Магнат (СИ)

— И откуда мне взять столь лихих парней? — пожав плечами, недоумевал о причине бесполезной дискуссии генерал.
— Из Русской империи, — не менял спокойного тона Перейра.
— Слыхал, будто бы такой уж нет, — саркастически усмехнулся министр.
— Империя рухнула, и казаки разбежались, — обернулся к офицеру президент. — Сегодня передовой отряд обещает посетить Парагвай, ищет по–свету новое пристанище.
— И возможно, даже с пушками? — вспомнил намёк Перейры генерал и, почесав затылок, решительно взмахнул рукой. — Надо брать! Парагваю позарез собственные казаки нужны. Говорят: лихие вояки, и вооружение личное имеют. Да и для тощей казны не обременительно выйдет — свободной землицы у нас с лихвой на всех хватит. Ты, синьор Перейра, только освободи казаков от налогов.
— Похоже, эти русские побогаче нас будут, — поморщившись, вспомнил массивную золотую цепь на шее казачьего атамана президент.
— Синьор, не спугни удачу, — погрозил избалованному интеллигенту пальцем ветеран. — Казаки — это тебе не наёмники, мужики за свою землю будут драться до смерти.
— Родину–то они покинули, — криво усмехнувшись, укорил эмигрантов политик.
— В бульварных газетах писали: большевики–безбожники отняли у них и землю, и волю, — нахмурившись, парировал начитанный министр. — Казаки и за царя долго бы дрались, да тот сам от державы отрёкся. Значит, не казаки родину предали, а общество отняло у них землю, волю и веру — корней лишило. Вот и погнал их горячий ветер по миру, как сухой репейник. Не упускай счастливого шанса, синьор Перейра, — заманивай казаков в Парагвай. Пустых территорий и у соседей вдосталь, но, видать, бюрократы свободы для казаков пожалели. А ты, президент, не жадничай — дай волю казакам, от переселенцев большая польза государству выйдет. Нечем больше нам эмигрантов привлекать, да и лично тебе на будущих выборах сильная опора не помешает — казаки за центральную власть всегда крепко стояли. Уж новую буржуазную революцию в стране не позволят устроить.
— Ради укрепления армии ты, Гильермо, готов под ружьё поставить даже русских чертей, — погрозив пальцем, беззлобно укорил генерала Перейра. Пассаж про будущую избирательную кампанию пришёлся азартному политику по душе. Обласканные изгои–эмигранты уж точно проголосуют за щедрого благодетеля.
В полдень, как и предсказал прозорливый президент, из–за изгиба реки показалась русская флотилия. Кабинет министров встречал её появление, собравшись на балконе президентского дворца. Мудрый президент Перейра и храбрый генерал Ривас предусмотрительно запаслись мощными биноклями, остальные министры лишь щурили глазки, прикрываясь от солнечного света козырьком из ладоней.
Гарнизон форта высыпал на бастионы и, открыв рты, беспечно взирал на неумолимо надвигающуюся железную громадину. Но солдаты даже не расчехляли старые пушчонки, и сигнал тревоги не трубили. Заметив невозмутимое спокойствие военного гарнизона, не стали паниковать и в порту Асунсьона. Волна заразительной флегматичности кругами разошлась по улицам столицы. Высыпавший из домов взбудораженный народ успокоился и стал ждать прибытия каравана морских пароходов к причалам.
Пассажирский пароход и грузовое судно грациозно заняли места, освобождённые неведомым доброжелателем, в порту Асунсьона. Громадный броненосец бросил якорь в фарватере Парагвая. Страшных размеров пушечные стволы остались смотреть в верховья реки. Даже гражданским жителям столицы было понятно, что обстрелом из орудий главного калибра, броненосец может сравнять город с землёй. Мощь пушек железного монстра ужасала.
— А ведь наши допотопные гаубицы не смогут пробить верхний стальной пояс русского броненосца, — отстранив окуляры бинокля от глаз, тяжело вздохнул военный министр и шёпотом спросил у президента: — Казаки точно не собираются захватывать столицу?
— Русские пришли с миром! — громко, для всей публики, объяснил своё спокойствие мудрый Перейра. — Атаман казачьего войска, синьор Ронин, пригласил сегодня весь кабинет министров республики на званый ужин в кают–компанию флагмана. Только просьба: секретарей и жён с собой не тащить. Каюты корабля — не дворцовые палаты, много гостей не вместят.
 
— А если это такой коварный замысел русских? — поёжился толстенький министр финансов. — Заманят всё руководство Парагвая на корабль и в плен возьмут.
— Проще было бы, прямо сейчас, дать залп из орудий броненосца по балкону с важными дураками, — зло подшутил над трусишками генерал Ривас. — От дворца только дымящаяся яма и осталась бы. А к вечеру, после хорошенького обстрела, и весь Асунсьон в груду кирпичей превратился бы. По вашей милости, повелитель финансов, вооружённым силам республики нечего противопоставить железному монстру. Так что вечерком, дружно пойдём к северным варварам, сдаваться на милость.
— Можно ещё ведь и отступить, — втянув голову в плечи, проблеял трусишка.
— Лучше попробуй откупиться, скупердяй, — грубо расхохотался солдафон.
— Казна пуста, — уставив в пол поросячьи глазки, развёл пухлыми ручками толстячок.
— Ага, ты бы, Паскуаль, свои карманы бы вывернул, — зло ухмыльнувшись, не поверил жалобам пройдохи генерал.
— Довольно пререканий! — угомонил подчинённых президент. — Сегодня, в шесть вечера, всем быть в парадных мундирах на пирсе. И вести себя так, будто мы одолжение казакам делаем, а не в плен сдаваться идём. Уверен, русские сами готовы сделать нам заманчивое предложение.
— Хотел бы я знать, откуда такая уверенность? — напоследок бросив косые взгляды на Перейру и Риваса, пробурчал себе под нос министр внутренних дел. Ранее никто что–то не замечал особой близости между прогрессивным политиком и военным ретроградом, а теперь будто спелись голубчики.
В это самое время Алексей поднимался на борт «Морского казака».
— Что–то маловата столица Парагвая, — встретил атамана брюзжанием Андрюха. — Любой русский губернский центр будет поболее этого Асунсьона — тут жителей и двухсот тысяч не наскрести. Какое–то захолустье Южной Америки.
— Настоящее захолустье, Андрюха, нас ждёт впереди, — похлопав по плечу, обнадёжил пессимиста атаман. — Асунсьон муравейником покажется.
— Значит, надо знатно погулять напоследок в столице, — забегали по ярким вывескам портовых кабаков глазки проныры.
— Гулянка намечена на вечер в кают–компании «Морского казака». Так что куркуль, доставай русские деликатесы из своих запасов, местную знать потчевать. Вино и закуску подвезут из столичного ресторана.
— Гости хоть важные будут? А то я не осётр, чёрную икру зря метать, — скривил кислую рожу прижимистый завхоз.
— Президент республики и весь кабинет министров, — порадовал составом персон Алексей.
— Когда это ты, агент, успел такими связями обзавестись? — подошёл к друзьям Кондрашов.
— Господин полковник, ваши спецы уже подготовили справку о политических деятелях Парагвая? — обернулся к подкравшемуся контрразведчику атаман.
— Английский посол постарался за нас, — улыбнулся Кондрашов. — Мои офицеры лишь перевели текст документов на русский язык.
— Будьте любезны, приказать принести бумаги в мою каюту, — торопил события Алексей.
— Атаман, может, пообедаешь сперва, да поспишь пару часиков? — проявил искреннею заботу Андрей.
— Спасибо, я успел ночью поспать, пока офицеры документы фоткали, — отмахнулся Алексей. — А кормят и в местных ресторанах сытно.
— Ну и скороход же ты, казацкий ведьмак, — с ехидной усмешкой свесил голову за фальшборт корабля Кондрашов. — А ступу с метлой куда припарковал?
— Ох, отстали вы от прогресса, Эдуард Петрович, — похлопал полковника по погону, казацкий шаман. — Современные маги давно уже гоняют по небу на коврах–самолётах.
— Ах да, припоминаю: испанские фантазёры мне что–то такое рассказывали про загадочные автожиры, — хлопнул себя по лбу «забывчивый» контрразведчик. — Но не будем обсуждать секреты на публике. Лучше, синьор Ронин, посвятите в планы на вечер. Случайно услышал — намечается званый ужин.