Король умер, да здравствует король! (СИ)

— Я точно с тобой сопьюсь, — неодобрительно покачал лысой головой здоровяк, но тару с алкоголем всё-таки принял.
Спустя двадцать минут и шесть банок пива парочка стояла у шлагбаума. Прямо напротив них располагалась будка с охранником, а за сетчатым забором можно было разглядеть здание новой школы.
— А это не такое уж и дерьмовое местечко, если, конечно, не считать колючей проволоки, — заявил Сора, пока просовывал сопроводительные документы в маленькое окошко сторожки.
— Странно, когда я приходил сюда с Кэймэем, всё выглядело несколько иначе. Стало чище, что ли? — Гото сощурил глаза, чтобы получше рассмотреть здание учебного корпуса. — Что за дерьмо? Это точно Ивакура, так какого хера они вывесили эту тряпку на всеобщее обозрение?
— Что там? — Сора забрал документы у охранника и тоже всмотрелся вдаль, через секунду губы парня зашевелились и он по слогам произнёс. — О-НИ-БА-КУ…может, название сменили?
  
Глава 20
 
Начало второго урока выдалось на «славу». Я попросту не мог поверить собственным глазам. Так и сидел, раззявив рот, как малолетняя фанатка Крида и пялился на двух пьяных обалдуев из старшей Тосэн. Выжили всё-таки…
Гаврики стояли у доски и молча буравили сэнсэя недобрыми взглядами. От обоих несло перегаром. При этом вели себя парни весьма вольготно и вины за собой не чувствовали. Кобаяси же и вовсе не знал, куда себя девать. Как порядочный преподаватель, он был обязан наказать нерадивых учеников. Опоздание на урок и пьянство не очень вписывались в школьную программу. Вот только историк имел какую-никакую чуйку, поэтому благоразумно решил спустить дело на тормозах. Морща нос от перегара, он как ни в чём не бывало представил нам новых учеников:
— Ребята знакомьтесь, — голос учителя едва заметно дрожал, впрочем, как и его коленки. — Это Симпэй Гото и Сусумо Сора. Они старшеклассники и с сегодняшнего дня будут учиться вместе с вами по специальной программе. Позаботьтесь о них…
Сообразив что ляпнул, Кобаяси побелел словно мел и кинул затравленный взгляд в сторону Гото. И дураку было ясно, что здоровяк пугал историка до усрачки. Многочисленные шрамы на лысой башке каратиста ввергали сэнсэя в суеверный ужас, отчего Кобаяси вёл себя так, будто перед ним стоял не рядовой ученик старшей школы, а матёрый якудза с руками по локоть в крови.
К счастью для препода Гото уже потерял к нему интерес и глядел прямо на меня. Здоровяк не сразу меня признал, а когда это всё же случилось, то первым делом он ткнул локтем своего белобрысого соседа и кивком указал в мою сторону. От этого жеста я весь подобрался и приготовился к драке. Руки непроизвольно потянулись к карманам, в которых хранились какутэ. Но предосторожность оказалась излишней, дальше удивлённых взглядов дело не пошло. Было похоже, что подручные Кэимэя совсем не спешили мстить за своего босса.
— Сссадитесь, — проблеял историк и гопники из старшей Тосэн последовали его совету. Они уселись в дальнем конце класса и принялись негромко переговариваться.
Представление новых учеников вышло каким-то скомканным, но оно и понятно. Кем — кем, а идиотом Кобаяси не был. Он вмиг смекнул, что не стоило провоцировать подвыпивших хулиганов и тем более спрашивать у тех об увлечениях и пристрастиях. Да и чтобы эти двое ему ответили? Что любят выпить и набить кому-нибудь рожу?
На протяжении всего урока я ловил на себе косые взгляды старшеклассников. Они явно хотели перемолвиться со мной парой слов, но при этом держали себя в руках и дисциплину не нарушали. Наверное, не хотели очутиться в ещё большей дыре, чем старшая Ивакура. Ну а что, где один перевод там и другой. Отправят двух обалдуев в какую-нибудь поселковую школу и будут они мотаться на учёбу за тридевять земель. И ведь не откажутся — справка об окончании старшей школы необходима даже самым заядлым гопникам. Без неё родимой личную печать не получить, а следовательно, ни тебе устройства на работу, ни банковского счёта, ни пособия. В общем, полный и беспросветный мрак, а не взрослая самостоятельная жизнь.
 
Весь урок прошёл в напряжении, а по его окончании Кобаяси прошептал нечто невразумительное и пулей вылетел из класса, оставляя нас наедине с подвыпившими отморозками. Учитель года, етить его за ногу! Вот так и делай добрые дела. Я значит ему с Крестой помог, а он раз и в кусты.
— Давно не виделись парни, как в больничке оттянулись? — с ехидцей произнёс Мичи, нарушив тем самым хрупкую тишину, а вместе с ней и шаткое равновесие.
— А это ещё чё за сопля? — каратека не стал обращать внимания на дерзкого кохая, а вместо этого посмотрел на меня своими налитыми кровью глазами.
Похоже, Гото и Сора находились в отключке, когда мелкий развлекался с их бывшим боссом, поэтому и не узнали Мичи.
— Вообще, без понятия, он тоже новенький, — я тут же открестился от мелкого засранца во избежание неприятностей.
— Сэмпай, — обиженно прогудел Мичи. — Я думал мы друзья…
Кохай попытался ещё что-то сказать, но подошедший Гото не дал ему этой возможности. Лысый здоровяк накрыл громадной пятернёй рот пацана:
— Помолчи, раздражаешь, — узловатые пальцы с силой сжали нижнюю челюсть Мичи, отчего кожа мальчишки враз побелела.
В тот же миг со своего места вздёрнулась Раттана, вот только в её спасительном порыве не было нужды. Хрупкие на вид пальцы Юкимичи коснулись чужой ладони и спустя мгновение Гото отправился в полёт к противоположной стене. Крепкое тело каратеки на манер шара для боулинга снесло несколько парт, отчего по классу разнёсся грохот.
За этим хаосом никто не заметил, как я спешно надевал боевые кольца.
Раз уж пошла такая пьянка, то пора бы вернуть должок. Меня до сих пор преследовало воспоминание о том, как лысый обул меня на бабки. Тогда в Парке Уэно он заграбастал себе все деньги гопников, ни одной йены мне не отстегнул — жадный ублюдок! А ведь план по раскулачиванию бандитов принадлежал именно мне.
— Вешайся, салага, — Гото как ни в чём не бывало поднялся с пола и размял шею. На здоровяке не было ни единой царапины, лишь свежий шрам на лбу ещё сильнее налился дурной кровью.
Каратека сделал угрожающий шаг по направлению к Мичи, но я уже был на подходе. На всей дарованной мне Красным морем скорости я сблизился с каратистом и нанёс жёсткий джеб в открытый подбородок. Шипы какутэ разорвали грубую кожу Гото и голова старшеклассника едва заметно дёрнулась от акцентированного попадания. Впрочем, на этом мои скромные успехи и закончились. Потому что в следующую секунду встречный цуки каратиста едва не снёс мне голову. Крепкий, как камень кулак скользнул вдоль виска, больно цепляя волосы. Даже громовая Ки, выпущенная из какутэ не сумела замедлить адепта Годзю-рю.
Пришлось отступить.
— Сора, смотри-ка, а малыш-то подрос. Увернулся от моего цуки, не то что тогда в парке, — Гото смерил меня внимательным взглядом и рукавом обтёр окровавленный подбородок. С каждой секундой алкогольный туман в его глазах всё сильнее редел — недобрый знак. — Ещё и Ки где-то научился использовать.
— Угу, круто, — пофигистично произнёс Сора и сделал глоток из откупоренной банки. Пенистый напиток интересовал парня куда больше, чем наша местечковая возня.
— Давайте сэмпай надерите ему зад! — выкрикнул Мичи и отступил подальше к противоположной стене. Вот ведь паршивец — подлил масла в огонь и слинял! Сам затеял бучу, а мне теперь разгребать.
Оставалась одна надежду на Раттану, но и та вскоре испарилась. Этот мудазвон Сора подал девушке банку, вытянутую из пакета у его ног и тайка с благодарностью приняла подношение. И как это, мать его, понимать?
Времени на раздумья у меня не оставалось. Надо было срочно, что-то предпринять, потому что за спиной Гото уже формировалась знакомая мне монета с квадратным вырезом посредине. Это был символ «неба и земли» и по совместительству отличительный знак адептов Годзю-рю каратэ — Кенкон. Я уже видел его раньше, когда мы сражались с командирами из Ивакуры. Среди них тоже был каратека из Годзю-ро, вот только его «монета» уступала в размерах Кенкону Гото как минимум в два раза. Стало быть, лысый ушлёпок куда прочнее и быстрее своего младшего собрата по стилю.