Новый мир. Книга 3: Пробуждение (СИ)

— Да ты издеваешься! — прыснул я, не в силах понять, шутит ли так Чхон, или говорит серьезно.
— Нет? — генерал удивленно покачал головой. — А что же ты тогда собираешься делать, не расскажешь?
— Это не твое дело, — прошипел я гневно.
— Как раз наоборот. Я хорошо знаю тебя, Сандерс. Пожалуй, во всем мире у тебя нет человека ближе, чем я, — ничуть не смущаясь абсурдности своих слов, заявил старый спецназовец. — Ты же знаешь, если бы не я, то ты бы вообще не родился. Но не суть важно. Когда я пришел к тебе впервые, еще в 77-ом, ты был еще сопляком, и не особо мне понравился. От тебя так и отдавало духом Войцеховских, этих провинциальных простофиль, не то пацифистов, не то гуманистов. И я подумал, что это было глупо — оставлять хороший генетический материал на воспитание подобным персонажам. Но вот в 89-ом я увидел перед собой здоровенного мужика, полного сил, уже имеющего немного опыта, которого остается только обучить, чтобы превратить в настоящего бойца. Да, ты был все еще подпорчен интеллигентными слюнями, в мозгах у тебя была каша. Но ты был крепок телом и духом. А самое главное — ничто не держало тебя в этом мире, никаких крепких связей, ни семьи, ни детей. Ни удивительно — ты к этому не предрасположен, гены не обманешь. Тебя следовало лишь немного подтолкнуть к правильному решению. Тогда я решил, что из тебя непременно выйдет толк. И я оказался прав. Ты стал хорошим офицером, Сандерс. Одним из лучших.
— «Немного подтолкнуть?» Так вы называете убийство Бена?
— Кто такой Бен? — пожал плечами Чхон. — Я правда не помню. Не забиваю себе голову мелкими подробностями.
— Ах ты ж сволочь! Я жалею о дне своей встречи с тобой как о худшей ошибке в своей жизни.
— В тебе говорит ярость, сынок. Но посмотри правде в глаза. Кем ты стал за эти годы? Ты солдат. Убийца. Глупо отрицать очевидное. Таким, как ты, не место на гражданке.
Склонившись ближе ко мне, он продолжил:
— Я давно говорил тебе, и повторю еще раз, капитан — война никогда не заканчивается. Мы с тобой не такие дураки, чтобы верить балаболам, которые рассказывают с телеэкранов, что впереди нас ждет счастливое безоблачное будущее. Отара всегда будет нуждаться в сторожевых псах — злобных, матерых овчарках, способных за секунду перегрызть горло самому крупному волку. Мы с тобой — такие псы, капитан. И нам не время еще на покой.
— Нет, — твердо ответил я. — Я более чем достаточно обагрил свои руки кровью.
— Посмотри на себя, капитан, — брезгливо оглядывая меня, прошептал Чхон. — Ты немощен. Ты инвалид. Тебя мучают нескончаемые боли. Ты наркоман. Тебя преследуют кошмары. Психика расшатана. Твое лицо больше смахивает на кусок фарша. А знаешь, что за записи будут в твоих файлах, когда ты отсюда выйдешь? Ты же не думаешь, что тебя будут чтить и уступать тебе место в метро, как какому-нибудь миротворцу? Твой балл по шкале Накамуры будет близок к нулю. Ни один здравомыслящий человек не предложит тебе работу, и не пустит на порог своего дома. Если ты выйдешь из этой больницы, ты будешь обречен до конца жизни побираться, пока не сдохнешь в какой-то сточной канаве с иглой в вене.
— Не беспокойся за меня, — ответил я, сцепив зубы.
— Помнишь Блэка, а? — не обратив внимание на мои слова, воодушевленно продолжил свою речь генерал. — Помнишь, с какой легкостью он сделал тебя?! Какой он сильный, какой прочный? Ты — вчерашний день в мире военных технологий, Сандерс. Он — сегодняшний. Но я даю тебе уникальный шанс. Я даю тебе шанс стать завтрашним днем.
Выждав какое-то время, чтобы я успел оценить значение его слов, генерал молвил:
— За годы войны наука шагнула далеко вперед. Война всегда подстегивает прогресс. Мы способны делать вещи, о которых всего несколько лет назад не смели даже мечтать.
Поднявшись с табуретки и пройдя к окну палаты, Чхон рассказал:
— Семьдесят процентов костей в скелете капитана Блэка, включая черепную коробку, выполнены из прочного сплава титана. Поэтому твои выстрелы и были неэффективны. Более сорока мышц в его теле заменены на аналоги из синтетических материалов, которые способны выдержать невероятные нагрузки, и не знают такого понятия, как «усталость». Ты мог в этом убедиться. Место его правого глаза занял уникальный имплантат, способный заменить собой все системы, содержащиеся в нашлемном боевом комплексе бойца специальных войск: прибор ночного видения, инфракрасный сканер, лазерный дальномер, система распознавания и сопровождения объектов окружающего мира… Черт возьми, да ты даже представить себе не можешь, насколько он хорош!
 
Обернувшись, генерал драматически перешел на тон ниже:
— Но это совсем не предел, Сандерс. Пока еще мы лишь слегка приоткрыли завесу, за которой скрывается мир невиданных возможностей. Перед нами простираются заоблачные горизонты. Недалек тот день, когда человеческий вид, каким мы его знали, канет в небытие. Знаешь, кто займет его место?
— Нашпигованный металлом генетически модифицированный урод?
— Иной, лучший вид. Сильные, быстрые, прочные, выносливые существа, лишенные страха, не чувствующие боли, шагнувшие далеко за пределы убогих рамок, которые матушка-природа установила для неудачников — homo sapiens. Мы близки к тому, чтобы создать их. Пройдет еще пять, может быть десять лет, прежде чем это станет реальностью.
Я смотрел на него со смесью отвращения и ненависти. Я видел в узких зрачках генерала выражение, которое роднило этого стального человека с мечтателем. Не в первый уже раз я заметил, как грубый армейский жаргон исчез из его лексикона, и стало ясно, что имидж грубоватого старого вояки — не более, чем ширма, за которой скрывается мрачный «черный кардинал», злой гений на службе правительства, автор и координатор десятков будоражащих кровь тайных проектов. А может быть, даже кто-то несоизмеримо худший, окруженный сверхъестественным, мистическим ореолом, о ком напоминают пыльные строки старых фолиантов, прошедшие сквозь века. Сам дьявол.
— Ваши эксперименты никогда еще не приводили ни к чему хорошему. Людской род вырождается, вымирает из-за безумцев, которые сочли себя богами, — ответил я, презрительно сощурившись. — Сколько, ты думаешь, способен прожить такой уродец, как Блэк, прежде чем его организм отторгнет чужеродные тела и задохнется под тяжестью металла, который вы в него напихали?
— Ты прав, — к моему удивлению, кивнул Чхон. — Модификации, проводимые путем грубого вмешательства в работу человеческого организма, недолговечны и примитивны. Будущее — за нанотехнологиями. Чтобы достичь совершенства, необходимо проникнуть в самые сокровенные глубины нашего генетического кода, добраться до первооснов, конструировать на клеточном уровне. И мы — на верном пути. Для того чтобы продвинуться дальше, нам нужен ты, Войцеховский. И вовсе не из-за твоих гребанных человеческих качеств.
— Что бы там тебе не было от меня нужно, я скорее сдохну, чем дам тебе это, — ответил я. — И уж точно я не стану участником экспериментов, которые проводят психопаты вроде тебя.
— Ты глупец, — рассмеялся мне в лицо генерал. — Чего ты никак не усвоишь, что даже твое рождение стало результатом генетического эксперимента? Напомню, это не матушка-природа одарила твоих предков, которые годами жарились под радиоактивными лучами, ребенка с уникальным здоровьем. Тобой интересовались многие. Вынашивали планы, как скопировать твой генетический код, чтобы наплодить уймищу таких же здоровых младенцев. В итоге им пришлось признать, что твое здоровье являет собой редкий случай позитивной мутации — природную аномалию. Интерес к тебе угас. Но я не забывал о тебе. И наконец я разглядел, в чем твоя истинная ценность.
Я не стал спрашивать, в чем, но он ответил сам.
— Ты чертовски живучий. Твой организм способен выдержать потрясающие нагрузки. И ты очередной раз доказал это, когда выжил после схватки с Блэком. Даже я не ждал этого. Именно поэтому я стою сейчас здесь и трачу время на тупые объяснения.
Вновь склонившись надо мной, Чхон прошептал.