Путь тьмы 2 (СИ)

Подавив раздражение, он, попытавшись добавить в голос как можно больше уверенности, ответил:
— Все хорошо, скоро все закончится и тогда ты первой узнаешь…
— Что?
Шахрион тряхнул головой. Мысли спутались, и он сам не понимал, что именно хотел сказать еще секунду назад. Наверное, какую-то глупость.
— Все, — невпопад ответил он, поднимаясь и выпуская ладони жены. — Все будет хорошо, — повторил Шахрион, поворачиваясь спиной к Тартионне. — Все будет хорошо.
* * *
Дарлионна вернулась в свои покои, испытывая смешанные чувства: она одновременно была и взбешена, и напугана. И причина этого лежала на поверхности.
«Проклятье, что творится в этом недоделанном замке? Вторая партия убийц за неделю!!! Как, позвольте узнать, работать в таких условиях? Как очаровывать императора, когда тот либо лежит в кровати, накачанный ядом, либо обращает в кровавый фарш все вокруг себя»?
Пролетев мимо замершей в испуге служанки, Дарлионна схватила сумку с книгами выскочила прочь, направившись к библиотеке. Там у нее уже был подготовлен укромный уголок, защищенный от подслушивания и не имеющий никаких скрытых смотровых отверстий — в этом она убедилась в первую очередь.
Вытряхнув книги на стол, Дарлионна извлекла тириомаль, переданный отцом перед отправкой в Черную Цитадель, и активировала его. Когда в шаре появилось лицо, красавица выпалила:
— Все усложняется, на императора опять покушались. На сей раз, кажется, какая-то другая сила. Но это уже третья атака за месяц. Боюсь, выполнить мою миссию в таких условиях будет непросто.
Из светящегося шара послышался вздох.
— Ничего не поделать. Затаись и начни подготовку к третьей фазе операции.
Дарлионна ощутила, как кровь отливает от ее красивых гладких щек.
— Ты уверен? Обратного пути не будет.
Долгая тягучая пауза.
— Уверен. Так… надо. Все пройдет, как должно.
Не так должен говорить человек, не испытывающий сомнений. Не так.
«Что же происходит, отец»? — подумала она. — «Почему мы меняем планы на ходу? Я точно смогу соблазнить императора, нужно лишь время».
Дарлионна очень хотела задать эти вопросы, однако понимала — смысла в этом нет. У отца наверняка имелись серьезнейшие причины, а потому…
— Хорошо, все будет исполнено, — покорно произнесла извечная.
Сказав это, она отключила древнюю реликвию и спрятала ее от посторонних глаз.
«Проклятье, все же так хорошо начиналось! Видимо, ничего уже не изменить. Жаль, но очень скоро Черная Цитадель утонет в огне».
  
Глава 19
 
Двадцать третий день третьего месяца лета 5644-го года со дня Сотворения, полдень.
Харшшаан Могучий сын Шшиираса с тоской глядел на горящие дома. Его город пылал, и он ничего не мог поделать.
Бич Пустыни таки добился своего. Он сумел задержать, а может даже и разбить союзную армию, и теперь ничто не могло спасти халифа от бесславной гибели.
Внешние стены пали, и бои велись на улицах. Войска стремительно откатывались ко дворцу, но Харшшаан не был уверен, получится ли у них задержать врагов на новом рубеже.
И все же…
«Все же я отказываюсь признавать поражение», — подумал он, до хруста сжимая меч. — «Бич Пустыни заберет цепь халифа лишь с моего трупа»!
А потому, он отдавал распоряжения, пытаясь если не победить, то, хотя бы, оттянуть неизбежное. Солнце поднялось, встало в зените, а сражение не ослабевало ни на секунду.
Лиоссцы убивали лиоссцев с ожесточенностью обреченных. Защитникам просто некуда было отступать, а нападавшие понимали, на кого работает время.
И все же, силы были неравны — баррикады падали одна за другой, а израненные, едва стоявшие на ногах воины, отступали в цитадель, занимая место на стенах.
Увы, Айшшир — Алмаз Пустыни, как называли этот великий город — был слабо приспособлен к обороне. Так уж сложилось, что за долгие годы войны всех против всех его ни разу серьезно не осаждали.
Все предки Харшшаана считали, что лучшей защитой являются большая армия и множество крепостей по периметру владений халифа.
 
«Вот только армии почти и не осталось».
Харшшаан не до конца понимал, каким образом Гайшшару удалось разгромить отца, но разве это теперь имело значение? Важно лишь то, кто победил, а кто — пал в битве. Только и всего.
И вот, неудержимый вал вражеской пехоты почти достиг внутренних стен. Лучники с обеих сторон принялись осыпать друг друга стрелами, а враги потащили заранее приготовленные лестницы. Никто и не думал об изморе, все должен решить натиск.
Лестницы прислонились к зубцам и враги, точно в них вселились сами Великие Древние, полезли наверх.
Они падали, сраженные стрелами, некоторые лестницы отбрасывались назад, но это уже не могло остановить напора. Несколько минут — и сражение закипело уже на стенах.
Харшшаан извлек саблю из ножен и с сомнением взглянул на нее. Он никогда не был хорошим воином, но уж совершенно точно не собирался сдаваться на милость победителя.
— За мной, в атаку! — заорал он, увлекая телохранителей на стены.
И в этот самый миг рев схватки перекрыл мощный, пронизывающий до самых костей, гул.
Гул, идущий с запада!
Двадцать третий день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), полдень.
— Проклятье, чуть не оглох, — Кштиритион прочистил ухо и укоризненно взглянул на Инуче. — Верховный, это было обязательно?
— Да, да, о сильнейший из сильных, — радостно закивал гоблин, развеивая собственное заклинание, которое и позволило издать этот душераздирающий вопль. — Наши союзники должны знать, что помощь пришла.
По правде говоря, гоблин был совершенно прав. Из увиденного Китарионом, выходило, что бой за город в самом разгаре, и неизвестно, долго ли смогут продержаться защитники. А значит, их следовало подбодрить.
Вот только способ, выбранный могучим шаманом, удивлял.
— Ладно, союзников предупредили. Теперь, уважаемые чародеи, надеюсь, вы вернетесь к своим кругам? Полагаю, вам там сейчас самое место.
— Я - вернусь, но верховный останется с тобой.
Китарион кивнул.
— Как пожелаете.
Кштиритион, не говоря больше ни слова, направился к подчиненным, а кольценосец покосился на гоблина.
— Что ж, верховный, полагаю, настал час истины.
Коротышка, как ни странно, не удостоил его ответа, вместо этого — напряженно вглядывался куда-то вдаль.
«Ох уж эти маги», — мрачно подумал генерал. — «Никогда не поймешь, что у них на уме».
— Начинаем, — приказал он, — в атаку!
И войска пришли в движение.
Китарион не стал искать добра от добра, а использовал опыт боев за Марейнию пятилетней давности: армия выстроилась в восемь баталий, в центре каждой из которых располагались группы арбалетчиков. Немногочисленный отряд гоблинов, пришедших вместе с шаманом, он разместил в обозе, а рыцарей смерти — на флангах. Именно в последнем, кстати говоря, и заключалось отличие нынешнего сражения от предыдущих.
«Как же мне не хватало кавалерии», — подумал кольценосец, едва заметно улыбаясь. Неожиданно он понял, что действительно скучал по всему этому. По длинным переходам, по напряженной игре ума, по запаху риска, витающему в воздухе. Скучал, несмотря на то что война вызывала у него истинное отвращение!
Противник на сей раз достался умелый и опасный, он всячески стремился замедлить путь войска, несколько раз ставя хитроумные ловушки на пути, отправляя небольшие отряды воинов беспокоить армию на марше и, под конец, даже попытавшись задержать имперские силы одним небольшим отрядом легкой конницы.
 
С последним, кстати, справиться получилось проще всего — благодаря пернатым разведчикам Китарион заранее знал, какими силами располагают враги, сделал поправку на возможность скрытых подкреплений и, не мудрствуя лукаво, опрокинул жителей пустыни при помощи совместной атаки некромантов и рыцарей смерти, после чего, наконец путь к осажденному городу открылся.