Как уехать в Дубай и остаться там. Невымышленные истории иностранки в ОАЭ
Имя Лави было сокращением от «Лакшми», что с индийского переводится как «благосостояние». Индуисты верят в богиню Лакшми, которая приносит богатство. Моя Лави только о богатстве, точнее об его отсутствии, и болтала. Отец Лави разорился во время кризиса 2008-го, набрал кучу кредитов и сейчас расплачивается с ними.
По словам моей коллеги, индийцы постоянно думают о двух вещах: сексе и деньгах. О сексе Лави лишь спрашивала за неимением опыта, оставались деньги. Вот она и рассказывала, как ее мамá снова плачет, потому что позвонил кузен, требуя вернуть долг. В конце разговора двоюродный брат предупредил, что, если мама Лави не вернет всю сумму в следующем месяце, он покончит жизнь самоубийством из-за отсутствия средств к существованию. Кстати, в дубайских газетах я часто встречала статьи о суициде, совершенном целыми индийскими семьями из-за нехватки финансов. Лави рассказывала, что деньги также являются основной причиной родственных войн у ее соотечественников: к примеру, мать со своей родной сестрой – враги в борьбе за квартиру бабушки, которая, кстати, еще жива.
Деньги стали камнем преткновения и в наших с Лави отношениях. На работе я получала больше нее на 30 процентов. Это была первая работа Лави, вот Том и назначил меня «старшим журналистом», мотивируя решение моим опытом в Казахстане. Наш бухгалтер была соотечественницей Лави. Может быть, поэтому она не стала скрывать от своей землячки мою зарплату. Такой «несправедливости» моя коллега вынести не могла. Она была уверена, что с моим английским получать больше нее – издевательство. Лави с детства жила за границей, училась в школе и колледже на английском и всегда общалась с родителями на двух языках.
Мой английский до уровня профессионального англоязычного журналиста, к сожалению, не дотягивал. Правда, несмотря на языковое преимущество Лави, я сдавала статьи Тому на несколько часов, а то и дней быстрее. Кроме того, я еще и фотографировала, так что считала разницу в наших зарплатах оправданной. Но Лави так не думала. Не в силах терпеть, тезка богини благосостояния решила действовать. Пока я была в двухнедельном отпуске, она поговорила с нашим директором, и тот повысил ей зарплату оригинальным способом – понизив мою на 15 процентов.
Раньше я просто старалась абстрагироваться от жалоб Лави и ее ненависти к Тому из-за того, что назначил нам разную зарплату. А вернувшись, я не могла даже находиться с ней в одном офисе. Я тоже поговорила с Ником и нашими новыми редакторами (Тома сняли с должности), но безрезультатно. Со сменой руководства новые редакторы не знали, сколько предлагал мне Том, а Ник якобы вообще был не в курсе, вот и уравнял нам жалованье.
«Sorry, – кинула мне Лави, – я не ожидала, что мою зарплату повысят в ущерб твоей. Отцу нужны деньги! Прости». Кстати, все заработанное Лави отдавала родителям.
Я злилась пару недель, но хуже от этого было только мне. Ничего не оставалось, как простить Лави. Конечно, это далось мне нелегко, я хотела уволиться, чтобы никогда ее больше не видеть. Но, когда я ее приняла, она, к моему удивлению, постепенно завязала с жалобами, перестала говорить плохо о людях и стала мне хорошим другом. Чтобы помочь мне, она могла приехать куда угодно, занять денег, просить за меня об услуге. С тех пор Лави ходила со мной на ladies’ nights, встречала с нами Новый год, ела русские блины и казахские баурсаки, впервые попробовала алкоголь и кальян (все-таки не обошлось без дурного влияния), говядину и танцы в ночном клубе. Через меня Лави открывала новый мир, где загорают на пляже (большинство индианок не умеют плавать и не носят бикини) и не говорят только о деньгах.
На прощание я подарила Лави «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса с подписью-рассказом об ее соотечественниках в Индии. Побывав там несколько раз, я влюбилась в удивительных индийцев. Однажды в Гоа мы с мужем запускали бумажный фонарик, написав на нем желание. У нас долго ничего не получалось, вокруг собралась толпа, и каждый пытался помочь. Один побежал искать зажигалку, потому что наша перестала работать, 15 других помогали держать фонарь. Когда нам наконец удалось запустить его в воздух, индийцы радовались, как дети, будто это было их заветное желание. Они хлопали в ладоши и обнимались друг с другом.
В Эмиратах большинство индийцев в гонке за деньгами забывают о простых и чудесных вещах, происходящих вокруг, как о воздушных фонариках с нашими мечтами. Я пожелала Лави помнить о них и радоваться каждой отпущенной в небо мечте. Надеюсь, она так и делает…
Мы до сих пор поддерживаем связь. Лави устроилась на более высокооплачиваемую работу, теперь она PR-менеджер в часовой компании. Впервые поцеловалась она с парнем-моделью на фотосъемках по работе. Красавчик оказался женатым, а Лави долго не могла прийти в себя. Отвлекалась от своих переживаний она на пляже в откровенном купальнике, загорая с новым другом-геем, поглядывая на симпатичных мужчин с мускулистыми руками и крепкими икрами.
А пару лет назад она вышла замуж. Мужем Лави стал соотечественник, живущий в Дубае, ее ровесник, который тоже был девственником до свадьбы! Она встретила его на вечеринке общих знакомых, гормоны взорвались похлеще атомной бомбы, и через полгода после встречи они назначили дату свадьбы. Мне повезло побывать на их традиционном бракосочетании в одном из индуистских храмов Бомбея. Лави была нежна и красиво расписана хной, а ее избранник приехал на церемонию верхом на лошади, чем, безусловно, утер нос всем кумирам Лави из ее корейских сериалов. Мамá отплясывала с толпой родственников, а бабá чинно восседал за столом, в уме подсчитывая свадебные расходы.
Смена руководства
Работать в журнале мне нравилось. Английский совершенствовался с каждым днем, то же касалось и навыков фотографии. Кроме того, на родине я привыкла быть в гуще культурных и светских мероприятий и иногда скучала по ним в Дубае. Журнал открыл мне двери на вечеринки, кино- и театральные премьеры, фестивали, интересные встречи и интервью. К примеру, благодаря работе я попала на пресс-конференцию с командой фильма «Миссия невыполнима-4», включая Тома Круза. Конференция проходила на смотровой площадке Бурдж-Халифа, где у меня не получалось побывать раньше.
Для журнала я также сделала фотографии обложек с шейхом Дубая Мохаммедом ибн Рашидом Аль Мактумом (естественно, это была не частная фотосессия, а случайный кадр на дубайском кинофестивале), звездой реалити-шоу Ким Кардашьян с нашим журналом в руках, дизайнером Полом Смитом, звездами Болливуда Шарукх Кханом и Кариной Капур (увидеть последних вживую было мечтой детства Лави, ей потом страшно завидовали все индийские друзья).
Через пять месяцев существования журнала один из наших директоров – миллионер Ник – решил сменить главного редактора. В итоге он доверил Тому другой журнал – о страховании, а во главе нашего поставил Боба и Гарри. Боб – усатый австралиец шестидесяти лет, а Гарри, о котором я писала ранее, – добродушный пухлый англичанин чуть моложе сорока – любитель читать чужие письма.
Когда нам сообщили, что мы больше не работаем под началом Тома, Лави светилась от счастья, мне же – напротив – было грустно расставаться с этим непостижимым англичанином, персонажем какого-нибудь комедийного треш-триллера. Том горячо жал нам с Лави руки в день сдачи последних совместных выпусков и говорил, улыбаясь всеми своими морщинками: «Мне было чертовски приятно с вами работать!» Он и виду не подал, что недоволен решением начальства. Том вообще никогда ни на что не жаловался. Сплетничать любил, этого не отнять, а ныть – никогда.
Работать нам с Лави стало и легче, и тяжелее. С одной стороны, за нами теперь никто не следил. Боб и Гарри приходили на работу к обеду, мы же могли отправиться за «новостями» и не появляться целый день, не боясь, что позвонит Том. Иногда, вместо того чтобы искать новые темы, мы подольше спали или часами бродили и болтали в торговом центре одного из районов, где распространялся журнал. Правда, работа наша никуда не девалась и ее нужно было выполнять. Если раньше Том брал на себя третью часть статей, ни Боб ни Гарри писать ничего не хотели (разве что изредка в рубрику о ресторанах, чтобы получить бесплатный обед). Поэтому нам с Лави приходилось делать по четыре журнала еженедельно вдвоем. Поскольку Джейсон нас тоже покинул из-за того, что Ник отказался повышать его зарплату после увеличения нагрузки, фотографировать все обложки приходилось мне. В задачи Боба и Гарри входило только вовремя редактировать наши статьи. Эту свою обязанность они выполняли очень неохотно, попеременно отсылая нас друг к другу. В итоге в день сдачи журналов в типографию всем приходилось сидеть в офисе до полуночи. После чего Боб и Гарри ворчали: «В следующий раз, пожалуйста, будьте побыстрее!» А в очередной четверг мы снова торчали в редакции до поздней ночи.