Год Быка

Постояв немного на улице и наблюдая, как его кумир фотографируется с очередным поклонником, прощается с организаторами концерта, и садится в автомобиль для поездки на Ленинградский вокзал, счастливый Кочет полетел в свой курятник.
Дома он долго рассказывал, понявшей опоздание мужа Ксении, о встрече со своим единственным в жизни кумиром, шутливо заключив:
– «Я теперь правую руку мыть не буду!».
Но та, уже сонная, не поняла общеизвестной шутки в исполнении мужа, подвергнув того необоснованной критике.
На следующий день, после лыж в субботу вечером, Платон по телефону отчитался о встрече с Татляном перед Александром и Егором с Варварой, на что та, тоже давняя его почитательница резюмировала:
– «А Татляна любят люди с тонким вкусом, как и он сам!».
На что Платон сообщил Егору:
– «А мне жена знаешь, что сказала! Вы с Татляном два сапога – пара! Как он поёт, так ты и пишешь! Обо всём, что видишь и чувствуешь; смело, дерзко, озорно!».
И действительно, этот вечер ещё больше возбудил поэта, дал ему ещё больше вдохновения.
На следующий день Платон послал по электронной почте четвёртое послание своему кумиру, приложив к нему ещё два стихотворения. Это были «Цирковой медведь»:
 
 
Однажды было, давным-давно,
 
Пожалуй, лет сто назад,
 
Бродячий цирк, или Шапито
 
Давал представлений ряд.
 
 
 
Но старый медведь уже занемог.
 
Болела его голова.
 
А от побоев он скоро слёг,
 
Вставая лишь иногда.
 
 
 
И нос кровоточил его от кольца.
 
И лапы болели давно.
 
Все ждали уже медведя конца,
 
Но он пока жил всё равно.
 
 
 
Зимой, отпущенный кем-то в лес,
 
Бедняга от голода слёг.
 
Он помощи даже просил с небес.
 
Никто ему не помог.
 
 
 
Погиб от нехватки людской доброты
 
Ни в чём не повинный медведь.
 
Всегда он людям служил от души.
 
И что теперь толку реветь?
 
 
 
Всегда всем любых, своих зверей
 
Прирученных надо любить.
 
Ведь даже нечаянно, как и людей
 
Свободой их можно убить!
 
Кому и когда свобода нужна
 
Судить не берусь тут я.
 
Но то, что двуликой бывает она,
 
О том надо помнить всегда!
 
 
А также «Бульвар детства моего»:
 
 
Рождественский бульвар!
 
В конце его стою,
 
Как памятник себе.
 
Я на него смотрю.
 
 
 
Правее, за плечом,
 
Церквушка на углу.
 
Но звон колоколов
 
Давно не на слуху.
 
 
 
Направо от меня,
 
За крышей, Отчий дом,
 
Где в детстве я себя
 
Запомнил в доме том.
 
 
 
А дальше, по пути,
 
Ходил я в первый класс.
 
Напротив, перейти –
 
Травмировался раз.
 
 
 
Спускаюсь вниз опять.
 
Охватывает страх.
 
Не крутизны боюсь.
 
Бульвара вижу крах.
 
 
 
Внизу – бульваров крест,
 
На Трубную вхожу.
 
Вокруг неё, в окрест,
 
Внимательно гляжу.
 
 
 
И, обернувшись, вспять,
 
Я на бульвар вхожу.
 
Но сходство я опять
 
С былым не нахожу.
 
 
 
Прощай, бульвар, прощай!
 
Другим ты хоть и стал.
 
Меня не забывай!
 
Любить я не устал!
 
 
Платон ещё раз перечитал своё послание кумиру. Стихотворение «Цирковой медведь» получилось в унисон с песней «Белый медвежонок», а «Бульвар детства моего» навеял, как и песни Жана Арутюновича Татляна, ностальгию.
 
Он мечтательно задумался, представляя, как маэстро поёт свои песни на его слова. Но в голову поэта приходили только уже знакомые мелодии. Он давно понял, что новая музыка у него из ушей не льётся, а только старая, а вот слова, действительно новые – слова, слова, слова…
В один из моментов Платона вдруг осенило: а ведь в песне слова должны рифмоваться не столько между собой, а сколько с музыкой, даже больше с музыкой, как у Татляна!!!
Да! Это был настоящий маэстро, кумир! Воистину, золотой Жан!
  
Глава 3. Зрелый возраст
 
А на второй день, также катаясь на лыжах, и естественно всё ещё находясь под впечатлением от позавчерашнего концерта, лишь сожалея, что на концерт он не взял фотоаппарат, Платон сочинил ещё одно стихотворение, назвав его «Кочет блюз» по аналогии и под музыку песни Жана Арутюновича «Русский блюз», и к счастью вовремя записав его на диктофон:
 
 
Я на концерте Жана был,
 
И слушал «Русский блюз».
 
В мечтах так далеко уплыл…
 
Вот за перо берусь:
 
 
 
«Я двадцать лет не посылал
 
Стихов своих, мой друг,
 
Пока я Вас не повстречал
 
На том концерте вдруг.
 
 
 
Вас любят люди все с душой
 
С широкой, с добротой.
 
И я добавил голос свой,
 
Кумир наш, золотой!
 
 
 
Автограф получил и я!
 
Та встреча дорога!
 
Тепло рукопожатия
 
Хранит моя рука!
 
 
 
И поезд вновь уносит Вас,
 
«Санкт-Петербург – Москва»,
 
Поёте Вы всегда для нас.
 
Вы в сердце навсегда!».
 
 
 
Зелёное, трёхгранное
 
В руке моей стило.
 
Такое многогранное,
 
Как творчество его.
 
 
 
По Интернету посылаю
 
Вдогонку «Кочет блюз».
 
Надеюсь, с Жаном создаю
 
Наш творческий союз!?