Удержать любой ценой (ЛП)

― Ммм… ангел, ты пытаешься дразнить меня?
Она – сама невинность – пожимает плечами, но её веки полуприкрыты, пока она прижимается ко мне, предвкушая новые ласки.
― Не специально. Я просто хотела побыстрее вернуться, прежде чем вы с Каем уйдете и предоставите меня самой себе.
― Никогда, ― я опускаю руку в её легинсы и обхватываю киску Валентины, скользя пальцами вдоль влажных губ. ― Я никогда не предоставлю тебя самой себе. Это кажется таким жестоким, когда мне доставляет такое удовольствие забота о тебе.
Валентина хмыкает в ответ на мои игривые слова, мы оба знаем, что проблемы между нами напрямую не связаны с сексом.
Но тогда ангел с легкостью отвлекается на то, как мои пальцы кружат по её клитору, пока я легонько не нажимаю на него, заставляя Валентину задрожать в моих объятиях.
― Что ты делаешь? ― задает Валентина вопрос мне в плечо.
― Может, после всей этой боли мне нужно просто прикоснуться к тебе. Мне нужно прикоснуться к твоей коже и вспомнить, каково это – довести тебя до оргазма в своих объятиях. ― Я использую зубы, чтобы оставить отметину на ее шее. ― Мне нужно знать, что ты реальна, что ты здесь и что ты моя.
Когда ангел кивает, я тянусь вниз и берусь за края её штанов, стаскиваю их вниз и откидываю в сторону. Она так красива, будучи обнажённой, когда прижимается ко мне, чтобы удержать себя от падения.
― Что насчёт тебя? ― хнычет Валентина совершенно бессильно.
― Если ты хочешь избавить меня от одежды, ангел, тебе придётся сделать это самой.
Валентина атакует руками мой пиджак, затем медленно движется вниз по рубашке, расстёгивая пуговицы, чтобы вытащить ткань из-за моих брюк. Я наблюдаю за её лицом, когда Валентина обнажает все больше и больше моей кожи. И я не единственный, кто пленён её плотью. Ангел также заворожена каждым сантиметром моей плоти. У меня теплеет в груди, и я потираю то место, чтобы избавиться от боли.
Валентина стаскивает пряжку ремня и избавляется от брюк, пока они кучей не падают у моих ног. Не желая прерывать её прикосновения, я откидываю брюки вместе с носками и обувью, чтобы остаться обнажённым ангелу под стать.
― Лучше?
Валентина обводит взглядом мою голую грудь, затем спускается к прессу, где кончиками пальцев очерчивает каждую мышцу. Чем ниже она спускается, тем сильнее начинает покалывать, и мне приходится остановить её руку, прежде чем она доберется до бедра.
― Теперь ты просто зла, ангел.
Я позволяю Валентине продолжать исследование, и она тянется прямиком к моему уже твердому члену, который по стойке смирно касается моего пупка. Когда она обвивает теплыми пальцами основание, я выдыхаю и зажмуриваюсь. Стараюсь оставаться сфокусированным на том, чтобы не выпрыгнуть из собственной кожи. После нашей свадьбы ангел научилась, как нужно прикасаться ко мне, как нужно доставлять мне удовольствие, и ей больше не нужны указания, чтобы довести меня до оргазма.
Я останавливаю руку Валентины во второй раз и кладу её на стол, чтобы подольше поиграть с Вэл.
Она надувает губы, потому что чувствует себя отвергнутой, поэтому я ловлю её рот своим и раздвигаю губы ангела. Валентина тает под лихорадочным напором моего языка, блуждающего по ней, поглощающего её рот, пока Валентина не начинает хныкать, отчаянно пытаясь подобраться ко мне, чтобы наши тела создали необходимое ей трение.
Я кусаю губу Валентины, затем разрываю поцелуй и тянусь к её мочкам. Когда я смыкаю зубы на одной из них, то опускаю руку между наших тел и скольжу пальцами по ее скользкому центру, чтобы дотянуться до её входа. Она вздрагивает и впивается ногтями мне в плечи, посылая волну боли по организму. Это стимулирует меня сильнее, усиливая мои прикосновения, чтобы довести Валентину до грани. Я хочу, чтобы она была вся мокрая, прежде чем я войду в её киску и возьму её вновь.
— Скажи, что мне сделать, чтобы ты получил то, что тебе нужно? — мягко умоляет она едва слышным шёпотом. Валентина до сих пор боится моей реакции?
Я делаю глубокий вдох и подношу лицо Валентины к своей груди, чтобы её губы столкнулись с моими мышцами.
 
— Укуси меня, ангел. Сделай это со всей силы, и поверь, ты получишь желаемое.
Валентина поднимает взгляд, чтобы посмотреть на меня, в то время как я смотрю на то, как она сжимает своими белыми зубами мою кожу. Мгновением позже я чувствую боль и отказываюсь от планов. Необходимость оказаться внутри Валентины была слишком велика, чтобы продолжать отвергать её.
Я притягиваю к себе бедра моей жены, выравнивая наши тела, насколько это возможно, с учётом высоты стола, а затем погружаюсь в её тепло. Она скользит зубами по моей груди, и мои колени почти подгибаются от этого ощущения.
— Полегче, ангел. Я не хочу кончить слишком быстро. Дай мне сначала доставить удовольствие тебе.
— Я уже очень близко, пожалуйста, трахни меня. Пожалуйста.
Меня подталкивает к потере контроля её маленькая мольба «пожалуйста». Я поворачиваю бедра Валентины достаточно, чтобы получить желаемый угол, и вколачиваюсь в неё. В исступлении Валентина едва может оставаться в вертикальном положении, чтобы укусить меня, но каждый укус подобен бурильному молоту, ударяющему по расколотому леднику, посылая по моему телу трещины боли и удовольствия.
Я сильнее сжимаю задницу Валентины в попытке получить больше соприкосновения с её телом, и мне так хорошо, что я едва могу думать. Валентина издаёт протяжный стон и вновь впивается зубами в мою грудь. Я не могу думать, дышать или прекратить это. Ничто теперь это не остановит.
Я сильнее и быстрее вколачиваюсь в Валентину, пока она не обвивает ногами мои бедра, чтобы не отскакивать от стола при каждом ударе. Её киска так туго сжимает меня, что я не могу сконцентрироваться ни на чем другом. Пока она не начинает кричать:
— Я сейчас кончу. Пожалуйста, не останавливайся.
Каждый толчок становится быстрее, сильнее, пока стол не выскальзывает из-под неё. И я поднимаю Валентину на руки, прижимая к своему телу, и несу к стене. Я прижимаю Вэл спиной к ней и приседаю достаточно, чтобы погрузиться ещё дальше в её тело и затем выпрямляюсь, чтобы надавить сильнее, используя стену в качестве рычага.
— Да! — выкрикивает она, впиваясь ногтями мне в спину, а пятками в ноги. Каждый раз, когда я толкаюсь в её тело, это служит новой волной удовольствия, и я все сильнее приближаюсь к оргазму, но сначала должна кончить она.
— Кончи для меня, ангел, — рычу я ей в ухо. Через несколько секунд Валентина проводит ладонями по моим рукам, когда её тугие стенки сокращаются вокруг моего члена. Черт подери, да. Я продолжаю, не сбавляя скорости во время её оргазма, и лишь когда Валентина оседает в моих объятиях, а её тело обмякает, я позволяю себе кончить, вбиваясь в неё ещё один раз, пригвождая её к стене своим телом.
Я тяжело дышу, вдыхая как можно больше воздуха, удовольствие нарастает, пока медленно не начинает угасать, чувствую тупую боль в ногах, груди, бёдрах и спине.
— Я опущу тебя, ангел. Ты можешь стоять?
Её взгляд затуманен, когда она смотрит на меня.
— Стоять? О, да, если нужно.
Я аккуратно ставлю Валентину на ноги, пока они не подгибаются. Они дрожат, как и мои, но она цепляется за мою руку и не падает.
— Теперь мы можем вернуться в постель? Или позавтракать? Или и то, и то?..
Я мягко смеюсь.
— «И то, и то» кажется хорошим вариантом. Я закажу завтрак, а ты иди в постель. Я скоро присоединюсь к тебе.
После того как я провожаю её до нашей комнаты, на всякий случай, если кто-нибудь встретится в коридоре, я возвращаюсь в командный пункт и быстро одеваюсь, затем беру одежду Валентины, на случай если она ей понадобится позже. Если мой план удастся, ей не придётся ею пользоваться.
Вернувшись в коридор, я иду на кухню и чуть не врезаюсь в Андреа. Она вздрагивает и останавливается, а затем отступает достаточно, чтобы создать между нами дистанцию.
— Прости, я не смотрел, куда иду.
Она фыркает.
— Весь пентхаус слышал почему.