Путь тьмы 2 (СИ)

Парниэла ничего не ответила, однако мать прочла в ее взгляде легкое разочарование.
— Это — лучшее, на что мы сейчас можем рассчитывать.
— Погрешность в планах деда была меньше двух процентов — напомнила эльфийка матери. — И где он сейчас? И где Элиренатия?
Последние слова были пропитаны такой болью и яростью, что девушка сама испугалась.
— Прошу простить мою несдержанность, — тотчас же извинилась она.
— Все в порядке, — вымученно улыбнулась зрящая. — Отвечая же на твой вопрос, могу сказать лишь: это единственно, что нам осталось. Меньше, чем через месяц картина будущего рассыпается, точно стена под ударами тарана. Я страшусь того, что грядет и понимаю, сколь слабы мы.
«А не нужно было подкармливать дракончика, думая, что вырастет гадюка», — промелькнуло в голове у Парниэлы, но вслух она, конечно же, ничего не сказала.
Дед отнюдь не единолично правил народом. Он принимал решения, с которыми соглашался Совет Мудрейших. Именно они решили, что идея развязать новую большую войну между людскими странами и Империей, управляемой настоящим гением — с последним не спорил никто — перспективна. Именно поэтому эльфы предоставили императору всю возможную помощь, конечно же, в тайне от него. Без их поддержки Черный Властелин никогда не смог бы создать мануфактуры, приютить темных дварфов, превратить Империю Тьмы в мировой центр работорговли, восстановить корпус некромантов, договориться с гоблинами, сжечь замок Ордена, провести ритуал и убить венценосца Исиринатии руками его собственного племянника. Каждый, буквально каждый шаг Черного Властелина контролировался. Каждая мелочь находилась в пределах допустимой погрешности. Ни одной ошибки, ни одного неверного шага. В плане Шахриона было столько мелочей, что любой случайный фактор мог испортить все дело, а потому все они безжалостно устранялись. Когда псы императора эти Первый и Второй нападали на замок Ордена, шпионы зрящего из числа завербованных людей обеспечили пустоту коридора, по которым шли убийцы и сделали так, что бочки со змеиным огнем не вскрыл какой-нибудь жадный до вина выпивоха. Когда некроманты своими жертвами готовили ритуал в Стоградье эльфам пришлось прикончить четырех высоких сынов, подобравшихся слишком близко к погостам, смердящим магией смерти. Когда Саргилэны решали, выводить войска в поле, или отсиживаться за крепостными стенами, пара правильно брошенных слов решили дело… Все, ради результата!
Звездорожденные не могли себе позволить еще одну большую войну, требовалось хотя бы сто лет мира, чтобы восстановить могущество Элиренатии, а для этого людей следовало стравить друг с другом.
План выглядел идеальным! Он просто не мог провалиться! Пара процентов погрешности — это почти что ничего.
В результате же…
Она непроизвольно коснулась платка, закрывавшего нижнюю половину лица.
Это движение также не укрылось от матери.
— У нас остается долг и месть, — прошептала та. — Потерпи, дочка, время почти пришло. Все так или иначе будет кончено в течении ближайших тридцати дней. Мы победим. Если же нет… То мало что уже будет иметь значение. Отец… отец ошибся, и за его ошибку придется расплачиваться миру. Пусть он горит. Пусть все людишки пылают!
Парниэла снова коснулась повязки.
— О да! — с жаром отозвалась она.
— Вот и хорошо. Выходи на связь завтра в обычное время.
С этими словами мать отключилась.
Парниэла горестно усмехнулась и, спрятав тириомаль, спрыгнула со своей ветки, подойдя к воде. Затем она стянула платок, закрывавший нижнюю половину лица и, поймав ладонью луч приятного рассветного солнышка, взглянула на свое отражение.
Спокойная гладь показала ей кошмарного кадавра с глазами и ушами эльфийской красавицы и кошмарной бугрящейся массой там, где некогда были губы, щеки и шея.
Черное Пламя, попав на жертву, не желало так просто отпускать ее. Каким образом Парниэле удалось выжить, эльфийка и сама до конца не понимала, однако же спасение стоило ей всей нижней половины лица. По злой иронии, голосовые связки не были задеты, поэтому она могла разговаривать, как раньше, а вот все остальное…
 
Вместо родных зубов: вставные, вместо щек — оплавленные в нескольких местах кратеры, вместо губ и подбородка — пустота, вместо шеи — сеть чудовищно болезненных шрамов.
И никакая магия не позволит ей исцелить то, что разрушило Черное Пламя! Никогда!
Стиснув кулаки, девушка прошептала своему отражению:
— Устроит ли меня месть, матушка? О да! А цена… на нее плевать!
  
Глава 18
 
Двадцать второй день третьего месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), вечер.
Два часа Шахрион, чувствовавший себя этим утром на удивление неплохо, играл с сыном. Мальчик, соскучившийся по отцу, все никак не хотел отпускать его, а потому император дважды откладывал дела, чтобы доставить радость ребенку.
Наконец, ему все-таки удалось освободиться и с тяжелым сердцем Шахрион направился в рабочий кабинет. Едва только он сел в кресло, как Тень принялась изводить свою жертву очередными изощренными способами, всячески мешая работать.
Сегодня отчего-то ее оскорбления особенно раздражали Шахриона, и он едва не закатил истерику, лишь в самый последний момент сдержав клокочущую в груди ярость. Однако, все-таки, полностью смирить гнев не удалось, в результате чего подсвечник, стоявший на столе, превратился в лужицу остывающего металла, а Тень лишь ехидно хихикала, довольная результатом.
Этот день вообще оказался каким-то не таким. По идее, именно сегодня Китарион должен был подойти под стены Айшшира, а значит, в самое ближайшее время следовало ждать новостей о триумфе, или кошмарном поражении. Именно сегодня настырная Дарлионна вновь попыталась навязать императору свое общество. Именно сегодня пришли туманные донесения от Первого, которые император вновь проигнорировал.
Что-то затевалось и это нечто разлилось в жарком вечернем воздухе.
Поняв, что работать не получится, Шахрион вышел на балкон и замер, облокотившись на перила. Ставшей уже привычной мыслекомандой он взял под контроль ближайшую зомби-ворону — для этого императору больше не требовались костыли вроде магических кристаллов — и поднял птицу в воздух, чтобы хоть немного расслабить напряженные, точно канаты, нервы. Он приказал ей пролететь несколько кругов над Черной Цитаделью, это всегда успокаивало и настраивало на нужный лад. Всегда, но не сегодня.
Что-то было не в порядке.
«Ну не могут же они устроить еще одно покушение»? — подумал император. — «Да ну, такого просто не бывает»!
И все-таки… А что, если могут?
Птица по его приказу снизилась и пролетела над внутренним двором цитадели.
Нет, подобное совершенно невозможно: Тартионна подняла на уши всех слухачей, а Гартиан — заставил три десятка некромантов постоянно проверять окрестности Черной Цитадели вообще и дворца в частности на предмет постороннего присутствия.
И все-таки, все-таки, все-таки…
Зоркий вороний взгляд не мог различить ничего опасного, но от этого становилось только хуже.
Отпустив птицу, Шахрион застонал и обхватил голову руками.
Только прогрессирующей паранойи не хватало! Кажется, безумие начинает выходить на качественно новый уровень…
— Нужно пойти и в кои то веки выспаться, — проворчал Черный Властелин, и, довольный от того, что принял верное решение, уже сделал шаг по направлению к двери комнаты, как вдруг…
Некромант его уровня просто не мог не ощутить энергию смерти… Только что парой этажей ниже живое существо перешло в категорию мертвых.
 
«Парой этажей»?
Император побледнел.
«А зачем им целиться в меня»?! — подумал он, после чего, не раздумывая, сиганул вниз с балкона.
Шахрион приземлился в очередном внутреннем дворике, и от переломов Черного Властелина спасла лишь неимоверная магическая сила, да, по-видимому, Тень, жаждущая защитить оболочку.