История Мадлен (СИ)

Я слушала, не веря своим ушам.
– Мадам Софи, как же вы можете так складно врать, этому же в пансионах не учат, – лукаво сказала я, поднимая чашку, как бы салютуя ей.
Она рассмеялась.
– Этому светская жизнь учит, мадемуазель Мадлен!
В общем, всё прошло даже лучше, чем мы рассчитывали. Я была усталая, но очень довольная.
– Пойду я спать, Софи, спасибо вам большое! – я почти уже вышла, но она остановила меня.
– Мадемуазель, совсем забыла – вам письмо принесли посыльным, прямо перед приходом мадам де Малин. – и она принесла мне письмо.
– Спасибо! Я прочитаю в спальне, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мадемуазель.
Закрыв за собой дверь, я прошла к ночному столику, положила на него письмо и стала раздеваться. Но потом любопытство одолело меня, и я вернулась к столику, распечатала письмо и пробежала его глазами. Не поверила им. И начала читать заново, очень внимательно.
С самого раннего утра я ждала Розу у неё в магазине очень взволнованная. Роза, как назло, задерживалась. А мне казалось, что сейчас просто лопнет голова от распирающих мыслей.
В руках у меня было то самое письмо, которое я получила вчера вечером и из-за которого не спала всю ночь.
Письмо было из России!!! С частным предложением для меня и мадам Бертен на изготовление платья для самой Екатери́ны II. От этого у меня кружилась голова. Но не только от этого…
К письму прилагалось частное же предложение от российского посла переехать в Россию. (Бог ты мой!!!) Обещали оплатить дорогу, выдать государственную субсидию на строительство дома моды и вообще золотые горы, которые даже если разделить на шестнадцать – выходило очень выгодно, заманчиво и интересно.
К тому же, это была Россия…
Но существовал один нюанс. Вторая часть письма с предложением о переезде предназначалась только для меня одной. Мадам Бертен в нём упомянута не была. В конце была приписка о том, что письмо и его содержание следовало хранить в строжайшей тайне…
  
Глава 40
 
Кто бы сказал мне в тот день, когда я очнулась в этом мире, да и вообще когда-нибудь, что смогу вырасти до таких высот – в жизни бы не поверила! Что моё имя когда-то станет брендом, которым станут пользоваться царские особы, да ещё и иностранные – уму непостижимо.
Хотя… Я вспомнила свою бурную юность и в голову пришла мысль о том, что и дома меня могли ожидать большие перспективы. Я ведь и в самом деле не бездарна. И подавала большие надежды. А потом из-за какого-то самодовольного хорька всё пошло прахом. Точнее, давайте будем честными, я сама позволила этому произойти. Нечего винить кого-то в том, что сама вовремя не проявила характер , выдержку и разрешила себе сломаться. А ведь могла бы прожить совсем другую жизнь…
На этом пункте внутреннего монолога, плавно перетёкшего в русло самобичевания, к моему великому облегчению пришла Роза. Не знаю, какое у меня было выражение лица, но, увидев его, она настороженно склонив голову на бок, замерла на пороге кабинета.
У нас снова какие-то новости? – несколько напряжённо спросила она.
Похоже, своей склонностью вляпываться в разного рода неприятные ситуации, я почти сделала из лучезарной оптимистки параноика, готового перестать верить в хорошее.
– Всё замечательно, Роза, для расстройств нет причин, а вот новости и в самом деле есть. И они прекрасные.
И я рассказала компаньонке о фантастическом заказе, поступившем для нас.
Даже видавшая виды и привыкшая уже (в отличие от меня) к собственной знаменитости и работе с титулованными клиентами модистка от такого предложения пришла в неописуемое возбуждение.
– Мадлен! Это же… Это… – она ходила по кабинету, замирая то у окна, то у шкафа, то у стола, пытаясь подобрать подходящие слова, способные выразить её состояние и определение ситуации в целом, – Это просто восторг! Так! Нам нужно что-то совершенно особенное. Ты представляешь, Мадлен?! Русская императрица будет ходить в нашем туалете!
Опуская детали долго не утихавших фонтанирующих эмоций, дальше я постаралась перевести наш диалог в нужное мне русло. Пользуясь моментом, я заронила в голову Розы идею о расширении нашего бизнеса не только в рамках одной страны, но и за её пределами.
 
– Россия – огромная страна, увлечённая сегодня всем французским. Нужно использовать все возможности, чтобы выйти на этот богатейший рынок. Представляешь, столько барышень ходят по улицам Москвы – и все ещё не в наших платьях!
– Я так понимаю, у тебя уже родился какой-то план. Знаю я этот азартный огонёк в твоих глазах. – немного успокоившись и отойдя от первой волны эмоций, Роза совершенно точно почуяла моё настроение.
– Да. Только ты сразу не пугайся и постарайся оценить мою идею холодным рассудком.
– Ну-у и-и-и?
– Я еду в Москву.
– Надолго? – всё ещё не понимая, хлопнула ресницами она.
– Навсегда.
Думаете на предыдущей новости Роза эмоционально выплеснулась до дна? Ха! Я вот тоже так думала. Однако, оказалось, что женский организм в этом отношении, видимо, неисчерпаем. В общем, в тот же миг на меня обрушилась новая волна цунами. А я терпеливо ждала, когда она выговорится и начнёт рассуждать конструктивно.
– И что будет с твоими мастерскими? – в продолжении к какой-то очередной тираде спросила она, – Столько твоего труда вложено! Столько сил! Времени! Всё налажено! Приносит доход. А теперь?
– Я их продам. – как можно спокойнее заявила я.
– Что ты их? – совсем ошалела собеседница.
– Продам.
– И кому, если не секрет?
– Тебе. – просто ответила я.
Тут остатки сил, видимо, совсем покинули хрупкую женщину, потому как она буквально плюхнулась на стул.
– Роза, дорогая. Не надо делать поспешных выводов. У нас ещё куча времени, чтобы всё спокойно обдумать и обсудить. Я предлагаю поступить следующим образом: пока будем шить заказ Екатерины, продумаем всё до мелочей и без суеты решим ключевые вопросы. Тебе просто нужно время, чтобы освоиться с мыслью о моём отъезде. А по-большому счёту моя идея нам обеим очень выгодна. И рисковать придётся именно мне – но я готова. Я ведь и в самом деле хочу покинуть место, где хлебнула столько печалей и разочарований.
По мере того, как я говорила – Роза потихоньку приходила в себя. Надо же, обычно это была её функция – вразумлять и приводить в чувство меня. На самом деле, я сейчас смотрела на неё и ощущала возрастающую, тянущую под ложечкой волну… Как бы это выразиться… Не то, чтобы прям тоски и страха – нет. Но было честно горько осознавать, что я уеду и рядом уже не будет такой мудрой, стойкой, надёжной подруги, какой стала для меня она. Мы же вообще редко осознаём ценность того, что всегда находится рядом, что называется, на расстоянии вытянутой руки, начиная сожалеть только утрачивая.
Тем не менее, я уже внутренне приняла совершенно однозначное решение. И вряд ли что-то сможет его поколебать.
Завершив разговор с Розой и оставив её “переваривать” новости о грядущих неотвратимых переменах, отправилась домой. Самой тоже стоило прийти в чувство и определиться с дальнейшими действиями.
В первую очередь предстояло организовать встречу с русским послом, приславшим мне письмо, из-за которого так резко завертелись все эти перемены. Во-вторых – тщательно продумать перечень вопросов, которые нужно будет с ним обсудить. Ничего не забыть. Ибо вряд ли у такого занятого и важного человека найдётся время встречаться со мной несколько раз, уточняя упущенные детали.
А вот чего, собственно не забыть – не понятно. Это же не просто выгодная командировка. Это жизнь – с чистого лица в самом первозданном смысле этого выражения. Я села за стол и положила перед собой только что упомянутый лист бумаги и письменные принадлежности, тупо уперевшись взглядом в чистую поверхность.
– Матушки мои! – вдруг пришедшая в голову мысль вывела меня из состояния заторможенности, – А платье-то для императрицы! Вот о чём на самом деле следует позаботиться в первую очередь!