Путь тьмы 2 (СИ)

Впрочем, ее противник и не думал отступать или останавливаться. Он обрушил на свою противницу град Копий Смерти послабее, добавил к этому с десяток Плетей Тлена, вынырнувших буквально из воздуха, применил сразу пять огненных столбов, которые обрушились на женщину один за другим, и, будто бы этого мало, попытался разверзнуть землю под ее ногами.
Но она отбивалась!
Да, часть ударов достигала цели, одна особенно удачная атака оторвала руку чародейки по самое плечо, но та, будто заведенная, исцеляла себя, возводила все новые и новые щиты и, о ужас, умудрялась огрызаться, выпуская в ответ кошмарной силы сгустки энергии.
Опыта магических поединков ей, определенно, не хватало — противник благополучно избежал всех атак, ни на секунду не ослабевая натиска. Вот только…
«Так не может продолжаться бесконечно», — подумал Шахрион. — «Он выдохнется или получит рану, и тогда — все. Служанка Отца находится в куда более выигрышном положении».
И, точно уловив эти его мысли, женщина безумно расхохоталась.
— Ты слаб, Шахрион! Ты не сможешь противостоять мне! Я буду той, кто останется! Я объединю мир! Я буду жить вечно!
— Это говоришь не ты, Аслия, — с нескрываемой болью в голосе ответил мужчина, уклоняясь от очередной атаки. — Это говорит та тварь! Ну да ничего, я спасу тебя! Получай!
И в этот самый миг с неба полился черный дождь. Нет, не дождь! Черный огонь!
Все это время Первый Некромант работал над заклинанием, которое ему удалось сплести в тайне от своей противницы и обрушить на ту в краткий миг, когда большая часть защиты оказалась снесена очередной особенно мощной атакой.
Липкое пламя охватило женщину, которая страшно завизжала и попыталась сбить его с себя водой, отчего то лишь взвилось во все стороны.
— Что это? — заорала Аслия, охваченная огнем.
— Мое новое заклинание, — без намека на торжество ответил Шахрион Первый. — Изготовил специально для тебя. Даже сила этой твари не поможет защититься от него. И, кстати, не надейся сбежать. Сегодня ты последуешь за четырьмя своими собратьями.
В этот самый миг что-то неуловимо изменилось в горящей женщине. Она перестала орать, замерла на месте, а ее глаза наполнились нечеловеческим светом.
— Ты победил, смертный, признаю. Но скажи, что ты собираешься делать с шестой из нас? Как уничтожишь ее?
— А вот это уже не твое дело, падаль. Ты — отправляешься в небытие, из которого и выполз, — процедил сквозь зубы первый некромант, формируя Саван Тлена — могучее заклятье, которое облепило горящую фигуру и в считанные секунды обратило ее в пыль.
— Вот так я и потерял свою любимую, — раздался за спиной Шахриона знакомый голос.
Тот обернулся и склонил голову в знак уважения.
— Владыка, рад снова видеть тебя.
— Не могу сказать того же. Раз я сумел показать тебе это, значит, время почти пришло. Осталось не больше месяца.
— До чего? — холодея, спросил Шахрион.
— До решающей битвы. До завершения того, с чем не справился ни я, ни Паштион Третий, ни Гаршион Первый, ни Лирирон Второй.
Эти имена были Шахриону хорошо знакомы. Даже слишком. Каждый из названных Первым Некромантом императоров властвовал давно, каждый слыл не вполне здоровым, каждый пролил моря крови. И каждый плохо кончил.
«Стало быть, я — следующий»?
— Завершения чего?
— Прости, но ответ на этот вопрос ты узнаешь лишь когда найдешь меня лично.
Шахрион удивленно воззрился на него.
— Найду лично? Что это значит? Почему ты не можешь рассказать сейчас?
— Слишком много вопросов, — грустно отозвался император. — Жди, осталось недолго.
И в очередной раз иллюзорный мир рассыпался на осколки, выпуская совершенно сбитого с толку чародея на свободу.
Двадцать второй день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), закат
Император со стоном открыл глаза. Увиденное ему не понравилось: мертвые тела повсюду, и — на границе видимости — живые. Взгляды, полные ужаса. Непонимание и немое осуждение.
А затем плотину памяти будто прорвало, и он вспомнил все: как отбивался от чешуйчатых убийц, как бросил жену и ребенка, как убивал, упиваясь чужими страданиями.
 
Шахрион сглотнул. Он ожидал ощутить жалость к погибшим, но ничего подобного не было и в помине. Лишь холодная ярость, колкая, как лед.
«Того, что сделано, уже не воротишь, и вряд ли кто-то поверит, что всех этих людей прикончили наемные убийцы. Очередные»!!!
Черный Властелин сосчитал до десяти, безуспешно пытаясь унять ярость, и заорал:
— Собрать Малый Совет, живо!
И только теперь он заметил, что возле дверей, обращенных в пыль, стоит Тартионна — прямая и собранная, не обращающая внимания на рану, бледная, то ли от потери крови, то ли от открывшегося ей зрелища. И взгляд жены подействовал на Шахриона подобно ушату холодной воды на голову.
Поднявшись, он кивком головы кивнул своей Госпоже, после чего, прошел мимо жмущихся к стенам людей и двинулся назад — к покоям ребенка. С каждым шагом ярость испарялась, точно вода из кувшина, пролитая в песок, и ее место занимал стыд. Жгучий, всепроникающий, заставляющий спрятаться ото всех, в первую очередь — от самого себя.
«Да вот только от такого попробуй убеги»!
Возле покоев сына уже также было не протолкнуться от солдат, магов, соглядатаев, и просто праздношатающихся обитателей замка, к коим, как ни странно, относилась и Дарлионна.
— Владыка, какой ужас, — всплеснула руками красавица, явно намереваясь подобраться к Шахриону поближе, но был не в настроении общаться с назойливой красавицей и, пройдя мимо, будто бы ее и не было, тихо приказал:
— Все вон.
Комната очистилась с умопомрачительной скоростью, и Шахрион подошел к кровати, на которой лежал сын. На какой-то безумно долгий миг ему показалось, что мальчик мертв, отчего все внутри сжалось и перекрутилось, но в этот самый момент Паштион зашевелился и повернулся на бок. Мальчику, судя по всему, дали успокоительный отвар, и теперь тот мирно спал.
— С ним все хорошо, — Тартионна подошла к мужу и, присев на край постели, положила руку сыну на голову, примяв шелковистые волосы.
Только сейчас Черный Властелин заметил, что она перевязана.
«И когда только успела»? — промелькнула неуместная мысль, изгнавшая остатки злобы, и затопившая всю душу бесконечным стыдом.
— Яда не было? — мягко поинтересовался Шахрион, опускаясь на колени перед супругой.
— Был, но мне повезло — плечо пробил луч света клятого жреца, а не меч.
Император облегченно вздохнул и перешел к следующему вопросу:
— Сохранились ли тела?
— Отчасти.
Шахрион оставил это замечание без ответа и продолжил:
— Подумать только, лиоссцы… Такого я не ожидал.
Его Госпожа ничего не ответила, лишь пожала плечами и поморщилась от боли — плечо сразу же дало о себе знать.
— Паштион не ранен?
— Нет, все обошлось. К счастью, я решила проведать его… Сама не знаю, почему. Наверное, женская интуиция, понимаешь?
Шахрион кивнул.
Несколько секунд они молчали, и, наконец, Тартионна задала вопрос, которого император опасался больше всего:
— Шахрион, что это, во имя Матери, было?
— О чем ты? — попытался император притвориться дураком.
— Не юли, — резко оборвала его Ледяная Ведьма, — я никогда не видела тебя таким.
Шахрион взял ее ладони в свои и прошептал:
— Я испугался… что потеряю вас. Боялся, что покушение увенчалось успехом и… вышел из себя.
В глазах жены не было ни капли доверия.
— А что насчет недавнего инцидента в Наиргионе? Согласно донесениям, там тоже погибли твои же подданные. Что происходит? Расскажи мне.
 
Внутри у Шахриона все точно сжалось, но, одновременно с этим, где-то в груди запылала ярость.
«Как эта девка смеет указывать мне? Я — тот, кто возвысил ее. Я — тот, кто сделал ее императрицей. На каком основании она требует у своего владыки отчета»?