Девиант (Полёт ночного мотылька) (СИ)

Я почувствовал, как Кай прижался губами к виску и задержал дыхание. Я зажмурился, невольно начиная дрожать. С чего бы? Я ведь уже давно привык к тому, что постоянно нахожусь слишком близко к Каю. У нас было интимное доверие друг к другу, хотя каждый был постоянно настороже, словно в любой момент ожидал подвоха.
Я понимал. Я знал, что осторожность необходима. Необходимы ложь, обман, недоговорки.
Передёрнув плечами, я плотнее прижался к груди Кая. Я потянулся ко лбу, чтобы убрать щекотавшую кожу прядь волос, а он, предугадав движение, перехватил мою руку и крепко сжал.
Бросив взгляд из-под прикрытых век на светившийся в полутьме монитор ноутбука, я ухватился взглядом за улыбающуюся красивую девушку. Она что-то говорила собеседнику, а я слышал только оглушительный звон в ушах. Следующее движение заставило меня чуть запрокинуть голову, и я, забыв о красивой девушке на экране, полностью закрыл глаза, не в силах оставаться зрячим свидетелем.
Мы ведь уже целовались. Я прекрасно помнил тот момент, когда в смятении чувств перешагнул запретную черту, когда впервые прикоснулся к обезображенной огнём шее. Это было гораздо интимнее поцелуя. Гораздо интимнее посвящения в планы мести.
— Через пару дней, — тихо сказал он, продолжая касаться моих губ, — всё закончится.
На какое-то время возобновилось молчание — мы снова целовались.
— Что закончится? — всё же спросил я, но глаза не открыл.
— То, что я начал. Тебе нужно будет сделать только одно.
— Что?
— Убеги от Данилы, когда придёт время.
Я поднял голову и с интересом посмотрел на Кая. Он любил недоговаривать, но нечто подобное я слышал впервые.
— Перед уроками поднимемся на пятый этаж. Мне нужно тебе кое-что показать.
Я ничего не ответил. Да и что можно сказать, когда близкий человек просит тебя идти следом? Нужно просто действовать. Ещё в самом начале я решил, что доверяю ему безоговорочно и сделаю, наверное, что угодно, если он попросит.
— Скотч, — вдруг вспомнил я об оставшемся в коридоре рюкзаке. — Скотч. Ты просил. Я принёс.
Свет от монитора как-то зловеще отражался в зрачках Кая, и я вздрогнул. Кай еле заметно кивнул и прикрыл глаза, гася испугавший меня огонёк, после чего снова наклонился к моим губам.
***
— Что это? — хрипло спросил я.
Кабинет практически не изменился с тех пор, как я был тут в последний раз. Вернее, здесь вообще ничего не изменилось. Парты точно так же были составлены друг на друга около стен, везде валялись газетные обрывки и виднелись следы извёстки. Только вот посреди кабинета теперь стоял стул, на котором лежал мой скотч и ножницы. Вокруг стула примерно на одинаковом расстоянии находились металлические вёдра, которые в школе использовались в основном для мытья полов и при поливке цветов. Такие вёдра я видел в нескольких кабинетах, да и сам ими пользовался во время дежурства. Только сейчас в вёдрах была не вода, а наломанные ветви деревьев — какие-то потолще, какие-то совсем тонкие. В одном из вёдер я заметил свёрнутую газету с новостью на обложке о беременности какой-то популярной певицы. Эту самую газету Кай забрал из учительской в день нашего дежурства.
— Ты… серьёзно? — я взглянул на Кая.
— Разве похоже, что я шучу? — вопросом ответил мне он.
— Немного. Даже и не знаю, смеяться мне или плакать.
Честно говоря, я предполагал, что Кай в конечном итоге соберётся и сделает нечто подобное. Подножки, совершавшиеся им в течение последних нескольких месяцев, были весьма весёлыми и изрядно напрягали Данилу, внося в его привычную жизнь комки грязи.
— Не помню, чтобы ты когда-нибудь приходил с охапкой веток в школу. Откуда они?
Кай озадаченно приподнял брови, словно вопрос его совершенно не касался.
— Приносил по паре штук в рюкзаке, а потом складывал здесь.
— И с какого времени?
— Почти с самого начала осени.
— А говорил, что никакого плана нет, — проворчал я, переводя взгляд на стул.
Этаж, закрытый на ремонт — идеальное место для подобного события. Сюда никто не ходит, им никто не интересуется. Здесь собирается только пыль.
 
— Поможешь?
Риторический вопрос, Кай. И ты ведь прекрасно знаешь, что я на него отвечу. Именно на это ты и рассчитывал, когда подпустил меня настолько близко?
***
После того, как мы побывали на пятом этаже, я практически не видел Кая. Пропав куда-то на перемене, он исчез на целых два урока, оставив меня мучиться в неведении. Объявился Кай только на последнем уроке за минуту до звонка, невозмутимо сев рядом со мной и игнорируя вопрос, повисший между нами. Однако пусть он и ничего не сказал, я понял по его довольной улыбке, что произошло что-то хорошее. Что-то, доставляющее ему явное удовольствие.
А на следующий день Кай перехватил меня около самых дверей, тенью появившись рядом и едва ли не доведя меня до сердечного приступа. Я хорошенько прикрикнул на него, но он никак не отреагировал. Лишь зашагал более быстрым шагом, торопясь куда-то. На лестнице тайна этой спешки стала ясна. В руках у Кая был конверт — тот самый, в котором выдают фотографии. Он выглядел тонким, возможно, внутри всего лишь несколько фотографий.
— Что там?
Кай покачал головой, останавливаясь около кабинета биологии.
— Здесь урок у одиннадцатого класса, — словно прочитав мои мысли, сказал он.
— Ясно. Что-то задумал? — вздохнул я.
— Данила обычно приходит чуть позже. Его будет ждать сюрприз.
— Сюрприз?
— Твой скотч, мой сюрприз, — загадочно выдал Кай, достав из конверта одну-единственную фотографию с заранее прикреплённым к ней кусочком скотча.
На фото я не сразу узнал Нину — девушку Данилы — и… Якова. Они целовались. Бледно-жёлтая стена на фоне говорила о том, что всё происходило на заднем дворе нашей школы.
— Когда ты это снял?
— Пару недель назад. Они были настолько неосторожны, что снять их мог бы любой дурак, проходивший мимо.
— Да неужели? — усмехнулся я.
— Этим дураком оказался я. Им же хуже.
Кай уверенно зашёл в класс. Разговоры сразу стихли. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы прилепить одну-единственную фотографию на доску и выйти обратно. До этого момента никто так и не шелохнулся. И вовсе не потому, что ими двигал страх перед внезапным появлением Кая на поле противника, нет. После того, как фотография оказалась на доске, все взгляды устремились на неё. Интерес резко перескочил от Кая к фигурам на изображении. И в тот момент я вдруг понял, что это грандиозный момент. Если бы эту сцену снимали для кино, то наверняка её показывали бы в замедленном действии под какую-нибудь пафосную музыку. Почему? Потому что это момент победы. Полноценной победы. И всё, что будет происходить потом — лишь её отголоски.
Если хорошенько подумать, то Нину вместе с Данилой я видел только в первые дни. Потом же он почему-то чаще стал появляться один, даже без Якова и Тимофея. А ведь они были лучшими друзьями, если верить тому, что о них говорили в школе.
Один из пунктов, необходимых Каю для выполнения мести. Несерьёзные пункты, связанные с контрольной и жвачкой на стуле, уже давно остались позади. В своё время Данила с особой жестокостью раскрыл личный секрет, который не должен был выходить за пределы отношений двух людей. Два человека, связанные чувствами, имеют полное право на то, чтобы оставить их только друг для друга, а не для общества. Данила же решил, что эти чувства можно выставить напоказ и высмеять.
Личный секрет, выставленный напоказ. Вот чего теперь хотел Кай. Данила — признанная «звёздочка» школы. У него верные друзья, красивая девушка, отличные отметки и всеобщее обожание. Кай нашёл слабое место, связанное именно с его положением в школе. Всё это было ненастоящим. По крайней мере, теперь. И если показать людям, что им пудрили мозги, Данила лишится единственного, что у него осталось — поддержки.
Как и следовало ожидать, без внимания такой «подарок» Данила оставить не мог. Мало того что последние месяцы Кай регулярно доставал его невидимыми подножками, так ещё и раскрыл секреты, которые совершенно необязательно знать всей школе. И самым страшным было даже не то, что его девушка изменяла ему с его же другом. Самым страшным была его связь с учителем, причём в этой связи каждая из сторон преследовала личные цели. Елена Анатольевна, будучи вполне красивой и приятной женщиной, наверняка была не прочь закрутить интрижку с не менее красивым парнем, пусть и гораздо младше неё самой. А Данила, наверняка подогреваемый злостью на свою девушку, вряд ли поскупился бы на отдачу, чтобы направить эмоции в другое русло и заработать пару отличных отметок.