Джентльмены предпочитают русалок (СИ)

Я хочу сказать да. Правда. Но с тем, что случилось с Калленом, и разращением моих отношений с Сойером, я не могу не чувствовать, что добавление еще одной дружбы только усложнит ситуацию. Не говоря уже о том, что Маршалл был бы еще одним человеком, которому мне пришлось бы лгать… и это то, что в последнее время все больше и больше разъедает мою совесть. Тем не менее, когда я смотрю на улыбающееся лицо Маршалла, я ловлю себя на том, что говорю:
— Я бы хотела быть твоим другом.
— Отлично… тогда это дружеское свидание за кофе! Только… — его голос понижается, он разглядывает меня. — Я не знаю, где находится ближайшая кофейня.
Я слегка хихикаю, что, кажется, заставляет его усмехнуться еще шире.
— «Мокко Пот» хорош, и он дальше по улице.
— Идеально! Я приступаю к своей новой работе завтра, в соседнем городе, так что, как насчет того, чтобы встретиться на следующей неделе?
Я хмурюсь, думая, что он имел в виду, что сейчас хочет выпить кофе. Затем, спохватившись, я снова улыбаюсь ему.
— Конечно. Звучит чудесно.
— Могу я дать свой номер и получить твой? — спрашивает он, звуча как нетерпеливый ребенок, вытаскивая свой телефон. Я киваю и даю ему свою информацию, и он послушно вводит ее в свои контакты. Потом он дает мне свой номер, но я не набираю его сама, а просто даю ему свой телефон. Некоторые функции телефона мне менее удобны, и добавление контактов — одна из них.
Кофе с Маршаллом… хм, по крайней мере, теперь мне есть чего ждать. Отвлечение от всего, что происходит в моей подавляющей жизни. Несмотря на то, что небольшая часть моего мозга говорит мне, что это плохая идея, потому что сблизиться с Маршаллом невозможно — на самом деле сблизиться с любым человеком — плохая идея. Кроме того, эгоистично втягивать в свои проблемы другого человека… но даже при этом я чувствую, как в моей груди нарастает трепет.
Мимо нас проносится группа молодых женщин, одетых в крошечные джинсовые шорты и обтягивающие футболки для защиты от жары. По правде говоря, жара — долгожданная передышка от холода глубоких вод вдали от берега. Когда женщины проходят мимо, я с удивлением понимаю, что, должно быть, выгляжу странно в джинсах и блузке с длинными рукавами, когда все остальные одеты для палящего зноя. Может, мне нужно купить летнюю одежду, чтобы лучше сочетаться.
Я отвлекаюсь от своих мыслей, когда Маршалл кивает на улицу.
— Наверное, мне следует купить продукты, пока не стало слишком многолюдно. Итак… увидимся на следующей неделе?
— Конечно.
— В субботу подойдет?
— Конечно.
— В двенадцать? В кофейне?
Я киваю.
— «Мокко Пот».
— «Мокко Пот».
Я киваю в ответ, затем Маршалл улыбается мне полными губами и машет рукой на прощание. Я имею в виду пухлые губы, надутые таким образом, что он выглядит моложе, чем он есть на самом деле. Ему должно быть за сорок, он немного старше меня, но все равно от него исходит аура юности.
До меня не доходит, что я смотрела на его удаляющуюся спину все это время, пока он не ушел к растущей очереди людей, ожидающих открытия продуктового магазина с ящиками со свежими дынями и ягодами снаружи. И тут я вспомнила, что тоже ждала, чтобы пойти в магазин. Но теперь… ну, теперь я не могу войти за ним, говоря, что забыла, куда шла. Поэтому вместо этого я иду по тротуару, полагая, что смогу убить время в поисках одежды, которая лучше подойдет для этой теплой погоды.
Все это время я не могу перестать думать о Маршалле. Это странно, потому что единственный мужчина, который так занимал мои мысли, это Сойер. Но мысли о Сойере сразу же угнетают меня, поэтому я отбрасываю мысли о нем в темные уголки своего разума. Вместо этого мои мысли возвращаются к Маршаллу.
Я едва познакомилась с ним, и мне не следует думать о нем, наверное. Особенно, когда я даже не знаю, что у нас с Сойером. Когда — то я думала, что у нас может быть что — то романтическое, но теперь… теперь совершенно очевидно, что этого не произойдет. Теперь мне интересно, сможем ли мы с Сойером остаться друзьями…
Оторвавшись от мыслей, я разворачиваюсь и шагаю по улице. Нет смысла думать о таких вещах. Я прибыла на сушу ради убежища от Каллена. И, очевидно, это убежище не так безопасно, как я ожидала.
 
Глава четвертая
Неделю спустя
Я иду по улице, направляясь к кофейне «Мокко Пот» и думаю о Сойере. Верный своему слову, он пришел несколько дней назад, чтобы установить систему наблюдения, объяснив, что оборудование будет фиксировать всех, кто входит и выходит из дома. Теперь по всему периметру, от входной двери до задней, установлены видеокамеры. Он говорит, что сможет просматривать информацию, когда ему это нужно, а также расскажет мне, как это сделать, хотя я едва понимаю, что он говорит.
Когда я прохожу через дверь кофейни «Мокко Пот», я сразу же замечаю Маршалла. Он улыбается мне через всю комнату, пока я приближаюсь. Я сосредотачиваюсь на его красивом лице и нахожу его таким же привлекательным, как и помнила. Меня удивляет поток тепла, пронизывающий меня. После всего, что произошло между мной и Сойером, кофе внезапно кажется тривиальной вещью для радости, и мое хорошее настроение начинает колебаться при этой мысли. Тем не менее, возможно, отвлечение будет полезно для меня.
— Ева, рад тебя видеть, — тепло говорит Маршалл, указывая на стул напротив него.
Столы маленькие, рассчитаны максимум на троих, и близость к Маршаллу заставляет меня внезапно нервничать. Присаживаясь на край стула, я подгибаю ноги и кладу ладони на стол.
— Как твои дела? — спрашивает Маршалл, беря бумажное меню посреди стола, когда я смотрю на него и краснею, когда вспоминаю, какой он красивый. Я не уверена, что осознала степень совершенства его черт, или, может, когда я встретила его, я стояла недостаточно близко, чтобы заметить. Теперь точно замечаю. И он хорошо пахнет.
— Я в порядке, спасибо, — отвечаю я.
Кафе и рестораны — это еще одна вещь в длинном списке мест, которых нет на Корсике, но я начала ценить их за последние несколько месяцев. Я поднимаю меню, глядя на него как на предлог, чтобы не смотреть Маршаллу в глаза, потому что я не могу остановить свое неустойчивое сердцебиение. Я снова испытываю странное ощущение — мне комфортно с Маршаллом, и в то же время он заставляет меня нервничать.
— Так на чем мы остановились? — спросил он.
Я пытаюсь вспомнить. А потом я вспоминаю моменты о том, как он спрашивал, откуда я, и что я была не в восторге от ответа.
— Прости…
— Прости…
Мы оба говорим одновременно, а затем смеемся.
— Ты первый, — выдавливаю я.
Он кивает.
— Извини, если я показался слишком… любопытным, когда мы впервые встретились. Я подумал об этом позже и решил, может, мне показалось, что я сую нос в твои дела.
Я качаю головой.
— Я хотела извиниться за то, что, возможно, показалась недружелюбной.
— Ты вовсе не был недружелюбной. Просто казалось, что, может, ты… проходишь многое.
Прохожу через многое? Это огромное преуменьшение, но даже в этом случае его слова мне не подходят. Я не помню, чтобы рассказывала Маршаллу много о себе, поэтому мне интересно, как он мог узнать, что я через многое прохожу. Не желая пугаться чего — то банального, я полагаю, что некоторые люди обладают такой интуицией. Все во мне сжимается, я смотрю на меню, но не вижу слов.
— Можно и так сказать, — тихо отвечаю я, поднимая глаза и обнаруживая, что он внимательно меня изучает. — Последние несколько месяцев были не такими легкими… я имею в виду, привыкание. Иногда я до сих пор не могу уложить в голове все эти… изменения.
Маршалл улыбается, и я мгновенно расслабляюсь. Его окружает такая энергия — та, которая заставляет чувствовать, что не нужно ни о чем беспокоиться — у него есть тепло, которое окутывает и заставляет меня чувствовать, что я могу доверять ему. Я хочу доверять ему.