Сердце камня (ЛП)

Бел выглядит озадаченной.
— Ему повезло, что он выжил.
— Зендер переживёт что угодно. Просто назло всем, — я уже сыта по горло тем, как все мягко обходят стороной проблему с Зендером Меррином. У меня болит всё тело, и это его вина. — Я надеюсь, вы хотя бы заперли их всех в покоях?
— Мы не можем. Даже у Кона связаны руки, но я приказала своим людям присматривать за куорцами. Особенно за Тилом, — ну, хоть что-то. Позволяю себе слегка расслабиться. — А сейчас скажи мне, ты готова увидеться с ним?
— С Тилом?
Бел бросает на меня странный взгляд. Она имела в виду не Тила. Разумеется, нет. Это же полный бред. Зачем я сказала это вслух?
— С Зендером, — уточняет она.
Голова как в тумане. Наверняка я сейчас представляю собой то ещё зрелище. На мне до сих пор одежда для бега — только разрезана в некоторых местах, чтобы можно было зашить раны, — а спутанные волосы лезут на глаза. И к тому же… С каких пор меня волнуют подобные вещи?
— Нет?
Попытка не пытка.
— Не думаю, что он примет такой ответ.
Вот и я не думаю. Конечно, его не устроит отказ, особенно от младшей сестрёнки, даже если она королева.
— Можно мне хотя бы встать?
Хэли вновь осматривает меня, проводя сканером у моей головы и проверяя зрачки. Похоже, результат её удовлетворил.
— Можешь занять один из стульев. Не пытайся встать самостоятельно, поняла? — она указывает на стул у окна. Ладно, это уже неплохо. Сейчас я готова вцепиться в любую соломинку.
Одна из медсестёр находит мне халат, скрывающий многочисленные reGen-пластыри по всему моему телу. Вдвоём они помогают мне перебраться на стул. Ноги кажутся резиновыми, а комната нехорошо вращается от всех этих движений. Но я справлюсь. С помощью силы воли и поддержки медсестёр.
Моё внимание останавливается на двух других пациентах, всё ещё безмолвных и неподвижных, даже не шевелящихся во сне. Я бы приняла их за мёртвых, если бы не глубокое, ровное дыхание.
— Нам нужно очистить весь твой организм, — сообщает Хэли. Как мило. Кривлю лицо, она гримасничает в ответ. — Ну, в следующий раз ты будешь вести себя осторожнее, чтобы не попадать ко мне в лазарет.
— Это может подождать полчаса?
Она улыбается без особой радости и медленно качает головой, будто я самая несносная пациентка в её жизни. Но это явно не так. Она же врач Бел.
— У меня ещё много работы. Сонная болезнь на юге не поддаётся обычным методам лечения, Бел. Полагаю, мы имеем дело с каким-то неизвестным штаммом. Я послала запросы нескольким своим коллегам на другие планеты и собираюсь настаивать на введении карантинных мер. Вы что-нибудь слышали о пропадающих людях? Боюсь, они могли уйти куда-нибудь на ранних стадиях и потеряться, спящие и беспомощные.
Бел оглядывается на других пациентов, осознавая, что с ними. Её лицо мрачнеет. Она медленно кивает.
— Мы можем организовать поисковые отряды. Передай всю имеющуюся информацию Тому. И во всех медицинских вопросах, поступай, как сочтёшь нужным, Хэли, — после чего переводит взгляд на меня. — Готова?
Я не могла больше тянуть время, как бы мне этого ни хотелось.
— Пусть войдёт.
Не знаю, чего я ждала. Благодарности, наверное? Восхищения моей отвагой и боевыми умениями? Да хотя бы вопроса о моём самочувствии и прогнозе Хэли. Но, конечно же, ничего подобного от Зендера ждать не приходится. Он врывается в палату, оставляя потрясённых Бел и Хэли стоять у двери и смотреть ему вслед, пока он набрасывается на меня, как разъярённый волчище.
— Чем ты только думала? — орёт он. — Я отдал тебе приказ. Тебя могли убить, Петра!
Я смотрю на него и думаю: ну конечно. Конечно, он орёт. Конечно.
На мгновение я думала, что увижу беспокойство или даже — да простят мне предки глупый оптимизм — услышу простое «спасибо». Хоть что-нибудь. Но нет, он всегда реагирует вот так. Если я жертвую собой ради него, это всё моя вина. И сейчас не исключение.
Я позволила этой штуковине заколоть меня вместо него. Потому что он бы не справился. Может, он думает иначе? Что ж, пусть попробует сдержать адскую машину, бьющую электричеством. Неужели он этого не понимает?
 
Но Зендер не может сдержать свою реакцию. Как и я. Так что, разумеется, он вымещает это на мне. Как всегда. Для чего ещё нужна чокнутая бывшая, которая никогда не слушается, не подчиняется приказам и вообще вся в отца… Так ведь он сказал?
Я не могу дать эмоциям взять надо мной верх. Я закопаю их глубоко внутри и удержу лицо. Мне больно, я устала и сыта по горло. Я не дам ему желаемого удовлетворения. Я знаю идеальный ответ на необоснованные нападки руководства. Старый армейский приём.
— Я просто делала свою работу, ваше высочество.
Это очень смешно — его выражение лица в этот момент.
— Работу?
Это не совсем правда. Ну, есть люди, закрывать которых своим телом я готова не столь решительно. Но их не так немного.
Неужели он думал, что это личное?
А я?
Раньше это могло быть чем-то личным. Но сейчас не может, больше нет. Уход от него сломил меня, хоть я и знала, что делаю это, чтобы защитить его. Это растоптало меня, разорвало на куски. А потом мне пришлось склеивать себя по осколкам. Кожа с шрамами становится жёстче. Мне известно это лучше, чем кому-либо. Я вся покрыта ими.
— Да, это моя работа. Бел попросила присматривать за тобой, пока ты здесь. И, похоже, не зря, ваше высочество.
Он застывает в шоке, а затем поворачивается к двери.
Бел к этому моменту уже успела благоразумно сбежать. Умная девочка. Хэли изучает что-то на своём планшете, даже не поднимая глаз. Ей тоже хватает ума заняться своими делами.
Он снова разворачивается ко мне, совершенно растерянный:
— Но почему?
Почему? Потому что он находит себе неприятности быстрее, чем ребёнок в оружейной. Потому что она его сестра и она любит его. Потому что я хорошо выполняю свои обязанности. И… потому что мне невыносима сама мысль, что ему могут причинить вред. Потому что я сделаю всё ради него.
Но ничего из этого я не произношу вслух, а только стискиваю зубы.
— А ты как думаешь?
— Бел сказала тебе стать моей телохранительницей, пока я здесь? Мне что, семь лет?
— Разумеется, нет. У тебя есть свои телохранители. Но… — я вздыхаю. Не хочу этого говорить.
— Но что?
— Зендер, мы расстались целую вечность назад. Это уже давно в прошлом. Что ты хочешь от меня?
— Ты бросила меня, Петра.
Это так. Самый тяжёлый поступок в моей жизни. Но у меня не было иного выбора. Хотела бы я признаться ему. Объяснить всё, но он никогда не поймёт. Разве он может?
— Твоё появление здесь ничего не меняет. Наши отношения с самого начала были ошибкой.
Мне показалось, или в его глазах мелькнула боль? Видеть его страдания невыносимо, и всё же мне приходится каждый раз. Ещё одно доказательство тому, что я поступила правильно, когда ушла от него. Ещё одно в и без того длинном списке. Он снова пытается найти слова, найти ответы. Но безуспешно.
Вернее, слова-то он находит. Но совсем не те, что нужно.
— Ты мне не нужна. Ты не моя телохранительница, не нянька и не кто-либо ещё. Только посмотрите на неё. Так и не научилась следовать приказам. Дочь труса. Какая из тебя вейрианка.
Удар в самое сердце. Я сижу на месте, слишком потрясённая, чтобы ответить что-нибудь. И просто смотрю на него. Скорее всего, с раскрытым ртом.
Доктор Хэли громко прочищает горло. Мы оба поворачиваемся к ней, и я замечаю в ней едва сдерживаемую ярость. Бледная, а глаза сверкают.
— Ваше высочество, — в её голосе больше желчи, чем когда-либо бывало в моём. Это пугает. — Я настаиваю, чтобы вы немедленно покинули лазарет. Я не могу допустить, чтобы вы расстраивали моих пациентов.
 
Не думаю, что с Зендером когда-либо разговаривали так прежде. Он ничего не отвечает, только резко разворачивается и выходит. Она же только хлопает дверью за ним.
— Что ж, — произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро и легко. Но на душе у меня точно сейчас ничего лёгкого. Лучше бы он сюда не приходил. И вообще не прилетал бы на Антеес. — Напомни мне в следующий раз не злить тебя.