Удержать любой ценой (ЛП)

Я даю Адриану время, и он смотрит на меня, медленно разворачивая кресло ко мне и ловя коленями мои меж своих, словно доказывая свою точку зрения и заявляя доминирование, хотя ему очень тяжело сдерживать себя.
— Что самое трудное? Потому что это чертовски жестоко, Валентина, — произносит Адриан, его голос дрожит от потребности в контроле так же, как и его тело.
Я с трудом сглатываю и медленно выдыхаю, чтобы он не услышал дрожь в моих утверждениях. Каждое слово – испытание, но не для него, а для меня. Если я не смогу противостоять мужчине, который поклялся защищать и любить меня, тогда как я смогу уберечь этого ребёнка от людей, которые действительно хотят навредить? И существует так много людей, которые разорвут нас обоих, если смогут. Конфронтация с моим отцом лишь укрепляет для меня это осознание.
Горячая слеза скользит по щеке, и он ловит её пальцем, смахивая с другой стороны лица остальные.
— Просто скажи это, ангел, чтобы мы могли, блядь, уже прекратить этот разговор. Ненавижу видеть, как ты плачешь. Ты знаешь это.
Я хлюпаю носом, пытаясь собрать все воедино.
— Учитывая нынешнюю ситуацию с советом и обществом, я хочу, чтобы ты организовал способ для меня и нашего ребёнка сбежать, если потребуется. Но не только для нас, для тебя тоже... способ для тебя сбежать с ним, или для меня, кому бы ни пришлось его оберегать. Для Кая тоже, — добавляю я с запозданием.
Адриан застывает передо мной, и я знаю, что моя просьба слишком поспешна, после того как я воплотила в жизнь его худшие кошмары.
В комнате воцаряется смертельная тишина. Думаю, Кай задержал дыхание так же сильно, как и я. Несомненно, ожидая шанса вмешаться, чтобы защитить меня, если потребуется. Хотя я не буду защищаться, если ему нужно выплеснуть на меня этот ужасный гнев. Не то чтобы я этого не заслуживала – каждую часть этого.
Когда он убирает руки с моей кожи, мне кажется, что он вонзается в мои лёгкие и вырывает их.
Проходит много времени – чертовски много – прежде чем Адриан говорит что-то. Но он обращается не ко мне, а к Каю.
— Сделай это.
Голос моего мужа такой тихий, что мне едва удаётся его услышать, но Кай мгновенно приступает к работе за ноутбуком. Экран на стене оживает, и нам удаётся увидеть его действия.
Кай печатает на ослепительной скорости. Его руки летают над клавишами, и перед нами вспыхивают новые окна. Большую часть я не понимаю, но я вижу банковские счета, паспорта, деньги и все, что потребуется человеку, чтобы начать жизнь заново.
Впервые за это время Кай заговаривает:
― Тебе необходимо получить доступ к этому, если что-то случится. Я попрошу пятёрку передать эту информацию кому следует, когда придёт время. Так никто не сможет получить доступ к информации случайно.
Я фыркаю. Последняя часть адресована мне, и я понимаю, что Адриан – не единственный, кто чувствует себя преданным после моего поступка.
Но у меня нет сейчас времени разбираться с чувствами Кая, не с этим вулканом, готовым извергнуться, возле меня.
Адриан не смотрит на меня сейчас, и я это принимаю. Правда. У меня сводит живот, и я не могу поверить, что я все это говорю и делаю. Мне очень хочется забрать свои слова обратно и сказать забыть о них, чтобы увидеть его мечтательный взгляд, которым он смотрел на меня совсем недавно. Но я знаю, что не могу. Моя мать должна была сделать это для меня. Она должна была защитить меня, зная, как может обернуться моя жизнь. Может, она была наивна, но я не могу себе этого позволить, когда все касается того, чтобы избавить ребёнка от того же вреда, который причинили мне.
Я выскальзываю из кресла и опускаюсь на колени у ног Адриана, провожу руками вверх по его бедрам, но он продолжает смотреть на экран, отказываясь взглянуть на меня.
Мне приходится стиснуть его рубашку, чтобы притянуть к себе, прежде чем он обратит свой застывший взгляд на меня.
— Ты-то уж должен понимать, почему я это делаю. Ты видел произошедшее со мной. Мне нужно убедиться, что наш ребёнок в безопасности. Если я не удостоверюсь в этом, тогда я провалюсь в единственном, что мне было дано. Единственной обязанности, которая у меня была. Я не позволю этому произойти.
 
Он скользит большим пальцем по моей щеке, и что-то в его лице смягчается.
— Ангел... — выдыхает он. ― Я задаюсь вопросом, какой бы сильной ты стала, если бы твой отец увидел твой потенциал и сделал бы тебя своей наследницей, вместо того чтобы считать тебя своим бременем.
Слезы вновь струятся по моим щекам.
— Тогда доверься мне там, где он этого не сделал. Позволь мне стать твоим партнёром в этом. Но сначала мы позаботимся о нашем ребенке. Это наша ответственность.
Всю жизнь я была жертвой. Но теперь я не могу себе этого позволить. Я позволила убить Роуз, пока была беспомощна. С тех пор я вновь и вновь прокручивала в голове, что могла сделать, чтобы защитить её, пока был шанс. Шанс, который существовал до той ночи. Я больше не буду жертвой, как и наш ребёнок. По крайней мере, пока я жива.
Адриан хватает меня в охапку, разворачивая на своих коленях.
— Ангел, — произносит он вновь едва слышным шёпотом.
Я могу лишь обнять и прильнуть к нему. И молиться, что он не оттолкнет меня – не тогда, когда я наконец-то поступаю правильно.
Мы остаёмся в таком положении, наши тела переплелись, и меня не волнует, что Кай в шаге от нас. Пусть видит. Адриан – моё сердце, и я больше не позволю ему ускользнуть от меня.
Он тяжело дышит мне в шею, впиваясь пальцами в ребра, словно ждёт, что потеряет меня вновь. Если уж на то пошло, мне нужно исправить это. Дать ему понять, что я не хочу никуда уходить. Никогда.
В комнате воцаряется смертельная тишина, и я понимаю, что Кай перестал печатать. Я отстраняюсь, и Адриан отпускает меня достаточно, чтобы я взглянула через его плечо. Кай сидит, его волосы взъерошены, а во рту чупа-чупс. Его взгляд направлен на экран над ним, поэтому я смотрю туда.
Там я вижу строчку текста, полагаю, это составные кода. Не то чтобы я понимала хоть что-то.
— Сделано, — провозглашает он, отодвигая конфету.
Адриан кивает мне в шею.
— Оставь нас. Мы поговорим позже. Поговори об этом с остальными. Я не хочу слышать об этом вновь, пока не возникнет необходимость.
Кай за секунды закрывает ноутбук, берет пиджак со спинки кресла и выскальзывает из комнаты.
Как только дверь закрывается, Адриан поднимает меня со своих коленей и усаживает задницей на стол перед ним.
— Я ненавижу это, ангел. Мне не нужно говорить тебе это, поскольку уверен, что ты это сама видишь. Но я также понимаю, почему ты это делаешь.
Я с трудом сглатываю, собираясь ответить, но Адриан медленно качает головой, останавливая меня.
— Я знаю, что ты лишь хочешь уберечь нашего ребенка, и только поэтому я позволил Каю это сделать. Но послушай меня, ангел. Если ты вновь сбежишь, не находясь на грани жизни и смерти, я сам убью тебя. Не заставляй меня проходить через это вновь. Я не смогу это выдержать.
— Никогда, — обещаю я, обнимая Адриана за шею. — Я больше никогда не сбегу.
22
АДРИАН
Валентина одаряет меня улыбкой, стоящей всей головной боли, которую мне пришлось пережить за последние несколько минут, пока она объясняла, что ей нужно. Я опускаю лицо и кусаю её за нижнюю губу, пока ангел не начинает тяжело дышать и цепляться за меня. Мне нравится видеть её такой.
Когда я вжимаюсь в Валентину, она скользит вперед по столу, чтобы обвить коленями мои бедра и припечатать меня к месту между её ног.
― Ты удивил меня, ― произносит моя жена и выгибает шею, чтобы я мог провести губами по её горлу.
Между укусами я задаю вопрос:
― Чем же?
Валентина тянет за волосы на моем затылке, прижимаясь ко мне всем телом, выгибаясь навстречу каждому прикосновению поверх её одежды. Одежды, которой на ней слишком много.
Я стаскиваю свитер с тела Валентины, довольный, что под ним её груди обнажены и соски уже в готовности для моего рта.