Ариш и Маг. Отсвет феникса (СИ)

Бесполезно травить себя сомнениями, всё равно концы с концами не сходятся! Остаётся надеяться, что старшая жрица точно знала на что шла, и мой отъезд действительно наилучший выход.
Выбравшись из ванны, снимаю с крючка огромное полотенце. Заворачиваюсь, и мягкие ворсинки сразу впитывают влагу с тела.
Покинув умывальную, иду в просторную гардеробную — слуги уже принесли и развешали мою одежду. Перебираю вешалки и отдаю предпочтение скромному наряду. Пока Маг помалкивает и не приказывает явиться в более откровенном образе, пусть довольствуется просторным серым платьем, перехваченным на талии серебристым поясом. Никаких украшений или духов, только естественность.
Когда я почти готова к предстоящему ужину, раздаётся стук в дверь. Наскоро обувшись в удобные сандалии, выскальзываю из комнаты и следую за экономкой, слегка улыбнувшейся моей расторопности. Шаг провожатой размерен, походка величава, и в какой-то момент тоской сдавливает грудь — в душе рождаются ассоциации, которым трудно найти объяснения. Словно некогда я уже ловила этот внимательный взгляд блекло-голубых глаз, а затем бежала следом за удаляющейся прямой спиной…
Мотаю головой. Глупо. Не могло такого быть. Во времена отрочества дом я редко покидала, а когда сбежала оттуда, гостила только у абонессы и не припомню, чтобы с кем-нибудь ещё общалась. Даже прислуги не наблюдала.
Не найдя объяснений возникшему дискомфорту, спускаясь вниз, отвлечённо разглядываю портреты. Запечатлённые на полотнах женщины величественны, среди них нет лишь одного лица — погибшей много веков назад королевы-магини. 
Лестница остаётся позади. 
Повернув направо, мы через небольшое сумеречное ответвление проходим в трапезную. В центре — массивный стол, вокруг него — стулья с высокими спинками. В камине, который украшен витой серебряной птицей, игриво потрескивает огонь. 
Экономка молча указывает на место во главе стола и удаляется, оставив наедине с человеком, занимающим другой его конец. Атмосфера не особо дружественная, учитывая недавнее столкновение. Но Маг сам виноват. Моя реакция на грубость была вполне естественна.
В полной тишине выдвигаю стул и степенно сажусь, изучая невозмутимого мужчину в чёрной рубашке из недорогой ткани. Видимо, не только я решила отдать предпочтение простоте. Приятная неожиданность.
— Мы в особняке абонессы? — через некоторое время спрашиваю из вежливости и накладываю на тарелку еду. 
Рука Мага с вилкой замирает на полпути ко рту.
— Дом главы рода Грёжес, — его тон нейтрален. 
Мило улыбаюсь.
— В нём сейчас живёте вы, мистер Маг? — спрашиваю наобум. Надо же о чём-то говорить, пусть в голове пусто.
Меня таким взглядом одаривают, будто о величине состояния спросила.
— Живу! — сказал, как отрезал.
Поджимаю губы. Как прикажете налаживать отношения? Опять мне хочется его придушить! Соберись, Ариш! Не ведись на провокацию! Всё можно перетерпеть. Главное — продолжай беседу. Тишина сейчас — враг.
Поспешно ищу новую тему для разговора.
— Вы сторонник здорового питания? — интересуюсь светски.
Поддеваю вилкой маленькую помидорку, отправляю в рот, надкусываю, наслаждаясь кисло-сладкой мякотью. На столе преимущественно овощные блюда. Есть пара фруктовых салатов. Ничего мясного, никаких морепродуктов. Для вечерней трапезы самое то. В графине натуральный апельсиновый сок, во втором — чистая вода.
Хозяин перестаёт жевать, мышцы его лица каменеют.
— С чего такие вопросы? — спрашивает раздражённо. 
Столовый прибор звякает о тарелку, когда он резко откладывает вилку в сторону. Вытирает губы салфеткой и бросает её подле стакана с водой. Гляжу на прозрачную жидкость и чувствую, что руки чешутся взять и вылить её кое-кому на голову, чтобы охладился.
Манеры, Ариш! Манеры! И удаётся-таки взять себя в руки, хвала Храму!
На неоправданную грубость равнодушно пожимаю плечами. Протыкаю вилкой очередную помидорку и салютую красным шариком.
— На столе ничего, кроме растительности, мистер Маг, — сообщаю очевидный факт. Надеюсь, не станет оспаривать?
 
Не стал. Но…
— Что-то не устраивает? — у него весьма агрессивный настрой.
И не надоело гада из себя изображать? Аппетит пропадает напрочь. А ведь такой голодной была мгновение назад. Переборов поднимающуюся в душе волну гнева, я растягиваю губы в улыбке. 
— Всё устраивает. Вы угадали с содержанием блюд, — теперь бы ещё заставить себя всё съесть. Тянет швырнуть столовый прибор и гордо удалиться.
Повожу плечами. С самого утра душа не на месте, снедает то злость, то раскаяние, антипатия резко переходит в симпатию и наоборот. Во мне что-то меняется или повинен Маг?
После моего заверения, он вдруг расслабляется, а черты лица разглаживаются. Теперь выглядит моложе. В душе щемит. Мягко так, ясно и до странности знакомо. Успокаивающе. Привнося вспышками ускользающие воспоминания. А когда неясные образы истаивают, во мне остаются светлые чувства и непонятный посыл, заставляющий по-новому смотреть на этого человека.
Правда, вместе с навеянным приходит противоречие. Я не знаю этого мужчину и в то же время он мне знаком, раздражает одно его присутствие, но тут же — теплеет на душе… Даже голова разболелась от двойственности восприятия.
До окончания ужина больше ни слова. Но, странное дело, тишина теперь не напрягает. Собеседник либо успокоился, либо мне удалось отрешиться от неприятного. В чём бы ни крылась причина — дышится легче, свободнее, будто немыслимое давление, ощущаемое с момента сообщения о выкупе, вдруг окончательно истлело.
Но с этим человеком ослаблять бдительность не стоит, о чём мне и напомнили на следующий день после захода солнца, когда знакомство с местной прислугой было завершено, владения изучены, а нюансы местного быта усвоены. Особенно одно из главных предостережений — не посещать кладбище. 
И мне настоятельно советовали «не ходить налево» — в эту фразу Маг однозначно вложил скрытый смысл, за которым кроется простонародное обвинение в адюльтере. Или я зацепилась за неприятное, стремясь пробудить гнев и избавиться от растущей симпатии к этому человеку? Ведь, в течение долгого дня изучая его аристократический профиль, невольно пыталась отыскать знакомые черты, неизвестно кому принадлежащие. Словно наполненный цветочными ароматами местный воздух, чуть вибрируя, призывал к пробуждению часть меня, о которой до сего дня даже не подозревала. 
Уверена, то происки Зова. 
Ладно я, после прочтения книги рода, размышляла о взаимопонимании. Но с чего вдруг Маг вёл себя учтиво? Никаких колких фраз, за исключением замечания о хождении налево. Но тут, наверное, меня всё-таки подвело воображение — кладбище находится именно в указанном направлении. Когда мы вышли прогуляться по окрестностям, удалось увидеть за деревьями ряды надгробий.
Второй ужин в этом доме тоже прошёл довольно мирно, и я неосознанно ослабила бдительность, перестала ежесекундно ждать нападения, допустив мысль о возможной лояльности к этому человеку.
Зря. 
Придёт нормальному мужчине в голову мысль требовать явиться ради праздного увеселения, когда зеваю и засыпаю на ходу? Ничуть! Я как раз вышла разгорячённая из ароматной ванны, готовая ложиться спать, как вдруг раздался короткий стук в дверь и через нижнюю щель прилетел к моим ногам свёрнутый лист бумаги.
Подняв и развернув записку, я прочитала содержимое. И возненавидела гада от души.
— Придушить слишком гуманно, необходимо четвертовать! — скомкала послание.
«Мисс Ариш! Сегодня вечером, как почистите пёрышки, будьте так любезны облачиться в привычное одеяние и явиться для танца. Мои покои в конце коридора. Дверью не ошибётесь!»
Выдыхаю гнев, вдыхаю смирение. Не стоит забывать, что служение никто не отменял. Но этот пафос… этот высокопарный слог… этот… Да чтоб ему хорошо жилось!
Гляжу в окно. Вечер? Ну-ну. Ночь кромешная. Глухая, тёмная, безветренная. Магу правда танцы на сон грядущий понадобились? Или иных вольностей захотелось?