Не судите леди по одежде (ЛП)

Она снова обратила внимание на стол, её взгляд упал на вторую записку, ту, что предназначалась Анне и так и манила её открыть. У Джорджианы практически чесались руки, но она понимала, что лучше дождаться, когда Кросс уйдёт.
Казалось, он всё понял и весело проговорил:
– Не обращай на меня внимания.
Она сердито на него посмотрела.
– Почему она вызывает у тебя такой интерес?
– Я скучаю по тем временам, когда тайные послания приводили к тайным свиданиям.
Джорджиана пришла в раздражение.
– Нельзя считать послание тайным, если оно пришло в одиннадцать утра.
Он улыбнулся, и она поразилась открытому выражению его лица, которое не замечала у затравленного Кросса в старые времена.
– Оно тайное, если имеет отношение к мероприятиям, традиционно происходящим в одиннадцать вечера.
– Ничего подобного, – сказала она, разрывая конверт в отчаянной попытке доказать ему, что он ошибается.
Теми же чёрными чернилами, что и записка Чейза, в послании были выведены три строчки без подписи.
"У меня в особняке. В 11 вечера.
Приходи хорошо отдохнувшей.
И трезвой".
Щёки Джорджианы запылали с удвоенной силой.
Кросс рассмеялся, стоя в проёме.
– Ничего подобного?
Она выругалась, и он закрыл дверь.
Оставшись одна, Джорджиана позволила себе задуматься над словами на дорогой плотной бумаге, которая казалась слишком роскошной для такого простого послания. Или, возможно, всё было закономерно.
Уэст производил впечатление щедрого человека.
Она поднесла записку к носу, воображая, что сможет различить его запах, аромат сандалового дерева и мыла. Зная, что ведёт себя глупо.
Она похлопала листком по губам, наслаждаясь тем, как оно нежно их касается, словно поцелуй.
Словно поцелуй Дункана.
Джорджиана уронила записку, как будто та загорелась. Нельзя позволить Дункану захватить все её мысли. Сделав ему предложение, она не думала, что превратится в трепещущую нелепую девицу. Что помешается на нём. Попадёт под его влияние.
Заключив между ними сделку, Джорджиана хотела почувствовать вкус той жизни, которую якобы вела все эти годы, сделать те вещи, в которых её и так обвиняли. А потом она посвятит себя новой жизни, браку с мужчиной без единой искры страсти.
Страсть.
Чего-чего, а уж страсти им с Уэстом не занимать.
Но будь она проклята, если полностью передаст ему бразды правления.
Джорджиана потянулась за пером.
"Могу опоздать".
Ответ пришёл в течение часа.
"Ты будешь вовремя".
Глава 12
Как и в случае леди Г, с которой её сравнивали в печально известной карикатуре, возвестившей о возвращении нашей героини в общество, леди Д присуща гордая грация и непринуждённое очарование. Мы не единственные, кто это замечает, лорд Л не отходит от неё ни на шаг на каждом мероприятии.
✵ ✵ ✵
Вернёмся к другим новостям. Граф и графиня Х, возможно, не изжили в себе пристрастия к скандалам. Ходят слухи о запертой двери на недавней выставке в Королевском садоводческом обществе…
Дамский журнал "Жемчуга и Мантильи". 
Начало мая, 1833 год.
Она приехала раньше.
За два часа до прибытия Джорджианы в его городской особняк Дункан вышел из конторы, задержавшись на ступеньках и подняв воротник пальто, чтобы защититься от холода. Пронизывающий ветер пронёсся по Флит-стрит, напоминая лондонцам, что, хоть по календарю и наступила весна, английская погода оставалась весьма своенравной.
Холод не особо беспокоил Дункана. Погода давала ему повод развести огонь и плотно задёрнуть балдахин над кроватью, чтобы уложить Джорджиану Пирсон на груду мехов и заняться с ней любовью, отгородившись от всего остального мира.
От одной непрошеной мысли об обнажённой и разгорячённой Джорджиане Дункан тут же возбудился. Большую часть дня он провёл, предвкушая вечер. И желая её.
Готовый заявить на неё права.
Он сделал глубокий вдох, желая избавиться от сладостной боли. До встречи с Джорджианой у него оставалось в запасе два часа. И даже больше, если судить по её остроумному ответу на его сегодняшнюю записку. Она опоздает из принципа, тем самым наказав их обоих.
 
Он накажет её по-своему, подумал он с плутовской усмешкой. Дункан доведёт Джорджиану до грани, когда она едва сможет мыслить и дышать, и будет не в состоянии думать ни о чём другом, кроме как о нём и своём отчаянном желании.
И тогда он сжалится над ней. И вознаградит их обоих за терпение.
Он подавил стон, радуясь, что решил идти домой пешком. После получасовой прогулки на таком холоде Дункан точно должен прийти в себя. Хотя тело всячески пыталось убедить его в обратном.
У подножия лестницы стоял экипаж.
Он был незаметным. И ничем не привлекал внимание: чёрный, без опознавательных знаков, эскорта и огней, несмотря на половину десятого вечера. Только две вороные лошади и кучер на козлах.
Весь этот антураж не позволил Дункану пройти мимо. Окна были чёрными, но не из-за недостатка света внутри, а из-за краски на них.
Какой необычный экипаж.
В Дункане вспыхнуло предвкушение. Дверь приоткрылась, и его взору предстал роскошный интерьер: тёмно-красный велюр, золотой свет свечей и соблазнительные тени. Взгляд Дункана метнулся к руке в чёрной атласной перчатке, которая придерживала дверь. Он завороженно замер. Желая, чтобы эта рука прикоснулась к нему. Любым способом.
Джорджиана заговорила, её слова прозвучали тихо и многообещающе:
– Ты выпускаешь тепло.
Дункан забрался в экипаж и сел напротив неё, когда дверь за ним закрылась, они погрузились в умиротворяющую тишину. Джорджиана была одета как Анна, в красивое чёрное платье с пышными юбками, которые разметались по всему сиденью, и низким вырезом, открывающим вид на бледную прелестную кожу. Густая тень до плеч полностью скрывала лицо Джорджианы, и он не мог разглядеть ни одной его черты.
Прошлой ночью она сказала, что предпочитает мрак свету, и теперь он понял почему. Она царила в ночи. И ему захотелось встать на колени и принести клятву верности.
– Мне сказали не опаздывать.
От этого боевого заявления у Дункана потеплело на душе. Он предполагал, что Джорджиана опоздает, и уже приготовился к ожиданию, получив в начале дня противоречивую записку. В письме она ясно дала понять, что не хочет подчиняться чужой воле. Они либо будут проводить время на равных условиях, либо не будут встречаться вовсе.
Дункан перечитал чёртову записку с полдюжины раз, чувствуя, что уже много лет не встречал никого, кто так хорошо бы ему подходил во всех отношениях. Возможно, никогда. Легко покачиваясь в экипаже и вглядываясь в темноту, он опять об этом подумал.
Дункан послал ответную записку, желая одновременно одержать победу и проиграть.
Тем не менее он ожидал, что Джорджиана опоздает.
Она не опоздала, но Дункан не чувствовал себя победителем.
Она и вправду прибыла рано. Так рано, что приехала за ним в контору. Да, он вполне мог привыкнуть к такому партнёрству.
– Вы постоянно бросаете мне вызов, миледи.
Через мгновение Джорджиана пошевелилась, шелест шёлка прозвучал, словно пушечный выстрел в полутёмной карете. Юбки коснулись его ноги, и он вспомнил, как они цеплялись за брюки Лэнгли во время танца в бальном зале.
И воображал, что они касаются его.
Сегодня ночью.
Всегда.
Слово непроизвольно просочилось в его сознание, как коварный опиумный дым. Но, когда Джорджиана заговорила, Дункан выбросил его из головы.
 
– Не хотелось бы утомлять вас, мистер Уэст.
В этой женщине не было абсолютно ничего, что могло бы его утомить. Дункан мог бы провести всю жизнь в этой карете, даже не видя Джорджианы, и всё равно считал бы её очаровательной.
Он жаждал к ней прикоснуться, и вдруг понял, что может легко это сделать. Ведь придуманный Джорджианой сценарий встречи позволит заняться и другими вещами. И правда, его ничего не останавливало. Даже она сама, Дункан мог в этом поклясться.