Жена напоказ 2 (СИ)

“Следы Собирателя потерялись у пруда. Я не знаю, как он ушёл. Вплавь, что ли… Но я обежал весь берег: больше ничего не нашёл. Стража дрыхнет. В доме тишина, как после буйной пьянки, честное слово. Кажется, даже мыши не скребутся”.
— Ничего. У нас есть слепок ауры Собирателя. Думаю, что-то мы поймём по нему. Отдыхай.
Признаться, сам Ренельд уже вряд ли смог бы поднять себя с постели.
— Лабьет! — позвала пса Мариэтта.
И тот радостно подбежал к ней.
“Надеюсь, она даст мне занять моё законное место”.
Но графиня только почесала ему щёки и макушку.
— Малыш, сегодня придётся тебе поспать на софе.
“Малыш”, который в холке доставал графине почти до пояса, повернул башку вслед за взмахом изящной руки.
“Да она же с носовой платок!” — он даже возмущённо гавкнул.
— Прости, приятель, — произнёс Ренельд вслух. — Субординация.
“Ну я тебе припомню. Субординацию”, — пёс обречённо поплёлся к своей постели.
Кряхтя совсем по-человечески, он кое-как уместил свою тушу на небольшом диванчике — и всё равно его лапы свесились почти до самого пола.
“Проклятье!”
— Ляг на ковёр! — посоветовал ему Ренельд.
“Нет уж!”
Ну что ж, пусть мучается, если показная гордость не позволяет ему расположиться удобнее.
Дождавшись, когда пёс уляжется, Мариэтта погасила свечи. Мрак на пару мгновений наполнился запахом фитильного дымка, а затем — снова роз. Похоже, от него не так-то просто будет избавиться. Зато неплохая вышла маскировка.
Графиня немного повозилась и наконец проговорила:
— Спокойной ночи.
— Да, спокойная ночь нам не помешает, — усмехнулся Ренельд и прикрыл глаза, найдя достаточно удобное и выгодное положение: чтобы вскочить с места как можно быстрее, если что-то вдруг случится.
Но через некоторое время обнаружилась небольшая проблема: близость Мариэтты наполняла его каким-то неуёмным беспокойством. Ренельд просто знал, что она рядом — чуть наклонись в сторону и протяни руку — и это словно кололо его изнутри. Свет луны ясно выхватывал из мрака очертание стройной фигурки под одеялом. Похоже, графиня всё же заснула, измотанная недавним потрясением.
Глупости, конечно, но просто страшно не спится! Ренельд осторожно перевалился к Мариэтте поближе. Дотянулся рукой и запустил пальцы в её пушистые волосы. Их шёлк мягко перетёк по ладони. Проснётся?
Но нет, графиня даже не шевельнулась. Ренельд ещё некоторое время смотрел в её спину, затем в окно, пытаясь размышлять о Собирателе и делах, что предстоит начать прямо с утра. И совершенно незаметно заснул.
А утром, едва вынырнув из приятного мрака, почувствовал, что ему довольно жарко. Шевельнулся — и понял, что на его плече кто-то лежит. Тихий вздох пронёсся по комнате. Тёплое дыхание скользнуло по щеке. Ренельд открыл глаза и закрыл их снова.
Вот же грешный грех Первородных! Надо было скрючиться на диване. Или постелить себе на ковре.
Мариэтта тихонько завозилась, устраиваясь удобнее. Пользуясь случаем, Ренельд попытался убрать плечо из-под её головы, но графиня обхватила его рукой, провела ладошкой по груди к плечу и замерла вновь.
Внутри словно что-то вспыхнуло мягким жаром, растеклось по мышцам и осело настойчивым напряжением в логически обоснованном месте. Если Мари проснётся прямо сейчас — будет страшно неловко.
“С добрым утром, Рен!”  — послышался от окна ехидный голос Лабьета.
— Издеваешься… — Ренельд вздохнул, глядя в потолок.
“На твоём месте мог бы быть я. Тогда всем было бы легче. Сам виноват”, — назидательно заметил пёс.
Он спрыгнул со своего крошечного ложа и потянул сначала передние лапы, а затем задние. Спорить с ним было бы глупо. Ренельд и правда виноват — сам. Понадеялся на невозмутимость собственного тела рядом с Мари? Очень зря, потому что снести это просто так совершенно невозможно.
Он осторожно обнял графиню прижатой к постели рукой, повернулся, удерживая её и вновь попробовал отползти в сторону. Вдовушка тут же сонно приоткрыла глаза. Медленно хлопнула длинными ресницами.
— Что вы?.. — пробормотала чуть хрипло.
 
— Вы сами, — сразу отговорился Ренельд. — Это если вы вдруг решили снова в чём-то меня обвинить.
— Ну конечно! — уже чуть громче буркнула графиня — но по-прежнему удивительно спокойно. — Может, отпустите?
— А у меня есть варианты?
Ренельд слегка наклонился к лицу Мариэтты. Она свела брови, внимательно разглядывая его вблизи, но ещё не вырываясь. Как будто ей и самой была любопытна эта их новая граница близости.
— Вы ужасно твёрдый, — проговорила вдруг.
Ренельд кашлянул, слегка теряясь от её откровенности. Неужто ненароком прижался к ней как раз самыми твёрдыми на данный момент частями тела?
— Это от меня не зависит, — он спустил графиню на подушку. — Вы должны понимать.
— Ну да, — хмыкнула Мариэтта. — Всю щёку себе отлежала.
Ах вот она о чём… И как вдовушка умудряется раз от раза принимать такой вид, словно она тут совершенно ни при чём? Несправедливость какая, в самом-то деле! Едва Мариэтта потянулась, окончательно просыпаясь, Ренельд подался обратно и навис над ней, заставляя вжаться в подушку.
— Вы, между прочим, тоже не пушинка. И, думаю, за лёгкое ночное неудобство я заслужил небольшую награду.
“Не надо, Рен! — мрачно посоветовал Лабьет, который наблюдал за всем происходящим со стороны. — Я твою кровь со стен отмывать не буду, если что. И вообще… там кто-то идёт”.
До разума не сразу дошёл смысл его слов. Но Ренельд всё же успел отсесть от Мариэтты в сторону, прежде чем в дверную прореху осторожно заглянул стражник. Он переступила через обломки, окинул немало развороченную спальню взглядом и остановил его на Ренельде.
— Что случилось, ваша светлость? — проговорил хрипло. Так, словно пил всю ночь, а не был на посту.
— Это весьма занимательная история, — тот хмыкнул. — Собирайте всех, кто уже проснулся.
И после ночного полумёртвого безмолвия жизнь наконец начала возвращаться в Энесси.
Похоже, слухи о приёмах в имении де Ламьеров скоро будут ходить не самые добрые. Людям понадобится лишь немного времени, чтобы связать эти неприятности с одной маленькой вдовушкой. Что вовсе не пойдёт ей на пользу.
Явно озадаченная утренним двусмысленным происшествием, вдовушка предпочла поскорее скрыться с глаз Ренельда. А тот, едва восполнив силы после суматошной ночи и вернув себе презентабельный и строгий вид, расположился в кабинете отца. Чуть раньше он успел отдать распоряжение всем приближенным матери, чтобы они явились к нему для разговора.
Поначалу хотел вызвать к себе Оли Паграйс. Но та, как оказалось, уехала ещё накануне — что тоже наводило на некоторые мысли. А уж её полустеричная попытка поговорить и предостеречь Ренельда от вреда её любимой сестре — выглядели и вовсе никуда не годными. Он скорее поверил бы в её упрёки, чем в беспокойство за Мариэтту.
Ренельд отправил двоих магов из тайной службы короля — да-да, именно той, что дрыхла всю ночь вместе с остальными — проверить, как живёт по своему нынешнему адресу мадемуазель Паграйс. Чем занимается, с кем водит знакомства. Так, возможно, лучше, чем действовать в лоб.
Шаги за дверью выдернули Ренельда из размышлений. Похоже, кто-то из свиты матери всё же набрался смелости прийти первой. Он повернулся к двери, когда та открылась — странно, что совсем без стука — и Лабьет тут же вскинул голову, радостно стуча по полу хвостом.
Мариэтта с любопытством огляделась, словно ожидала увидеть здесь с десяток девиц самых разных мастей — и, кажется, тихонько выдохнула.
— Хорошо, что вы один. Знаете, — она прошла дальше. — Вчера не было возможности сказать. Я думала, вы ударились в безудержное пьянство с братом… Насчёт Оли.
 
Очень кстати. Она как будто услышала чужие мысли.
“Вот, я так и знал, что с Оли что-то нечисто. Эта безумная девка точно не могла так просто успокоиться!”
Лабьет встал с нагретого места под окном и подбежал ближе. Графиня весьма задумчиво и внимательно на него посмотрела и даже легонько качнула головой, будто ей что-то послышалось.