж и паруса. А для паруса под ветром было достаточно даже небольшой дырки — полотнище начинало рваться и корабль терял скорость. А чем медленнее идёт враг, тем меньше его способность к маневру и больше шансов попасть в него повторно.
«Красотка» двинулась на троицу вражеских авизо, начав стрелять сразу по двум из них. Экипаж был хорошо натренирован и вел огонь спокойно и методично, причем в очень быстром темпе. В подзорную трубу Артём хорошо видел, как некоторые бомбы падают в воду, а другие разрываются с недолётом или перелётом. Но довольно часто чёрное облачко появлялось меж мачтами, что вызывало на авизо копошение матросов, пытающихся устранить последствия. Это продолжалось почти пять минут — за это время враги сумели сделать по «Красотке» всего один залп — мимо! Но вот канониры Гервальдсена пристрелялись и стали попадать в корпуса кораблей карателей. Первому авизо хватило двух попаданий — кораблик раскололо попалам и он мгновенно утонул. Это вызвало на «Авроре» бурю восторгов. Через две минуты завалился на борт второй авизо, хлопнули по воде изрешеченные паруса. Впрочем, на поверхности моря кораблик продержался не более пяти минут — экипажку не удалось спустить шлюпки. А может это уже и некому было делать.