Восьмой (СИ)

Опять рухнув на кровать, она первое время бездумно пялилась в потолок. Потом закрыла глаза, снова открыла. Ничего не изменилось, потолок на месте, едва заметная трещинка в углу так и осталась прежней. Как бы хотелось вдруг проснуться где-нибудь в другом месте. Но обязательно рядом с ним. И всё это, что произошло за последние пять месяцев, было бы сном, долгим кошмарным, но всё таки сном…
Наползала тоска. Даже если она всё расскажет ему, что изменится? Он бросится её обнимать? Вряд ли, он молод ещё, горяч, не сможет простить такое. Или сможет, поймет. Но примет ли всю эту ситуацию?
Ещё закралась мысль — а зачем вообще ей этот парень? Много других вокруг. На одном Аркадии свет не сошелся. Можно попросить Ольгу познакомить с кем-нибудь? Или самой пойти на "охоту".
И многих она поймала за эти почти полгода? Ни одного, как помнится. Да и не охотилась же.
Этот курьер слишком запал ей в душу, что она не могла смотреть больше ни на кого. Ненавидела за ту "измену", презирала, считая простым альфонсом, что раскручивает наивных дамочек на подарки. И продолжала любить, где-то так глубоко, что и добраться до этого чувства не получалось. Но всё таки любила, и теперь, когда выяснилась истина, эта любовь поднялась обратно, и, как бы ей не хотелось затолкать это чувство обратно, на задворки сознания, где ему самое место, ведь у него уже есть другая, ничего не выходило.
Мысль, зачем ей этот парень, была выброшена в мусорную корзину. Да, вокруг полно мужчин, как минимум три с лишним миллиарда. Но из всех них ей нужен только один. Аркадий. Пусть всё начиналось как игра, просто розыгрыш для того, чтобы Ольга от неё уже наконец отстала со своими попытками познакомить её с каким-либо хорошим мужчиной. Эта игра переросла во что-то большее. И со стороны Аркадия тоже, ведь не просто так он звонил ей почти каждый день.
И его слова, что он был рад её видеть. Просто так такими словами не разбрасываются.
И хорошо было бы, если бы он действительно позвонил, а не так, как она тогда сказала ему после той встречи в ресторане, когда он впервые был представлен Паше с Олей как её парень, жених… Она сказала, что позвонит ему как-нибудь, не собираясь снова звонить…
  
Глава двадцатая. Несколько дней спустя
 
Он стоял на балконе в теплой красной куртке и, облокотившись об перила, задумчиво время от времени отпивал горячий чай. После всех этих событий пришлось вернуться в квартиру родителей, без машины стало сложнее работать. Платили в НайдОфф неплохо, но благодаря машине удавалось ещё неплохо подрабатывать вечерами в доставке еды. Без этого дополнительного источника дохода жить в отдельной квартире уже было не по карману.
В основном только тут, на балконе, он мог побыть один, наедине со своими мыслями. Правда, сейчас в квартире никого не было, даже Ника ускакала к подруге. Но привычка пить чай именно на балконе уже давно стала привычкой, сильно укоренилась. Есть в этом что-то особенное, усмехнулся он про себя.
Аркадий не понимал, зачем ему звонила Алла. Уже столько времени прошло, целых пять месяцев.
Три месяца назад они виделись, как он считал, последний раз. Тогда он задал тот вопрос, ответ на который не хотел слышать, но всё таки пришлось. Алла отказалась дать им хоть какой-то шанс.
В лифте, когда он прижимал её к себе, испугавшуюся темноты взрослую сильную слабую женщину, стараясь защитить всех бед, он чувствовал, как она плачет. Каждая слеза била в сердце, как острая игла. И как же хотелось заставить её рассказать, почему всё так вышло. Не простым вопросом, а силой. Если бы он был на такое способен по отношению к ней, то так и поступил бы.
После её отказа, он постарался вычеркнуть себя из её жизни. Ценой немалых усилий силы воли ему это удалось. Было больно знать, что она есть и не хочет его видеть. Знать, где она работает, живет, но запрещать самому себе появляться рядом. Раз уж дал ей слово, что не больше не появится, то должен был сдержать.
За то время видел её всего ничего — один раз проехал мимо в автобусе, второй раз совершенно случайно едва не столкнулись, но он сбежал, ощущая себя каким-то трусом.
 
Три долгих месяца. За это время случилось немало событий. Но главных было, пожалуй, два.
Теперь ему было не всего двадцать три года, а уже целых двадцать четыре. Его поздравили родители, друзья, коллеги на работе. Да, было приятно провести с ними время, слушать поздравления, пожелания. Но как ложкой дегтя было то, что Аллы не было рядом. С ней этот обычный, в общем-то, день был бы настоящим праздником.
Ещё женился Крот. Аркадий вспомнил, как проходила свадьба старого друга. Как горестно сказал на собственной свадьбе Крот: "Да я женюсь сегодня вообще?!" А его невеста в ответ: "А я сегодня замуж выйду?!". И всё потому, что пригодился, не совсем вовремя, один из талантов Крота. Умение быстро сделать прическу практически одной расческой. Без кучи инструментов и приспособлений. Какими там инструментами и приспособлениями пользуются стилисты и парикмахеры, Аркадий, конечно, не знал, да и не собирался знать, лично он знал лишь ножницы и расческу. Крота практически оккупировала женская половина пришедших на свадьбу и ему пришлось работать вместо стилиста, который перепутал место и время.
Правда, жениться он всё таки успел в тот день. Аркадий подарил им тогда небольшую скульптуру, Крот с его женой Ирой, идущие вместе. Делать её пришлось быстро, но успел закончить и раскрасить. Было бы желание, зарабатывал бы на этом своем хобби.
А, ну ещё Крот как-то пришел на их сходку с кучей приготовленной им еды и жутко довольный. Объяснил тем, что его жена беременна. И беременна уже несколько месяцев, но из-за того, что Крот долго лежал в больнице после ранения, не мог об этом объявить им, а потом был слишком занят.
Аркадий так никому и не рассказал о произошедшем с ним на острове и о его отношениях с Аллой. Друзья и родители видели, понимали — что-то произошло. Но как бы они ни пытались что-либо узнать, Аркадий упорно молчал, потому как просто не понимал, как всё это можно объяснить. Ещё было понимание, что они могут попытаться ему помочь восстановить отношения с ней, но если уж он дал ей слово не появляться в её жизни, то ставить кого-либо из близких в известность означало лишь нарушить своё слово. Иногда, правда, он злился на себя из-за этого, наверно, иногда нарушить клятву будет правильнее, чем соблюдать её… Про машину же придумал версию, что попал в аварию, пришлось продать, чтобы покрыть расходы. Верили в это немногие, но не слишком лезли в душу, за что был им благодарен.
А потом позвонила Ольга, пригласила на их с Павлом свадьбу. И попросила отдать приглашение Алле. Найти выход оказалось несложно — просто отдал приглашение одному из курьеров, тоже работавшим в НайдОфф, попросил передать лично в руки Алле, даже показал со смартфона фотографию. Сам же стоял напротив здания, ждал посланника обратно. Вроде, видел в окне третьего этажа свою бывшую, но могло и показаться. Сам идти на свадьбу не планировал, ведь там стопроцентно мог столкнуться с ней. Но всё таки что-то его туда потянуло. Накануне весь день одолевала мысль, что вся его дальнейшая судьба будет зависеть теперь только от одного завтрашнего дня, от выбора, идти или нет.
На свадьбе он тайком посматривал в её сторону, стараясь понять, остались ли у него к ней хоть какие чувства. Мысленно представлял их, эти самые чувства, и понимал — пепелище, всё уже давно выгорело. Да, приятно было повидать, она всё такая же красивая, пусть и уставшая от работы, которую привыкла взваливать на себя, вспомнить ту их ночь, когда он решился не бояться прикоснуться к ней и как она не боялась отвечать на его ласку, вспомнить их самую первую встречу, когда они сидели в его машине и как она, жмурясь от удовольствия, ела рыбные котлеты его матери. Как в ресторане он впервые встретил Павла с Ольгой, когда почти на ходу придумывал историю их с Аллой знакомства. Или как они с Аллой ездили в лес, на тот участок, куда обычно приезжали с друзьями. Как всё было просто тогда.