Свободные отношения (СИ)

— Ты думал обо мне в эти моменты? — спрашиваю Натана, опустив голову ему на плечо.
— Постоянно.
— Я не могу промолчать и не задать тебе один важный вопрос. Если бы операция прошла не настолько успешно, ты развёлся бы со мной?
Натан напрягается всем телом и отворачивается к окну.
— Влада, ответ на этот вопрос тебе не очень понравится, — произносит он и тут же переплетает наши пальцы.
— А как же и в горе, и в радости? И в болезни, и в здравии? Ты поступил жестоко.
— Возможно. В любом случае я счастлив, что всё сложилось иначе. Что ты прилетела и выбрала меня несмотря ни на что. Не представляю какой была бы моя жизнь без тебя.
— Судя по тому, как ласково улыбались медсёстры — твоя жизнь была бы не менее насыщенной, даже в инвалидной коляске. Но я бы всё равно тебя нашла, — заявляю серьёзно. — И была бы рядом вне зависимости от исхода операции.
Левицкий улыбается одними губами и поглаживает мою ладонь.
— Не поступай так со мной больше, — строго прошу его.
— Не буду. Прости.
— Не молчи, не скрывай. Не закрывайся. Я по-прежнему твоя жена. Самый близкий и родной человек. И я очень сильно тебя люблю.
Ехать остаётся недолго. Спустя пять минут автомобиль плавно останавливается у многоэтажного дома. Натан расплачивается за поездку, выходит на улицу и первым подаёт мне руку. Заботливый даже тогда, когда самому нужна помощь. Я не упрощаю мужу задачу, хотя безумно хочется. Лишь думаю о том, что в рутинной семейной жизни давно перестала замечать такие мелочи.
В квартире светло и скромно. Минимум мебели, одна спальня и гостевая соединённая с кухней. Мы нетерпеливо целуемся в каждом уголке. Прерываемся, продолжаем экскурсию. Но сдерживаться всё сложнее и сложнее.
— У тебя идеально чисто, — довольно качаю головой. — Жаль, я не могу похвастаться тем же, потому что перед вылетом устроила в нашей квартире настоящий армагеддон. И в гостинице тоже.
Левицкий снова настигает меня на кухне и заключает в свои объятия. Его руки везде. Сжимают грудь, забираются под платье и поглаживают спину. Движения до невозможности жадные и торопливые, а у меня не осталось сил сопротивляться. Я остро хочу мужа. Каждой клеточкой своего тела. Всей душой и сердцем.
— Можно я посмотрю на твой шрам? — шепчу Натану в губы.
— Только, пожалуйста, не плакать, — просит он.
— Нет, что ты. Не буду.
Я помогаю снять мужу футболку и провожу кончиками пальцев по крепким мышцам его живота. После чего разворачиваю Натана спиной и тут же прикрываю рот ладонью, чтобы не выдать ни единого звука. Рубцы выглядят свежими и устрашающими несмотря на то, что в Тель-Авив новейшее оборудование. Я касаюсь шрамов губами. Нежно-нежно, осторожно-осторожно. Чувствуя как Левицкий замирает и не дышит.
— Ну всё, хватит. Давай лучше трахаться? — шутливо предлагает муж, когда я всё же коротко всхлипываю.
— Давай. Хочу тебя.
Голова идёт кругом, когда Натан накрывает мои губы и сжимает ладонями ягодицы. Мы целуемся, сплетаемся языками. Синхронно стонем. Гладим друг друга везде, где только можем дотянуться. Если бы можно было описать мою жажду по этим движениям, то я бы сказала, что Натан — мой источник, а я странствующий путник, который долгое время бродил по жаркой пустыне. Не могу нарадоваться, не могу напиться. Мне его все равно безумно мало.
— У меня такое ощущение, словно мы заново знакомимся и исследуем друг друга, — проговариваю мужу в губы.
Это действительно так — не могу отделаться от этого чувства. Каждый жест как будто особенный и новый.
— Есть такое, — соглашается Натан, обхватив мой затылок ладонью и упираясь лбом в мой лоб. — И как тебе первое знакомство?
Голос вкрадчивый, хриплый. У Левицкого ярко горят глаза и срывается дыхание, а от тела исходит такой жар, что можно обжечься.
— Довольно увлекательно. С тобой страстно и кайфово. Не представляю, что будет дальше.
— Совсем не представляешь?
— Могу только догадываться. Ты случайно не обрезанный, Натан?
— С этим могут возникнуть проблемы?
— Я боюсь. Поговаривают, что секс с таким мужчиной длится слишком долго.
 
Натан качает головой, улыбается. Я готова душу продать за то, чтобы он делал это как можно чаще. Чтобы не было в его глазах ни боли, ни разочарования. Тем более во мне.
— Пиздят, — заявляет Левицкий и, подхватив меня, усаживает на кухонный стол. — Кончу за пять минут, а может и раньше.
Не успеваю я опомниться, как он резво снимает с меня стринги и бросает их на пол. Гладит пальцами между ног, удовлетворённо прикрыв глаза и кусая мои губы. Кажется, будто Натан улетает от ощущений, даже не успев в меня проникнуть.
Не в силах сдерживаться, я тянусь к резинке его спортивных штанов и высвобождаю твёрдый налитый член. Вожу по нему рукой то быстрее, то медленнее. Дрожу от желания. Когда Натан сдавливает пальцами мои бёдра и совершает глубокий толчок, я неожиданно вспоминаю о важном. О том, о чем должна была предупредить намного заранее.
— Нат, я не пью таблетки, — рассеянно проговариваю. — По забывчивости забросила их в Таиланде, а потом не было смысла принимать.
— Я тебя понял, — кивает Левицкий, стремительно вколачиваясь в моё тело до упора.
— Прервёшься. Как раньше.
Натан приспускает бретели моего платья, немного замедляет движения. Он почти на пике. Я чувствую, как увеличивается его член и вижу, как по вискам катятся капли пота. Наклонившись надо мной, Левицкий ласкает кончиком языка мои соски. Поочерёдно то один, то другой. Толкаясь медленнее, но жёстче и резче.
Обожаю такой ритм. И его обожаю.
— Ты очень. Вся, — прерывисто проговаривает Натан сначала зацеловывая моё тело, а затем прерываясь, чтобы посмотреть в глаза. — Самая охуенная на свете жена.
Я жадно ловлю ртом воздух, обвиваю ногами бёдра Левицкого и легонько вонзаю ногти в его шею. У нас впереди вся ночь и вся жизнь. От осознания этого факта мелко сотрясается моё тело, а спазмы окольцовывают низ живота. Мир перед глазами взрывается на сотни мелких осколков.
— Я почти у финиша, — предупреждает Натан. — Можно… в тебя?
Он часто-часто дышит, глаза тёмные и безумные. В них море сожаления, раскаяния и жажды. Тело напряжено и единственное, чего он ждёт: либо моего отказа, либо согласия. Натан чётко понимает последствия. И моё сердце обрывается.
— Можно, — тихо отвечаю. — Всегда хотела родить тебе ребёнка. Сейчас даже сильнее, чем когда-либо.
Левицкий совершает последние размашистые движения, не сдерживая стоны и заполняя меня своим удовольствием. Вдыхая запах моих волос, целуя в плечо и повторяя слова любви.
Не знаю, получится у нас сейчас или позже. Мы никуда не торопимся и снова продолжаем строить семейную жизнь по кирпичику. Слажено, помогая друг другу и поддерживая. Бережнее, чем раньше. Старательнее, чем год назад. Не сожалея о прошлом и предпочитая ценить каждый миг.
Свободные отношения оказались не для нас, но мы не сразу нашли в себе силы, чтобы в этом признаться. Наломали много дров, наделали массу ошибок. И, тем не менее, окунаться после серьезных экспериментов во второй моногамный шанс вовсе не страшно. Страшнее, когда такого шанса больше нет.
  
Эпилог
 
Примерно два года спустя
— Нужно заехать в аптеку, — напоминает Натан.
— Чёрт, точно! Ближайшая находится в километре.
Наш автомобиль мчит на максимально допустимой скорости в аэропорт. Время поджимает, потому что мы собирались значительно дольше, чем планировали. Это первый семейный отпуск с малышом — в следующий раз будем чуть умнее.
Обычно Данька просыпается в восемь утра, но сегодня график сына резко сбился, и он поднялся ни свет, ни заря. И на обеденный сон захотел лечь именно тогда, когда мы готовились к выходу. Оставалось лишь поймать и одеть Даню, а это было почти невыполнимо. На ушах стоял весь дом.
— Сиди, я сбегаю, — обращаюсь к мужу, когда он аккуратно паркуется у аптеки и тянется к ремню безопасности. — Список в мессенджере?